– Ну-у-у, вообще-то не секрет, что во время полового акта нагрузка на сосуды головного мозга увеличивается. Близость может стать фактором риска, но необязательно. Это очень индивидуально. Впрочем, не может не радовать то, что вы пришли ко мне с таким вопросом.
– Почему? – прошептала я, не зная, куда себя деть от стыда.
– Потому что восстановление либидо – верный знак, что организм идет на поправку. Или ни о каком восстановлении нет и речи? – Садовый бросил на меня строгий взгляд поверх очков. Совершенно не понимая, куда он клонит, и все больше смущаясь, я пробормотала что-то невнятное и попятилась к двери, за которой меня ждал Вахид.
– Ну что там?
– Все хорошо, – заверила я. – Мне теперь, кажется, в тринадцатый.
– Это через весь коридор пилить. Дойдешь?
– А что делать? Ну не на руках же…
Договорить я не успела. Потому что он меня подхватил на руки и понес! На языке вертелись такие глупости – погоди, что ты делаешь, я тяжелая и не такая уж беспомощная! Но я сглатывала их одну за другой. Ведь когда еще выпадет такой шанс, правда?
Так, со мной на руках, Вахид прошел через коридор, вышел на лестницу, чтобы пройти в другое крыло, и вдруг замер.
– Что?
– Ты это слышишь?
Я прислушалась. И правда – до боли знакомый звук, который шел из брошенной на подоконнике коробки. Я уставилась на мужа, широко распахнув глаза.
– Это же не то, что я думаю?
– А черт его знает. Стой тут.
Приставив меня к стеночке, Ваха решительно взбежал по ступенькам, открыл коробку и тихо выругался.
– Здесь ребенок. Все, мать его так, в крови. Позови кого-нибудь.
– Ты это сделаешь быстрее! – возмутилась я. – А я за ним пригляну.
– Только не трогай ничего, – бросил Вахид на ходу. Я кивнула. Понятно было, что без полиции в таком случае не обойдется. Вдруг там какие-то улики?
Страшно взволнованная, я похромала к коробке и заглянула внутрь. Не знаю, откуда кровь, но малыш выглядел вполне здоровым. Трясущейся рукой я коснулась розовой щечки. К счастью, та была тепленькой – батарея под окном не дала младенцу замерзнуть. С рефлексами у него тоже все было в порядке – стоило почувствовать мое прикосновение, как малыш повернул головку, шаря ротиком в поисках груди… Какой там секс, господи. Если что и взрывало мне голову – так это осознание того, что кто-то мог поступить так со своим ребенком! С момента, как Ваха ушел, до его возвращения с врачами, прошло от силы минуты три, но для меня они превратились в вечность.
– Амина, пойдем. Мы здесь больше не нужны, – окликнул меня Ваха.
– Как думаешь, что теперь будет? – спросила я, озираясь на спины взволнованных медработников, закрывших от меня ребенка.
– Скорее всего, нам придется дать показания. Вот же треш!
– Ты не понял, что будет с малышом?
– Понятия не имею. Наверное, его оформят в дом малютки. Или как это сейчас называется?
Мы как раз дошли до кабинета гинеколога, и разговор сам собой прервался. Но все время приема я думала о том, что произошло. И только краем сознания отмечала в словах врача главное. Например, то, что инсульт даже к беременности не является противопоказанием, не то что к сексу. Правда, прежде чем вернуться к полноценной жизни, надо было подождать.
– Ну, что сказали? Твой невролог отчитал меня как пацана за то, что я, видите ли, требую от тебя исполнения супружеского долга. Что ты там ему наплела? – налетел на меня с порога Байсаров.
– Ничего, – изумилась я, на время даже забыв о подкидыше. – Это он сам что-то себе придумал, удивленный…
– М-м-м?
– … моим либидо.
– Ах вот оно что? – довольно оскалился Вахид. – Так, а гинеколог что?
– Да ничего. Говорит, надо время. – Улыбка на губах Вахи померкла. Он, конечно, старался сделать вид, что его ничуть не расстроил такой ответ, но учитывая его темперамент… – Ваха…
– Ну, надо так надо.
– Я не об этом, – отмахнулась я. – Скажи, ты мог бы узнать, что с ребенком? Как-то мне не по себе. Мы же его нашли…
– И что?
– Может, это глупо, но я чувствую за него ответственность. Пожалуйста, дорогой! Я просто хочу убедиться, что с ним все хорошо!
Глава 25
– С ней все хорошо, – сказал Вахид с порога. Прошел целый день с моей последней просьбы, и потому я не сразу поняла, о чем вообще речь.
– С кем?
– С найденышем. Это, кстати, девочка. Не пацан. Ей и суток нет.
– Какой ужас, – прошептала я, обхватив горло рукой. – И как она?
– Пока в реанимации. Состояние стабильное. Пуповину перерезали кустарно. Кровь не ее, а матери. Та ушла, оставив коробку, но попала на камеры. Ее уже идентифицировали и сейчас ищут.
Я замерла. Как много информации! Как быстро он все узнал…
– А дальше?
– Дальше малышка останется в больнице, пока органы опеки не решат, куда ее передать. Если мать не найдут, попадет в центр временного содержания. Потом – удочерение. Если повезёт.
– А если найдут? Неужели отдадут этой… Я даже не знаю, как ее назвать!
– Амин, это не наши проблемы. Мы сделали, что могли. Я перевел на счет клиники кое-какие деньги, чтобы девочка ни в чем не нуждалась. Все. – Ваха растер виски и, как мне показалось, на секунду поколебался – редкое зрелище.
– Просто жаль малышку, – пояснила я чуть тише. В моём голосе звучала не только тревога, но и что-то, чего я сама пока не могла понять.
Вахид сел на кровать, как был, в костюме. Мне это не понравилось. Но он обхватил мои пальцы и вместо того, чтобы выразить ему свое недовольство, я уставилась на наши переплетенные руки. Делал ли он так когда-нибудь? Держал вот так? Кажется, нет. И возможно, осознав это, Ваха тут же разжал ладонь. А я не дала. Поднесла к губам наши руки. Поцеловала костяшки на пальцах мужа и, зажмурившись, будто кошка, легонько потерлась о них щекой. Он удивился… Я это чувствовала. Как чувствовала и то, что ему понравился мой порыв. Но, тем не менее, он строго заметил:
– Только не строй из себя мать Терезу. Ты слишком впечатлительная. Это был просто… случай. Неприятный, да. Но не имеющий непосредственно к нам никакого отношения.
Я не стала ничего отвечать. Просто кивнула и отвернулась к окну, разглядывая припорошенные снегом крыши. Чувствовала я себя странно. Будто что-то ворочалось у меня в груди. Что именно – я пока не знала. Но виной тому были вовсе не слова Вахида, как можно было подумать. Как раз его реакция была абсолютно для меня предсказуемой. Он не любил впускать чужую боль в себя, особенно когда собственной хватало с лихвой. Меня же это зацепило глубже, чем я была готова признать. Может быть, потому что я тоже в какой-то момент чувствовала себя выброшенной за борт – беспомощной, ненужной, забытой. Как эта девочка.
Казалось бы, после его слов нам больше нечего было обсуждать, но именно в последовавшей затем тишине мысли о малышке стали просто неотступными.
Девочка. Такая маленькая, почти невесомая. В не первой свежести комбинезоне, с крепкими крошечными пальчиками, которые так цепко ухватили меня за палец, что я до сих пор чувствовала их прикосновение.
Вахид ушел переодеваться, а я поплелась на кухню, чтобы накрыть для нас ужин. Благо помощница по дому сегодня расстаралась.
Несмотря ни на что, мы отлично провели с Вахой время. Поели, созвонились с детьми. Те были настолько удивлены нашим воссоединением, что предпочли обходить стороной эту тему и вообще вели себя как пай-мальчики. Никаких вопросов. Никаких приколов… Будто мы и не расставались вовсе.
– Может, глянем кино? – неожиданно спросил Вахид.
Я устала. Этот день измотал меня до предела. Но я боялась, что если откажусь, он никогда этого больше не предложит.
– Я за! Как раз опробуем диван.
– Я бы предпочел его немного не так опробовать, – оскалился Байсаров. И снова этот его взгляд превратил в желе каждую косточку в моем теле! Я смутилась.
– Врачи говорят, еще рано, – шепнула я.
– Знаю.
– И что? Ты уверен, что сможешь подождать? Никто не дает каких-то конкретных сроков…
– Тс-с-с! Подожду сколько надо. Тем более что есть альтернативные варианты, да, Ами?
Я натурально сгорала со стыда, а Байсарова это все забавляло… Чтобы не видеть, как он смеется, я уткнулась носом в его плечо.
– Ведешь себя как нецелованная девчонка, – фыркнул он.
– Это смотря с кем сравнить.
– Ты несравненная, Амина. Прекрати себя накручивать, окей? Я тебе слово дал.
Я сглотнула. Кивнула, не отрывая лба от его плеча, из-за чего это выглядело так, будто я легонько боднула мужа, и неуверенно обняла за шею. Затылка тут же коснулись его сильные давящие пальцы. Приласкали со всей нежностью, на которую Вахид был способен.
– Ты заходил к Адаму? Он неплохо вроде бы обустроился, – шепнула я, боясь вновь остаться с ним в тишине.
– Да. Нормально. – Байсаров включил первый попавшийся фильм из рекомендованного. – Лишь бы не устраивал там гулянок.
– Он не такой! – возмутилась я.
– Все мы такие, когда молоды.
– А ты что – старый?
Ваха скосил на меня взгляд. Хмыкнул:
– Кино смотри. Все пропустишь.
Я послушно уставилась на экран, но, кажется, задремала на первых минутах. В кровать Вахид меня отнес на руках. Нет, я, конечно, проснулась, но сделала вид, что не совсем, а как только спина коснулась матраса, действительно провалилась в глубокий сон.
Пробудившись с рассветом, покрутилась с боку на бок. Открыла телефон, чтобы проверить новости, и непонятно для чего ввела в поисковик запрос: «Как удочерить ребенка». Стерла. Ибо мне-то это зачем? Пальцы дрожали. Я набрала свой запрос снова. Перекатилась на бок и в отчаянии вгрызлась в край подушки…
Нет. Нет. Это глупо. У нас детей трое. Я больна. И не встав толком на ноги, целиком и полностью завишу от мужа. Что я смогу ей дать? А вдруг со мной что-то случится? Инсульт – это не приговор, да. Но это риск! Наверняка я не лучший вариант! Да и Вахид ни за что на такое не согласится. Так какого же дьявола я всё равно снова открыла ту вкладку?! Просто разузнать, что да как?