чу… В его воображении отец каялся, мама плакала, а потом все кончалось бурным примирением и они, втроем, обнимались и плакали от счастья. А в жизни все оказалось по-другому. Отец только в первый момент выглядел раскаявшимся, мама и не думала плакать, между ними сразу словно выросла стена, на которой стоял Гошка, а они ждали, в чью сторону он качнется…
— Гошенька, — донесся до него голос мамы, — ты что, опьянел?
— Нет, что ты! — встрепенулся Гошка, ощущая, однако, легкий шум в голове. — Это же компот…
— Гошка, мы сейчас едем в отель обедать, а потом папа зайдет за вами.
— Да, да, конечно!
Андрей Иванович расплатился с официантом, и они все вместе вышли на набережную.
— Я бы вас отвез, но машину взял мой приятель…
— Не нужно, мы прекрасно доедем на поезде, — поспешила ответить Ольга Александровна.
— Какой поезд! — воскликнул Андрей Иванович. — Сейчас же сиеста, он не ходит.
— Но как же быть? — растерялась Юлия Александровна. — Здесь ведь нет никакого транспорта, даже такси…
— Ну, такси не проблема, достаточно свернуть направо, и на параллельной улице мы вмиг поймаем такси, только это не интересно.
— Что значит не интересно? — нахмурилась Ольга Александровна.
— Сейчас увидишь!
Он вышел на проезжую часть и поднес руку к глазам наподобие козырька.
— А вон и транспорт! — сказал он, смеясь.
Однако никакой машины они не увидели. Только лошадь, запряженную в пролетку.
— Ты имеешь в виду… — начала Юлия Александровна.
— Именно! В сиесту по набережной ходит только этот транспорт. А чем плохо?
— Да нет, это… мечта! — загорелись глаза у Юлии Александровны.
— Но это, вероятно, очень дорого! — спохватилась Ольга Александровна.
— Пусть тебя это не волнует! — успокоил ее Андрей Иванович и махнул рукой извозчику.
И вот к ним подкатила белая пролетка на красных колесах, а извозчиком оказалась веселая пожилая женщина. Андрей Иванович что-то быстро спросил у нее по-немецки и достал портмоне. Расплатившись, он помог дамам сесть в пролетку, а мальчишки взобрались сами.
— До скорого! — сказал Андрей Иванович. — В половине пятого я зайду за вами.
И они поехали. Ах, как наслаждалась и веселилась мама! Гошка удивленно смотрел на нее. «Радуется, как девочка», — мелькнуло у него в голове.
— Господи, Оля! — восклицала она. — Подумай, могли мы когда-нибудь раньше даже мечтать о таком! Катить в пролетке по набережной Майорки! И этот цокот копыт, и этот ветер, и море, и пальмы! Боже, как хорошо!
— Ты как маленькая! — снисходительно улыбнулась Ольга Александровна, хотя она и сама испытывала нечто подобное, только стеснялась говорить об этом вслух.
Надо заметить, что и Гошка с Никитой были в полном восторге. Но вдруг пролетка остановилась. С ней поравнялся невесть откуда взявшийся мотороллер. Парнишка, сидевший на нем, что-то сказал извозчице, и та протянула ему какую-то купюру.
— Местный рэкет! — испуганно прошептала Ольга Александровна.
И извозчица обернулась и с нежной улыбкой произнесла:
— Энкель!
— Что? — не понял Гошка.
— Она сказала, что это ее внук! — рассмеялась Юлия Александровна. — Я, кстати, так и подумала.
— А как ты поняла? — спросил Гошка.
— Ну, это просто.
— А вон уже и наша гостиница! — закричал Никита. — «Лас Аренас»!
Когда они спустились вниз, чтобы идти обедать, Гошка очень удивился. Его мама и тетка беседовали о чем-то с женщиной в кружевах, с той самой, над которой потешались утром. Она, правда, и сейчас выглядела довольно дико в зеленом капроновом платье на черном чехле. Даже смотреть на нее было жарко. Она что-то взволнованно говорила сестрам, а у тех были огорченные лица.
— Мама, — сказал Никита, — мы готовы!
— Да-да, — немного рассеянно отозвалась Ольга Александровна и встала.
— Что случилось? — спросил Никита.
— Совершенно дикая история… — ответила Ольга Александровна. — Ночью убили женщину, она летела с нами в самолете…
Никита похолодел.
— Где убили? — спросил Гошка.
— Где-то на берегу, я ничего толком не знаю… ее нашли рано утром. Да, это, как говорится… несчастная… приехала отдохнуть…
— Тетя Оля, ты говоришь, она с нами летела? — вспомнил Гошка.
— Да, очень красивая, ее трудно было не заметить, высокая, настоящая топ-модель…
«Так я и знал», — подумал Никита. Ему казалось, что он знал это с той самой минуты, когда ночью услышал крик…
За обедом кусок не лез ему в горло.
— Ну конечно же, они обожрались мороженым! — воскликнула Ольга Александровна.
У Гошки тоже аппетита не было. Но его никто не трогал, ему вроде бы полагалось отсутствие аппетита, все-таки волнующая встреча…
Ольга Александровна положила в сумочку две груши и сказала:
— Съедите в номере!
Едва оставшись вдвоем с Гошкой, Никита воскликнул:
— Теперь ты мне веришь?
— Да…
— Слушай, как ты думаешь, стоит мне обратиться в полицию?
— С чем?
— Ну, я же видел того мужика.
— Но это не обязательно он… Мало ли откуда он мог бежать? И потом… Никита, я боюсь, что тебе просто не поверят… Кто ты для них такой?
— Свидетелей не выбирают!
— Скажи, ты бы опознал того мужика при свете дня?
Никита задумался.
— Не знаю, — наконец сказал он. — Нет, не опознал бы, я же его лица вообще не видел.
— Ну так что ты в полиции сказать-то можешь? Что слышал крик? Так, наверное, не ты один слышал. Ну, пробежал по улице мужик, тяжело дыша, а дальше-то что?
— Да, ты прав, ни фига я не знаю…
— И хорошо, что мы с тобой ночью все-таки выходили на пляж…
— Да, иначе меня бы совесть замучила, я бы думал, что мы могли бы ее спасти.
— Понятно.
— Как жалко… И кому тут понадобилось ее убивать?
— Тут? Нет, Никита, это не тут.
— Что ты хочешь сказать?
— Скорее всего ее кто-то из наших убрал.
— Из каких наших? — испуганно спросил Никита.
— Ну, заказал ее кто-то из наших, из русских…
— Почему ты так считаешь?
— Понимаешь, такие, как она, очень привлекают внимание…
— И за это ее надо убить?
— Но мы же о ней ровным счетом ничего не знаем! Вдруг ей известно что-то, чего ей знать не следовало, или мешала кому-то…
— Но почему ее надо убирать на Майорке?
— Никита, ты совсем тупой? Вполне возможно, что за ней следили, она решила сбежать, но ее все-таки настигли… Тут вариантов до фига и больше.
— И мы никогда уже не узнаем, что было на самом деле, — вздохнул Никита.
— Боюсь, что так.
Глава IVПЕРВЫЙ МАТЕРИАЛ
В половине пятого они уже сидели в холле гостиницы, поджидая Андрея Ивановича. «А вдруг он не придет? — мелькнуло в голове у Гошки. — В самом деле, не больно-то я ему нужен. Днем он расчувствовался, когда меня увидел, а потом подумал, что…»
— Гошка, идет! — толкнул его в бок Никита, первым заметивший Андрея Ивановича.
Они вскочили ему навстречу.
— Привет, друзья! А где ваши мамы? Спят?
— Наверное, у них тоже сиеста, она же до пяти, правда?
Во многих южных странах, где днем бывает нестерпимо жарко, жизнь замирает на несколько часов. Закрываются магазины и даже некоторые учреждения, и транспорт перестает ходить. Вот почему они сегодня прокатились на извозчике. И только часам к пяти все оживает вновь.
Андрей Иванович улыбнулся.
— Впрочем, мамы нам сейчас ни к чему, пошли, возьмем серфинг.
— Там открыто? — воскликнул Гошка.
— Да, открыто, я уже договорился и заплатил. Идем!
Какое счастье лететь по волнам! Так-то оно, конечно, так, но это если умеешь! А если нет… Андрей Иванович так легко вскочил на доску, так ловко ухватил парус, что Гошка и Никита только ахнули.
— Это несложно, — заметил Гошка, с гордостью глядя на отца, но когда пришел его черед, то ничегошеньки не получилось.
— Не дрейфь, Георгий! Сразу ни у кого не получается, научишься, я тебе обещаю!
Но Гошка снова и снова падал в воду, то нога соскальзывала с доски, то парус рвался из рук, и у Никиты получалось не лучше.
— Пап, а ты где так научился?
— Я? В Калифорнии.
— А ты долго учился?
— Дня три, наверное… Но я-то был уже взрослый, а в вашем возрасте такие вещи даются куда легче, уверен: завтра к концу дня вы уже научитесь. Будем с утра тренироваться, идет? Или у вас другие планы?
— У нас нет никаких других планов! — твердо ответил Гошка, решивший во что бы то ни стало овладеть этой штуковиной. «Не боги горшки обжигают в конце-то концов. Если я в пять лет научился плавать, то почему бы в тринадцать не овладеть серфингом?»
— В таком случае, я предлагаю завтра с утра продолжить занятия, а потом смотаемся на машине в Пальму, погуляем там, пообедаем и вернемся опять на пляж. Годится?
— Годится! — воскликнул Гошка.
— Только вот насчет обеда… — осторожно вставил Никита. — Надо с мамами договориться…
— Договоримся, без проблем!
Из воды мальчики выползли еле живые и буквально рухнули на песок.
— Умаялись?
— Не то слово!
— Так, может, больше не хотите?
— Сегодня? — испуганно спросил Никита.
— Да нет, вообще?
— Хотим, конечно, хотим, просто…
— Понял! Вы пока отдышитесь, а я пойду отнесу серфинг!
— Папа, давай мы сами?
— Нет уж, отдыхайте! — и легкой спортивной походкой он отправился к пункту проката.
— Да, Гошка, если бы еще сегодня утром тебе кто-нибудь сказал, что ты встретишь отца…
— Не говори. Чего только в жизни не бывает! Слушай, Никит, а может, посоветоваться с ним?
— Насчет чего?
— Насчет этой истории, а?
— Зачем? Мы ведь уже все решили… Не надо, Гошка, ее уже все равно не вернешь.
— Да, наверное, ты прав…
— Ну, парни, живо в воду! — раздался голос Андрея Ивановича. — Смойте с себя песок, переоденьте портки, и айда в кафе! После пляжа милое дело попить чего-нибудь прохладительного!
Они не заставили себя просить дважды, и вскоре все втроем сидели в кафе и пили апельсиновый сок.