– И с кем же? Неужели у тебя опять появился парень? – присоединяется к беседе Вэнди, держащая в руках толстенную книгу по тригонометрии. Они сёстры, но личную жизнь друг друга почти не обсуждают.
– Помните Скотта? – В глазах Ирэн сияют самые настоящие звёзды. Именно так, наверное, и выглядит влюблённый человек.
– Это тот парень, с которым ты общалась в инсте? – вспоминает Вэнди.
Ирэн мечтательно вздыхает, заставляя меня закатить глаза и коротко ответить:
– Всё ясно.
Мне не хочется сейчас выслушивать чью-либо сопливую историю любви на расстоянии, ведь на носу экзамен по физике, который я пропустила, пока несколько дней сидела дома. «Болела». Именно эту отмазку я собиралась предоставить всем преподавателям, что начнут задавать вопросы.
– Ты на физику? – кричит мне вслед Вэнди.
– Ага, – коротко отвечаю я.
Отыскав нужную аудиторию, я полной грудью вдыхаю, а затем и выдыхаю воздух, стоя у деревянных дверей.
По правде говоря, я совсем не чувствую уверенности. Именно про таких студентов говорят: «Несобранная, рассеянная, летает где-то в облаках» и бла-бла-бла. Единственное, что заставляет меня продолжать учиться и готовиться к экзаменам в последние дни, – это мои родители, в своё время получившие сразу несколько высших образований, в том числе окончившие и небезызвестный Гарвардский университет. Мне совсем не хочется, чтобы они стыдились меня, и уж точно не хочется стать паршивой овцой в семье умных и образованных людей.
Войти в кабинет в любом случае придётся.
«Соберись, тряпка», – шепчет что-то глубоко внутри меня, и я киваю самой себе. Стучусь дважды и сразу же, не дожидаясь разрешения войти, поворачиваю ручку, открывая дверь. К моему удивлению, в аудитории пусто. Ну, почти. Только на скамье, находящейся на самых задних рядах, сидит парень, вальяжно закинув ноги перед собой и держа в руке телефон. Я раздумываю насчёт того, чтобы просто свалить и вернуться в следующий раз, когда явится преподаватель. Но вдруг парень, даже не взглянув в мою сторону, говорит:
– Можешь присесть, крошка. Мистер Уоттерс скоро придёт.
Его светлые волосы взъерошены в беспорядке, яркие голубые глаза сосредоточены на телефоне. Парень одет в нашу университетскую форму – чёрные штаны, белоснежную рубашку и чёрный пиджак с золотистыми вышивками на воротнике, рукавах и с изображением герба университета на груди.
Я морщу нос от этого «крошка», брошенного в мою сторону, медленно иду в сторону одной из парт, от волнения крепче прижимая учебник и тетради к груди. Сажусь, пытаюсь сделать это максимально тихо, дабы не нарушить страшную тишину и не привлечь внимания парня.
Моя странная фобия мужского пола никогда меня не волновала, ведь благодаря ей я всё ещё не попала ни в одну неприятную ситуацию. К примеру, если вспомнить Стеллу Миллиган – прилежную ученицу, которая в итоге забеременела от какого-то придурка, учащегося на параллельном курсе. Или вот Тину, которую избил её собственный парень… Так что чем дальше ты находишься от мужчин, тем тебе будет лучше. Этому правилу я следовала железно.
– Я всё понимаю, я сверхнеотразим, но всё же твоё внимание меня смущает, крошка.
Я вздрагиваю от неожиданности и только сейчас понимаю: увлечённая своими мыслями, я и не заметила, что всё это время в открытую пялилась на блондина через большое зеркало, висящее рядом с доской.
Ничего более умного в голову не приходит, кроме как резко опустить глаза к учебнику и открыть его. Щёки горят так, будто я приложила к ним горячую сковороду.
Раньше мне казалось, что я знаю всех студентов в лицо. Всё же университет, в котором я учусь, считается элитным и «не для всех», поэтому студентов здесь меньше, чем в других вузах, – не каждый может позволить себе устроить своего ребёнка сюда. Однако блондин, с которым мне выдалась честь пересечься, совсем не кажется знакомым. Хотя бы отдалённо. Он явно новенький.
Тряхнув головой, я выбрасываю из головы эти явно лишние мысли и утыкаюсь взглядом в учебник, стараясь запоминать каждую новую формулу, которую вижу на страницах.
И пока мне удаётся этим заниматься без дальнейших разговоров.
Глава 2
Кабинет заполнен тишиной от пола до потолка. Разве что моментами её прерывает стук баскетбольного мяча о землю, раздающийся из приоткрытого окна: снаружи парни играют в баскетбол, активно выкрикивая имена друг друга. Я даже завидую им: я люблю баскетбол, хотя мама и не одобряет моего увлечения этим видом спорта, считая его чисто «мужским». В её мечтах я хожу в какую-нибудь балетную школу или обучаюсь другим женственным танцам.
Я стараюсь игнорировать парня позади себя, который пишет что-то прямо на своей руке ручкой, кидая в мою сторону странные взгляды. Словно разглядывая и делая на коже заметки по поводу моей внешности.
Мне ужасно неловко, но я не настолько дерзкая, чтобы развернуться и громко поинтересоваться, чего он так пялится на меня. Так поступила бы Ирэн. И Вэнди. Но точно не я.
Неожиданно дверь открывается, и в аудиторию кто-то входит. Разговоры, шум, топот множества ног и стуки каблуков тут же наполняют кабинет вместе с их обладателями. Девушки и парни усаживаются за свои места, не переставая разговаривать ни на секунду.
Я склоняюсь над своим учебником по физике, провожу рукой по нужным страницам, пытаюсь выучить всё, что обязательно понадобится мне на экзамене.
– Это моё место.
В этом голосе чувствуется резкость и раздражение. Не нужно много времени, чтобы понять, кто это. Совсем не желанная мне невеста моего брата, Франческа Лидс собственной персоной.
Я поднимаю голову.
Голубые глаза блондинки, устремлённые на меня, пропитаны дикой ненавистью, злобой, и я отчётливо это вижу. У неё чёрные и длинные ресницы, пухлые губы, стройная фигура с осиной талией… Как бы сильно я ни презирала Франческу, я не смогу отрицать, что она очень красива. Я действительно завидую тому, какой удивительной красотой природа несправедливо наградила эту подлую девчонку.
Ох, чёрт! Ну из всех парт в этом идиотском кабинете я выбрала именно её место!
– Я сегодня сдаю пропущенный экзамен, – спокойно отвечаю я. – Мистер Уоттерс просил меня сесть поближе к нему.
– Мне наплевать, – резко кидает Франческа. А что же ещё я могла услышать? – Ты сейчас же встанешь и пересядешь.
Её приказной тон раздражает меня, и я прикладываю максимальные усилия, чтобы не дать себе волю и не расцарапать Франческе лицо. Поступок, заслуживающий осуждения со стороны моих родителей.
– Не стану я пересаживаться, – говорю я, затем отворачиваюсь от неё и утыкаюсь в свою книгу.
Присутствующие, поняв в чём дело, тут же затихают и наблюдают за нами, словно смотрят фильм, в котором наконец началась интересная сцена.
– Не советую тебе злить меня, – цедит Франческа сквозь зубы.
– Привыкай. Ты же скоро станешь моей родственницей.
– Мне не придётся привыкать к тебе, ведь я сразу же избавлюсь от тебя.
А вот это звучит как угроза.
Я поднимаю глаза на Франческу и со злостью, смешанной с любопытством, интересуюсь:
– И как же ты это сделаешь?
Она молчит, вероятно, придумывая хороший ответ, который мог бы меня заткнуть. Однако отступать я уже не желаю. И уступать этой блондинистой засранке, которую мне придётся терпеть все оставшиеся годы, пока я буду жить вместе с родителями, я точно не намерена.
– Я придумаю как, не волнуйся, – в итоге произносит она, прожигая меня взглядом.
На нас смотрит каждый присутствующий в аудитории студент. Может, оно и к лучшему: можно проучить Франческу на глазах у зрителей. Главное, самой не ударить в грязь лицом.
– Ещё раз говорю: я не пересяду. Ничего страшного не произойдёт, если твоя… – Как хочется произнести слово «задница», но мамины наставления и папины замечания не позволяют ему вылететь из моего рта. – Если ты усядешься на какое-нибудь другое место. – Всем своим видом показываю, что мне ужасно скучно вести этот бессмысленный диалог. Вновь утыкаюсь в учебник по физике.
– Не хочешь по-хорошему, значит… Ну ладно.
После своих слов эта блондинистая стерва куда-то отходит, однако я не поднимаю взгляда, полагая, что своим безразличным видом наконец заставила её забыть о моём существовании и переключиться на кого-нибудь другого.
Но я глубоко ошиблась.
Внезапно меня окатывает вода. Это происходит так быстро, что я не успеваю адекватно отреагировать и лишь резко вскакиваю, издав жалкий писк, словно мышонок, который только что попал в мышеловку. Холодная вода стекает по всему телу, заставляя одежду липнуть к коже.
Тишина, которая лишь пару секунд оглушала, тут же сотрясается громким хохотом. Смех звучит вокруг меня, бьёт со всех сторон. Чувствую в нём такую издёвку, такую безжалостность и чёрствость… Кажется, голова кружится, однако я всё ещё стою на ногах. Ощущаю невыносимый стыд, щёки горят, ладони потеют.
– Как тебе душ прямо посреди аудитории? – бросает мне в лицо Франческа. – Ты уже не такая дерзкая, правда?
Но она не смеётся, как остальные. Когда я поднимаю взгляд на неё, я вижу, как она стоит рядом со своими подругами и просто ухмыляется. В этой мерзкой ухмылке смешались и ненависть, и злоба, и удовольствие… Мне хочется зарыться головой в землю, исчезнуть, чтобы никого не видеть. Хочется избавиться от этого издевательского смеха. Убежать от него куда подальше.
Я случайно встречаюсь взглядом с тем самым блондином, с которым сидела всего несколько минут назад в пустом кабинете. В отличие от всех вокруг он не смеётся. Он записывает на телефон голосовое сообщение, оглядывая меня, словно обсуждает с кем-то глупую ситуацию, в которую я попала. И от этого мне становится паршивее вдвойне.
– Что здесь происходит?
Грубый голос мистера Уоттерса ставит на паузу разразившийся хохот и привлекает всеобщее внимание.
Студенты тут же разбегаются по своим партам, в спешке открывая учебники на последней пройденной теме. Лишь я одна продолжаю стоять посреди кабинета, не зная, что делать дальше.