сначала вас не заметил. Вы, мосье, тоже идете по следу, а? Как это я сразу не догадался! Шерлок Холмс соперничает с полицией графства. Не так ли? Ха-ха-ха! С Лестрейдом[203] и всей компанией. Одна отрада — хоть увижу вас в деле!
Мистер Блатт устроился в кресле и, достав портсигар, протянул его Вестону, но тот покачал головой.
— Я предпочитаю трубку, — с легкой улыбкой пояснил он.
— Я тоже! Курю иногда сигареты, но что может сравниться с трубкой?
— Так отчего бы вам ее не покурить, — сказал Вестон подозрительно ласковым голосом.
— Ба! Просто я не прихватил ее с собой. Но рассказывайте, все-все. Я знаю только, что миссис Маршалл нашли мертвой на одном из здешних пляжей.
— В бухте Эльфа, — уточнил Вестон, пытливо глядя на мистера Блатта.
Но тот лишь с любопытством спросил:
— Она была задушена?
— Да, мистер Блатт.
— Скверная история, скверная! Сдается мне, она сама напросилась на это. Горячая была штучка… tres moutarde…[204]а, Пуаро? Вы уже примерно знаете, кто ее ухлопал? Хотя, наверное, я не должен об этом спрашивать?
— Так уж заведено, что вопросы задаем мы, — с усмешкой ответил комиссар полиции.
— А, прошу прощения — совсем забыл! — воскликнул мистер Блатт, размахивая сигаретой. — Ну, вперед!
— Итак, вы с утра взяли свою лодку и вышли в море. В котором часу?
— Отчалил без четверти десять.
— С вами кто-нибудь был?
— Ни души. Я одинокий странник.
— Куда вы плавали?
— Вдоль берега, в сторону Плимута. Взял с собой ленч. Но ветер был слабым, и я заплыл не очень далеко.
Полковник задал еще пару вопросов по поводу его маршрута, потом сменил тему:
— Поговорим теперь о Маршаллах. Известно ли вам нечто такое, что могло бы нам помочь?
— Это было типичное crime passionnel. Впрочем, это мое мнение. С полной уверенностью могу сообщить только одно: я тут ни при чем! Красотка Арлена была мне ни к чему. Где уж нам тягаться с этим ее голубоглазым юнцом. И на мой взгляд, Маршалл кое о чем догадывался.
— У вас есть какие-нибудь доказательства?
— Доказательства? Да видел раза два, как он сверлил взглядом молодого Редферна. Темная лошадка этот Маршалл. Выглядит таким тихоней, и все словно где-то витает. Но в Сити у него совершенно иная репутация. Точно вам говорю. Однажды его едва не осудили за нападение на одного пижона. Маршалл доверился этому типу, а он оставил его с носом. Отвратительная была история. Маршалл так разъярился, что чуть было не укокошил этого прохвоста. Правда, тот в суд обращаться не стал, слишком боялся огласки… Говорю то, что слышал.
— Значит, по вашему мнению, капитан Маршалл мог бы задушить жену? — напрямик спросил Эркюль Пуаро.
— Боже сохрани! Ничего подобного я не утверждаю. Я просто хочу, чтобы вы учли: этот тихоня иногда бывает бешеным как какой-нибудь викинг[205].
— Мистер Блатт, — обратился к нему Пуаро, — есть основания предполагать, что миссис Маршалл отправилась в бухту Эльфа, чтобы с кем-то встретиться. Как вы думаете, кто бы это мог быть?
Мистер Блатт лукаво подмигнул:
— А что тут думать? Конечно, Редферн!
— Это был не мистер Редферн.
— В таком случае… — Мистер Блатт замолчал, явно сбитый с толку. — В таком случае… Нет… Не имею представления…
Он снова умолк, но тут же, обретя обычную свою нагловатую самоуверенность, заявил:
— Могу лишь добавить, что это опять же был не я! Мне в жизни не выпадало такого счастья. Сейчас… Дайте минуту подумать… Гарденер?.. Нет! Жена не спускает с него глаз. Этот старый осел Барри? Ерунда! Пастор исключается, а? Хотя, знаете, джентльмены, не раз видел, как его преподобие пялил на нее глаза. С праведным возмущением? Возможно! Но мог и втайне любоваться ее дивными формами. Эти святоши редкие лицемеры! Вы читали в прошлом месяце об одном таком деле? Его преподобие и дочь церковного сторожа? Недурственно, а? — захохотал Орас Блатт.
— Так, значит, вы не припоминаете ничего, что могло бы оказаться полезным для следствия? — холодно спросил полковник Вестон.
— Нет… Ничего такого не помню… — Мистер Блатт сокрушенно развел руками и тут же продолжал: — Наделает шума эта история. Правда? Газеты набросятся на нее, как на горячие пирожки. И наш «Веселый Роджер» теперь распрощается со своей безупречной репутацией. Верно? Теперь уж это воистину «Веселый Роджер». Вот умора!
— Вам тут не нравится? — вполголоса поинтересовался Эркюль Пуаро.
Красное лицо мистера Блатта покраснело еще сильнее.
— Признаюсь честно: нет. Конечно, здесь прекрасные условия для морских прогулок и чудесные пейзажи. На кухню и обслуживание тоже грех жаловаться! Но, видите ли, здесь нет, так сказать, matiness[206]. Ведь, в конце концов, мои деньги так же хороши, как любые другие. Мы все здесь хотим как следует отдохнуть. Так почему здесь нет единой компании? Все разбились на группки, тебе бросают только «добрый день!», «добрый вечер!»… ну и еще, мол, хорошая сегодня погода. Не умеют радоваться жизни! Какие-то надутые куклы, а не живые люди.
Мистер Блатт, ставший уже просто свекольно-багровым, замолчал и снова промокнул платком лоб. Уходя, он добавил извиняющимся тоном:
— Не обращайте внимания на то, что я тут наболтал. Очень уж я расстроен.
— Какого вы мнения о мистере Блатте? — начал разговор маленький бельгиец.
— Прежде всего хотелось бы узнать ваше мнение? — усмехнулся полковник Вестон. — Вы его знаете лучше, чем мы.
— У вас, у англичан, есть много разных довольно обтекаемых выражений, — ответил Эркюль Пуаро. — Прирожденный бизнесмен. Самобытная личность. Яркая индивидуальность… Мне лично он просто смешон: претенциозный и чересчур крикливый субъект. Но мои суждения, в конце концов, очень пристрастны. Однако я упомянул бы еще об одной его особенности…
— О какой именно?
— Мне кажется… — Эркюль Пуаро с задумчивым видом вперился в потолок. — Мне кажется, что он очень нервничает.
В комнату вошел инспектор Колгейт.
— Мы все прохронометрировали, полковник, — доложил он, — Из отеля до лестницы, ведущей в бухту Эльфа, можно добраться за три минуты. Это если сначала медленным шагом, а потом, когда вас уже не видно из отеля, бегом.
— Быстрее, чем я думал, — сказал Вестон, удивленно вскинув брови.
— По лестнице до пляжа — неполные две минуты. А подъем вверх — две минуты ровно. Проводил проверку констебль Флинт, правда, он спортсмен. Если же идти прогулочным шагом, весь путь займет минут пятнадцать.
Вестон одобрительно кивнул.
— Мы должны решить еще один вопрос — с трубкой, — сказал он.
— Блатт курит трубку, — ответил Колгейт. — Еще трубки курят Маршалл и пастор. Редферн курит сигареты. Американец — сигары. Майор Барри — некурящий. В комнате Маршалла мы обнаружили одну трубку, у Блатта две, у пастора одну. Горничная утверждает, что у Маршалла было две трубки. Другая горничная не слишком наблюдательна. Она не знает точно, сколько трубок у пастора и у Блатта. Сообщила мне, что вроде бы видела в их комнатах не то две, не то три.
— Что еще? — спросил комиссар полиции.
— Мы проверили персонал. С ними все о'кей. Бармен Генри подтвердил показания Маршалла. Сказал, что видел его без десяти одиннадцать. Пляжный сторож Уильям до самого полудня чинил наскальную лестницу, ту, что ведет прямо в воду. Джордж, садовник, сначала приводил в порядок теннисный корт, потом сажал цветы под окнами столовой. Ни тот, ни другой не могли видеть человека, идущего по дамбе с «большой земли» на остров.
— Когда дамба освободилась от воды?
— В половине десятого, сэр.
Вестон погладил усы.
— Гм… Возможно, кто-то прошел там. У нас тут возникла новая версия, Колгейт.
Полковник рассказал о жестяной коробке, найденной в гроте.
В дверь постучали.
— Прошу! — сказал Вестон.
В комнату вошел капитан Маршалл.
— Извините, — начал он, — но я должен знать, как распорядиться насчет похорон?
— Я думаю, мы завершим расследование послезавтра, капитан Маршалл.
— Благодарю.
— Минутку, сэр. — Инспектор Колгейт протянул ему три письма. — Позвольте вам вернуть.
— Наверное, ваши коллеги проверяли мой темп работы на пишущей машинке, — иронически улыбнулся Кеннет Маршалл. — Надеюсь, я чист перед вами?
— Разумеется, капитан, — в тон ему ответил Вестон. — Совершенно чисты. На эти письма должно было уйти не меньше часа. К тому же в десять ноль пять горничная слышала стук машинки, а двадцать минут двенадцатого вас видел другой свидетель.
— В самом деле? — удивился Маршалл. — Вот видите, как мне повезло.
— Да. Не кто иной, как мисс Дарнлей заходила в ваш кабинет в двадцать минут двенадцатого. Но вы были так увлечены своими письмами, что даже не увидели ее.
— Это вам сказала сама мисс Дарнлей? — уточнил Кеннет Маршалл, и на его лице появилось странное выражение. — Она ошибается. Я видел ее в зеркале, чего она, вероятно, не заметила.
— И не прекратили печатать? — вкрадчиво спросил Пуаро.
— Нет, — кратко ответил Маршалл. — Хотелось как можно быстрее закончить.
Кеннет Маршалл немного помолчал, потом вдруг напрягшимся голосом спросил:
— Чем еще могу быть вам полезен?
— У меня все. Благодарю вас, капитан Маршалл.
Маршалл поклонился и вышел.
— Итак, приходится расстаться с подозреваемым номер один, — вздохнул Вестон. — Абсолютно чист! О-о! Вот и Низден.
Врач вошел в комнату, не скрывая волнения.
— Недурной запас смертоносного зелья вы мне прислали, — сказал он.
— Что это?
— Что это? Хлористо-водородный диметилморфин, а говоря проще — героин.
Инспектор Колгейт присвистнул:
— Выходит, я попал в точку! Держу пари, что подоплека всей этой истории — наркотики!