– Вахид, нам нужно поговорить, – решилась я.
– Да, конечно. Присаживайся. Самолет опять задержали! Ч-черт.
– Это я и хотела с тобой обсудить.
– Что именно? – хмыкнул Байсаров. – Перенос рейсов?
– Нет! То, к чему это приводит. Посмотри на себя – ты измучен жизнью на два города. Какой смысл мотаться туда-сюда, тратя столько времени на дорогу?
– Как иначе? Здесь мой дом. Дети… – сощурился Байсаров.
– Это отдельный разговор. Осенью Адам идет в первый класс. Тебе не кажется, что к этому моменту хорошо бы нам всем перебраться в столицу?
– Вам? – казалось, Вахид даже растерялся от такого предложения. – Что тебе там делать?
– Ну, что-то же другие женщины там делают, – проглотила обиду я. – Мальчики выросли. Адам идет в школу…
– Ты повторяешься, Амина.
– Да, извини. Я хотела сказать, что для наших сыновей там гораздо больше возможностей. Кружки, всякие секции, хорошие гимназии. Я узнала насчет одной… Как раз недалеко от места, где ты приобрел квартиру.
– Серьезно хочешь все бросить? – в обычно резковатом голосе мужа послышалось искреннее недоверие.
– Что все?
– Не знаю… – Вахид пожал плечами. – Родных. Дом. Не будешь тосковать? Ты же никуда отсюда не выезжала.
Да! И кто был в том виноват?! Я хотела посмотреть мир! Очень-очень хотела.
– Это тоже нужно исправить. Наши мальчики ничего не видели, Вахид. И это с твоими возможностями!
Будучи совершенно не уверенной в собственной ценности для мужа, я заходила с козырей. Кто-то мог бы сказать, что это нечестно. Но для меня это был единственный и, наверное, последний шанс наладить отношения с Байсаровым. И мне удалось сыграть на чувстве вины. Вахид нахмурился. Встал, сунув руки в карманы. Подошел к окну. Задумчиво качнулся с пяток на носки.
– Серьезно… Адам идет в первый класс. Уже?!
– Да. Ему же шесть с половиной. Нет смысла ждать еще один год. Мы ведь это обсуждали, Ваха, ты согласился.
– Как быстро летит время. Я помню его таким, – Вахид обернулся ко мне, слегка расставив ладони, чтобы обозначить размер. В носу закололо. Да… И это то, с чем мне особенно сложно было смириться. Взросление наших мальчиков в самом деле прошло как будто мимо их папы. – Как вчера было.
– Не заметишь, как и Адиль с Алишером вымахают, – шмыгнула носом.
– Ладно, я подумаю, что можно сделать.
– Подумай. С женой под боком и самому будет полегче, – пробубнила я, притворившись, будто верю, что он хранит мне верность. Вахид плотоядно усмехнулся.
– Соскучилась, что ли, Амин?
Я вспыхнула. Но смогла все же не отвести глаз от его – темных, затягивающих, словно омуты.
– Ты мой муж. Конечно же, я скучаю.
Байсаров окинул меня странным взглядом, словно прикидывая, стою ли я того, чтобы расстегнуть ширинку. Протянул руку. Я послушно вложила в нее свои дрожащие пальцы.
– Малые…
– Спят.
Он кивнул и принялся расстегивать уходящие под горло пуговички на моей скромной блузке. Но те были такими мелкими, что, в конечном счете, Байсаров перепоручил это дело мне. После чего, так и не дождавшись, когда я справлюсь, просто задрал мне на спину юбку и повернул к столу. Проверив рукой готовность, довольно рыкнул и насадил меня на себя.
А через месяц мы впервые все вместе переехали в наш новый дом. С какими чувствами я это делала, Господи! Думала, моя взяла… Верила, что теперь все непременно будет по-новому. А Байсаров беззастенчиво подыгрывал этим моим мечтам. С опозданием у нас начался настоящий медовый месяц. Впервые мы всей семьей выехали за границу, увидев за один раз сразу несколько европейских стран. Побывали на море и, оставив детей с няней, поужинали вдвоем в красивом ресторанчике с видом на Эйфелеву башню. На восьмом году совместной жизни я вдруг поняла, что мой муж может быть романтичным. А то, что он склонен к широким жестам, я знала всегда. Когда же это накладывалось одно на другое, эффект был потрясающим. У меня не было ни одного шанса устоять…
Жаль, что очень скоро ему это все наскучило. И моя жизнь вернулась на круги своя. За тем лишь исключением, что теперь я не могла уснуть, пока он не придет. Дома с этим и впрямь было проще. Там я, по крайней мере, имела шанс обмануться. На расстоянии очень легко верить в то, во что тебе хочется верить. Например, что он отсыпается после тяжелого рабочего дня, а не проводит ночь с очередной необремененной моралью и жадной до денег шлюхой.
Впрочем, чего это я? Все. Дело прошлое.
– Амина… – окликнул меня Доннел.
– М-м-м?
– Ты плачешь.
– Что-то попало в глаз. Я… Знаешь, я приготовлю торт. И приду на вечеринку.
– Правда? – обрадовался сосед.
– Сто процентов.
Иначе просто сойду с ума! Вслух я этого, конечно, не стала озвучивать, потому что не хотела развивать тему, что непременно пришлось бы сделать, обмолвись я хоть словечком.
Вернувшись домой, я как робот достала блокнот с рецептами. Хоть многие хозяйки уже давно перешли на заметки в телефоне, свои я хранила по старинке, как и многие поколения женщин до меня. Испечь решила маковый бисквит с лимонным кремом. Мне нравилось это сочетание. К тому же это был обкатанный рецепт, в котором я была на сто процентов уверена. Выписав на отдельный листочек все, что мне предстоит докупить, я заварила чай и впервые набрала ванну. Напор за это время ни капельки не улучшился. Ждать пришлось целую вечность. Я сидела на бортике, тупо глядя на воду, а сердце корчилось в предсмертной агонии. Ну же, Амина. Давай, перестань трусить! Просто загляни в глаза своим страхам. Пусть они сожрут тебя, ничего не оставив. Испепели себя, раз без этого не выходит воскреснуть.
Над водой поднимался пар… Оседал на экране айфона, отчего за пальцем тянулся след. Затаив дыхание, я загуглила фамилию Байсарова… Все еще мою, мать его так, фамилию! И не сразу, но все же отыскала нужные фото. На которых Вахид гордо вышагивал, деликатно поддерживая действительно девушку, да. Молоденькую и скромную.
Плохо… Очень плохо. Такую как будто не за что ненавидеть. Но я ненавидела ее каждой фиброй своей души. Потому что это было мое… мое место, пусть я во всем ей проигрывала. Потому что, не будь у Вахида к ней чего-то серьезного, он бы в жизни не вывел в свет нашу землячку. А значит… Значит, там все серьезно, да. И может, он только и ждал возможности от меня избавиться, а я своим уходом банально облегчила ему жизнь.
Сколько я так просидела – не знаю. Но ванна, наконец, наполнилась. Отбросив телефон, я с головой в нее погрузилась. И только когда тело перестало подчиняться разуму, повинуясь инстинкту выжить, вынырнула, остервенело хватая воздух. Легкие горели…
Едва отдышавшись, я расхохоталась до слез. Определенно, если я решусь свести счеты с жизнью, надо выбирать более надежные способы самоубиться. Пулю там, или яд.
Боже, Амина, о чем ты?! У тебя дети. И, наконец, спокойная жизнь. Радуйся, что все осталось в прошлом.
Да. Точно… Надо радоваться. Я стремилась к этому столько лет!
Интересно, что по этому поводу скажет Адам. Нормально ему? Отцу ведь все можно, правда?!
Поймав себя на этой желчной мысли, я резко села. Вода всколыхнулась, выплескиваясь на пол через борт. Нет… Я не хочу превратиться в неврастеничку, которая всех вокруг ненавидит. И во всем ищет негатив. Даже если мои сыновья примут мачеху, я не буду на них обижаться. Нет… Но, может, они потому и вырастают такими, что мы им все на свете прощаем?
Я вытерлась, замоталась в халат и, стараясь как-то держаться, вышла из ванной, едва не убившись о бросившегося мне под ноги кота.
– Том! – воскликнула я, чуть вновь не расплакавшись от облегчения, что мне не придется одной переживать эту ночь. – Том… Иди сюда, мой хороший. Я так скучала! Ты голодный?
– М-р-р-р.
– Нет? Хочешь сказать, что просто заскочил ко мне в гости? Ну-у-у… Тогда выбирай, чем займемся.
Том спрыгнул с моих рук и помчал в спальню. Я пододвинула к себе ноутбук и включила какой-то фильм, который мне недавно порекомендовал Доннел.
Следующий день прошел в заботах. Я закупилась недостающими продуктами, испекла два огромных бисквита, чтобы торта хватило на всех, и приступила к приготовлению крема.
Вырученные от продажи хлеба деньги я собирала в банку, надеясь когда-нибудь купить профессиональное оборудование, которое здорово бы облегчило мою поварскую жизнь. Мне она удивительным образом нравилась. Если бы не эта тоска, если бы не эта ревность, что бетонной плитой давила на грудь, я бы…
– Эй! Женщина, открывай!
Я улыбнулась, поспешив навстречу заглянувшему ко мне Доннелу. Это было непросто – под ногами так и путался кот. В конце концов, я со смехом подхватила его под пузо. Да так с ним в руках и открыла.
– Привет. Чем занимаешься? Пахнет просто божественно! – Доннел повел носом.
– Это торт для Тильды. Убила на него половину дня.
– Я так и знал. Поэтому вот.
Мне в руки перекочевал пакет с какими-то контейнерами. И… букетик пестреньких астр.
– Это мне?
– Да-а-а…
– Доннел…
Я не знала, что сказать. Давать ему надежду было бы так нечестно! Но господи, кого я обманываю? Эти цветы пришлись так кстати. Не давая мне скатиться в бездну отчаяния. Внося яркие краски в почерневший, обугленный мир.
– Да это же просто так… Ни к чему тебя не обязывает, – стушевался сосед. – Я выбирал букет для Тильды. Потом увидел этот и подумал, что он сможет тебя порадовать.
– Спасибо. – Я засмеялась. – Не обращай на меня внимания. Я, наверное, разучилась принимать подарки. Дело не в тебе.
– Ты меня успокоила, – вытер пот с лица Доннел, комично вздохнув. Я улыбнулась.
– Кстати, а по какому поводу была усилена твоя стража?
– Стража?
– Ты не заметила? Вместо хонды там стоит тонированный микроавтобус. Не удивлюсь, если в нем прячется небольшая вооруженная до зубов армия. Твой муж случайно не какой-нибудь ближневосточный диктатор? – пошутил Доннел.
– Я имею весьма посредственное отношение к ближнему востоку, – отмахнулась я, с тревогой выглядывая из-за шторки на улицу, где и впрямь стоял припаркованный микроавтобус.