– А остался без двух сам, – прыснула девушка. – Нельзя же быть таким самонадеянным, Виндж.
– Похоже, это сигнал, – прошептал Шон. – Готовься.
Поскольку он не уточнил, к чему именно необходимо готовиться, Шах ограничился тем, что стиснул зубы и крепче вцепился в карты.
Развязка наступила в середине следующей партии.
Заглянув в очередной раз в карты паренька, Шон хмыкнул, спрыгнул со стола, обошел вокруг, нырнул под стол, вылез рядом с Шахом и… расплылся в улыбке.
– Сейчас, – начал он, – глядишь в карты и, не меняя выражения морды, медленно говоришь: “Если ты…”
– Если ты, – эхом отозвался Шах.
– Не засунешь этих магов…
– …магов…
– …обратно себе в зад…
– …обратно…
– останешься без головы, – закончил Шон.
– …без головы, – повторил Шах и вздрогнул, вспомнив, что меч он отдал, входя в играло.
Паренек буквально-таки впился в Шаха сверлящим взглядом… и, бросив карты на стол, заливисто расхохотался.
– Браво, маэстро! – крикнул он и, склонив голову, три раза хлопнул в ладоши. – Брависсимо!
Шах осторожно оторвал взгляд от карт.
– Признаться, – продолжил паренек, – у меня уже начинали возникать сомнения – слишком уж невозмутимо вы держались. Но ваша игра, мастер. – Он развел руками…
– Надеюсь, – сказала девушка, – вы ограничитесь тем штрафом, который уже лежит перед вами. Боюсь, на гильдейскую пошлину…
– Угу, – промычал Шах, старательно изучая суконную обивку стола.
– Ваше великодушие так же велико, как и ваше мастерство, маэстро, – сверкнул глазами паренек. – Что ж, тогда мне остается только предложить вам нашу помощь – хотя я и предполагаю, каким будет ваш ответ.
– Они тебе не нужны, – прошептал Шон.
– О… то есть вы мне не нужны, – поспешно исправился Шах.
– А теперь собирай золото и уходи, – скомандовал Шон. – Да в карманы ссыпай, орочья твоя башка, этот поднос для напитков!
– Мастер! – При звуке девичьего голоска Шах вздрогнул и с удвоенной скоростью принялся распихивать золотые по карманам куртки. – Виндж не решился спросить, но я – женщина и, как и всякая женщина, бываю страшно любопытна. До такой степени, – девушка улыбнулась, – что зачастую нарушаю не только правила приличия, но и гильдейские.
– Лио, – предостерегающе сказал паренек. – Этот вопрос не за…
– Пожалуйста, мастер – “как”?
– Да не сиди ты ТАК! – прошипел Шон. – Скажи ей хоть что-нибудь.
– На самом деле, – выдавил Шах, – все очень просто. Я – именно тот, кем выгляжу.
– Мастер! – возмущенно воскликнула девушка. – Это же не ответ.
– А по-моему, Лио, – задумчиво сказал паренек, – это как раз…
На плечо Шаха мягко опустилось нечто, похожее на мешок с мукой.
– Увжамый гость, – прогудело наверху. – Хозяин заведения убедительно просют подняться к нему.
– Очень убедительно просют, – буркнул Шон.
Шах вывернул – насколько позволяла лежавшая на его плече лапа – голову и обнаружил, что над ним возвышается громадный горный тролль, с головы до пят затянутый в черно-красную ливрею.
Шах хорошо понимал, что существо, сумевшее семь веков прожить в таком не способствующем этому месте, как Запустенье, может быть кем угодно. Поэтому он был готов увидеть все. Ну, почти все. Кроме гоблина.
Но в зале, в который привел Шаха ливрейный тролль, был только один стол – и за ним сидел один гоблин.
– Господин Иоканаан?
– Очень рад, – голос у гоблина неожиданно оказался четким и внятным, без свойственного этой расе шипения и проглатывания окончаний, – что вы приняли мое приглашение.
– Как будто у нас был выбор, – буркнул Шон.
– Э-э… я, – Шах покосился на дверь, за которой скрылся тролль, – тоже.
– Я наблюдал за вашей игрой, – заявил Иоканаан. – И вы мне понравились.
Шах вытаращил глаза – на том месте, где только что гоблин, из-за стола торчали зеленые треугольные … гремлина.
– У вас есть стиль, юноша, – донеслось из-под стола. – Вы замечательно чувствуете карту.
Гремлина сменила личность, наглухо закутанная в черный балахон.
– Понтийский змеелюд, – прошептал Шон. – Гадское создание.
– И я решил пригласить вас сыграть со мной. К сожалению, мне не так уж часто попадаются достойные игроки.
– Э-э…я…
– Разумеется, – продолжил Иоканаан. – Поскольку я являюсь вызывающей стороной, вы можете назвать игру и ставку.
– Соглашайся, – прошипел Шон.
– Э-э… я согласен, – заявил Шах.
– Играть будешь в драконий покер, – быстро сказал Шон, – одну партию, ставка – умение фехтовать против всего твоего золота.
– Драконий покер, одна партия, умение фехтовать против всего моего золота, – повторил Шах.
– Умение фехтовать? – На этот раз за столом сидел заросший шерстью человечек, чем-то неуловимо смахивающий на белку.
– Забавно. Похоже, – рассуждал Иоканаан, – вы пришли ко мне за совершенно конкретной вещью. А такое со мной бывает не часто. У меня все-таки играло, а не антикварная лавка.
– Так вы не будете со мной играть? – спросил Шах, стараясь не добавлять в голос слишком уж много радости.
– Конечно, буду. – Иоканаан небрежным жестом втащил из воздуха запечатанную колоду, внимательно осмотрел восковую печать, вскрыл обертку, провел рукой по верхней грани колоды и протянул ее Шаху.
– Э-э… сдавайте вы, – попросил Шах.
– Вы настолько доверяете мне? – томно взмахнув ресницами, осведомилась роскошная красотка в открытом – слишком уж, по мнению Шаха, открытом – розовом платье. – Или вы так уверены в собственных силах?
– М-м-м, – выдавил враз покрасневший Шах. – Не могли бы вы…
– Вам мешал мой предыдущий облик? – заботливо осведомился черный как смола бес. – Я не буду больше его принимать.
– Кстати, – продолжил Иоканаан, – та парочка шулеров в зале называла вас мастером. Вы действительно принадлежите к гильдии?
– Нет, – сознался Шах.
– Как ни странно, – сказал Иоканаан, – я вам верю.
Он чуть встряхнул колоду – и пятерка верхних карт веером легла на стол перед Шахом.
– До сих пор не понимаю, – сказал Шах, когда герои наконец вышли на опушку леса верстах в трех от Префербурга. – Неужели он не догадался, что я… то есть мы играем нечестно.
– Честно – нечестно, – проворчал Шон. – Это еще как посмотреть. Знаешь, как говорят: не пойман – не вор. И потом, так даже интереснее.
– Интереснее?!
– Ну да. Теперь он еще пять лет будет думать, как мы сумели его провести.
– А если не придумает?
– Да что ты ко мне пристал! – вспыхнул Шон. – Сам же слышал, что он сказал напоследок – если не придумает, то найдет и спросит.
– А он…
– Ему в любом случае пора было проиграть, – пояснил Шон. – Потому что никто не сядет за один стол с действительно непобедимым игроком – кроме разве что психов, а с ними играть неинтересно. Всегда должна быть надежда, а чтобы эту надежду поддерживать, необходимо время от времени проигрывать.
– А… – начал Шах.
И в этот миг в воздухе перед героями ярко вспыхнул овал, из которого с диким воплем вылетел размалеванный тип с пылающим шестом в руках.
Реакция Шаха поразила даже Шона. Выхватив из мешка давешний загадочный меч, он легко уклонился от взмаха шеста и в каком-то совершенно невероятном полууклоне-полупадении достал своего противника выпадом.
– И это все?! – потрясенно выдохнул Шон. На всякий случай Шах потыкал мечом в оставшийся от типа плащ.
– Похоже, что да.
– А чего же вы хотели, – раздался визгливый голосочек откуда-то сверху. – Выставить послушника джеддов, которому и ста-то не исполнилось, против мастера меча с трехсотпятидесятилетним опытом.
– Ты! – Шах с ненавистью уставился на говорившего, оказавшегося маленьким, пухленьким и голым человечком с парой стрекозиных крыльев. – Это ты в моем сне! Ты впутал меня во все это!
– Я только выполнял волю богов, – поспешно заявил человечек. – Как, впрочем, и сейчас. Давайте-ка назад все это барахло, и не будем надоедать друг другу.
– Ба, – радостно произнес Шон. – А я о тебе знаю.
– Не можешь ты обо мне знать!
– Знаю-знаю, – осклабился Шон. – Ты – тот самый гад, которого послали боги, чтобы забрать душу Стиллема из Мачо. Парень спер у глорхов храмовые сокровища, но впопыхах побежал не в ту сторону и оказался на краю пропасти.
– Ничего не знаю, ничего не помню, – забормотал человечек.
– И тогда ты, – Шон наставил на человечка палец, – в обмен на Священные Зубы Чу перенес его через пропасть, а богам сказал, что он сиганул в водопад и сумел выплыть.
– Нет! – взвизгнул человечек. – Он отдал мне только одну челюсть Чу. Сказал, что лучше сдохнет, чем вернется без добычи.
– Похоже на Стиллема, – согласился Шон. – А чем мы хуже?
– Но вам же не нужны эти штуки, – взвыл человечек и, ойкнув, отлетел подальше после того, как Шон попытался достать его шестом.
– Ну почему же, – усмехнулся Шон. – Мы можем их… продать.
– Да вы что? – Человечек наконец сообразил, куда клонит Шон. – Требовать деньги с посланца богов?!
– Именно, – подтвердил Шон. – Чем вы лучше других?
– Ладно, – процедил человечек, – называй свою цену, жалкий смертный.
– Семьсот, – ухмыльнулся Шон. – Это с наценкой за “жалкого смертного”.
– Что-о-о?!
– Восемьсот.
– Сколъко-о-о?!
– Тысяча золотых. Хочешь торговаться дальше?
– Нет! – крикнул человечек, бросая к ногам Шона туго набитый мешочек. – На, и что б ты подавился этими деньгами!
– Меня терзают смутные сомнения, – сказал Шон, взвешивая мешочек на ладони. – А не продешевил ли я?
– Что б ты сдох еще раз! – пожелал Шону человечек и исчез.
– Точно, продешевил, – огорчился Шон. – Если бы содрал с него как надо, он бы проклял меня по-настоящему.
– Послушайте! – На этот раз тоненький голосок донесся откуда-то снизу.
Шах опустил глаза и медленно заскрипел зубами.
– Вы правда выиграли золотой в колпаки? – восторженно пропищал малыш, не замечая, как Шон зажал уши и зажмурился.