«Никакого смысла [путаница], но в форме есть какой-то смысл». Мысли существа двигались медленнее, будто оно ломало голову над сообщением Телдина. «Хрустальная сфера [разочарование], нет смысла, флогистон — непонятно. Несовершенное животное [любопытство] несовершенные мысли? Мир за пределами мира [недоумение] бессмыслен». И затем, с внезапным взрывом мысленной речи, которая снова почти ошеломила его, Владелец Плаща почувствовал понимание существа.
«Неполноценные животные [шок] прибыли сверху из-за солнц [ошеломление]? Его слова означают это, в конце концов, означают вполне. И все же, что может быть за пределами солнц [благоговейный трепет]? Ничего нет за пределами солнц [тревога], ничего за пределами нашего мира. Ничего [страх], кроме времени. Да, древнего времени до того, как люди [ужас-шок] до того, как люди были Другими [паника]. Могут ли неполноценные животные быть Другими, быть неполноценными [отвращение-отрицание] нет, нет [шок] невозможная ошибка...»
Отдельные мысли существа превратились в, своего рода, «мысленный белый шум», расплывающийся в мешанину символов, для которых у Телдина не было ни ссылок, ни основания для понимания. Однако нельзя было ошибиться в эмоциональном содержании — глубокий шок, смешанный со страхом и своего рода паническим сомнением.
Не меняя ориентации, существо быстро зашагало прочь от Телдина — одно из преимуществ трехсторонней симметрии, как подумал он, — и присоединилось к своим товарищам. На расстоянии он мог чувствовать их быстрый мысленный разговор — или, может быть, спор, — даже, несмотря на то, что плащ был неспособен различать отдельные мысли или концепции.
Он почувствовал чье-то присутствие рядом с собой и, обернувшись, увидел Джулию, стоявшую рядом с ним. Ее глаза были прикованы к трем «трехсторонним» существам. — Что, черт возьми, все это значит? — спросила она шепотом. — Что это за существа?
Телдин ответил не сразу. В этом и был вопрос: кем были эти «трехсторонние» существа?
Были ли они представителями расы Джуна?
Нет, этого не может быть.
Несмотря на то, что они определенно соответствовали описанию Эстрисса, он не мог заставить себя поверить, что эти существа были представителями расы Джуна — расы, которая оставила после себя артефакты в сотне миров, возможно, включая как его абсолютное кормило, так и сам «Спеллджаммер». Разве Джуна не путешествовали по морям флогистона миллионы лет назад? Разве они не бродили по вселенной до того, как люди и иллитиды — даже до того, как трикрины, о которых говорил Эстрисс, — отважились отправиться в пустоту?
Но «трехсторонний» ничего не понял из того, что Телдин «рассказал» ему о хрустальных сферах, или о флогистоне, или о других мирах, разве не так? И это не могло быть просто проблемой перевода. В конце концов, существо поняло, что Телдин имел в виду, что он пришел «из-за солнц», и это его глубоко встревожило, почти как если бы...
Почти так, как, если бы сфера, окружающая планету, была запретной территорией с обеих сторон — со стороны Потока, и со стороны планеты — на выход. Как будто Телдин и другие стали объектами, вселяющими страх, потому что они пришли из запретного региона. Нет, они не могут быть расой Джуна, формирующей планету и изменяющей сферу.
Но тогда, кто, же они?
— Я не знаю, — ответил он на вопрос Джулии.
Могла ли раса Джуна эволюционировать? Эта мысль внезапно пришла ему в голову. Могли ли они каким-то образом откатиться назад, забыть то, что знали раньше, потерять свои силы? Могли ли они оказаться брошенными здесь, на этой единственной планете, отрезанными от вселенной, которая когда-то была их игровой площадкой, — брошенными так надолго, что их расовая память не содержала никаких следов того, кем они когда-то были? Это, безусловно, объяснило бы, почему Звездный Народ исчез из поля зрения всех других рас: они просто каким-то образом деградировали, оставив после себя только артефакты.
Он покачал головой. — Этого не могло быть, — сказал он себе. Это был бы слишком печальный конец славной истории расы Джуна. Покинуть эту вселенную ради другого уровня существования, как говорили многие слухи, — вот это был подходящий вывод. Но снова погрузиться в безвестность, снова стать дикарями — по крайней мере, по сравнению с их величайшими достижениями — было слишком подло. Что еще хуже, как это может сказаться на человечестве и других полулюдях — даже на долгоживущих эльфах? Что они тоже могут потерять все, что приобрели, включая даже память об этих достижениях? Это была пугающая, удручающая мысль...
С усилием он отогнал эти мысли. Мысленный спор «трехсторонних» закончился, и одно из существ — не первое, с кем он «разговаривал», хотя Телдин не знал, почему он был так уверен в этом, — снова приближалось к нему.
Телдин шагнул вперед, чтобы встретить его. — Я Телдин Мур, — сказал он.
«Приветствую [любопытство], Мастер в плаще», — «сказал» «трехсторонний». Очевидно, плащ не смог перевести его имя, как понял Телдин. Интересно, как он решил вместо этого идентифицировать его... «Я [гордость], «Говорящий Первым», из Людей. Неполноценные люди [принятие-понимание] не Люди, не из Мира Людей, а [любопытство] а откуда-то еще. Это так [предвкушение]?»
Телдин сделал паузу. Мысленный «голос» этого «трехстороннего» был медленнее, более обдуманным и значительно более ясным и понятным, чем первого. И все же ему все еще приходилось бороться, чтобы понять, что он пытался донести. «Говорящий Первым», наверное, это было имя существа — признак того, что оно было каким-то лидером среди «Людей». И, похоже, он рассматривал Телдина несколько иначе, чем первое существо: как «неполноценного человека», а не как «неполноценное животное». Учитывая, что у Владельца Плаща было только четыре конечности вместо шести, он мог понять свою «неполноценность». Означал ли переход от «животного» к «человеку», что «Говорящий Первым» был готов считать его равным?
— Приветствую вас, «Говорящий Первым», — сказал Телдин. — Вы правы, мы не из вашего Народа, — он указал по очереди на трех «трехсторонних» существ, — или из Мира вашего Народа, — он указал на землю под ногами. — Мы пришли сюда из-за солнц. И это, похоже, напугало первого из вашей группы, кто заговорил с нами. Почему так произошло?
«Смотрящий Вокруг» живет в мире наших Легенд [развлечение]. Он не мог быстро понять вас, поэтому испугался [снисхождение]».
Телдин медленно кивнул. Он встречал таких двуногих людей: все, чего они не понимали сразу, вызывало у них страх. И все же в этом было нечто большее. Вся эта болтовня о «древних временах» и «Других»...
Существо двинулось вперед. Хотя оно двигалось медленно, у Телдина не возникло ощущения, что оно сделало это из страха — скорее, оно не хотело пугать его стремительным приближением. Когда до него оставалось расстояние меньше человеческого роста, существо остановилось. — «Можно ли [очарование] прикоснуться?» — спросило оно.
На мгновение Телдин подумал, не отказаться ли. Это существо было просто таким чуждым — более чуждым, как он обнаружил, чем даже бехолдер Бет-Абз. Но он собрался с духом и кивнул.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что существо не сможет понять, как интерпретировать его жесты. Но прежде чем он успел выразить свое согласие словами, «трехсторонний» начал тянуться к нему одним из своих изогнутых щупалец. Очевидно, плащ также может переводить жесты, что отметила часть его разума. Нужно это запомнить...
С нежностью любовной ласки девять кончиков щупалец коснулись его лица, очертили линии скул и челюсти, коснулись носа и губ. Кожа «трехстороннего» была гладкой, как у младенца, чуть прохладнее человеческой плоти. Она источала сложный, слабый запах с легким оттенком мускуса — резкий, но отнюдь не неприятный. Телдин закрыл глаза и почувствовал легчайшее прикосновение к векам.
И на этом осмотр закончился. Существо отступило на шаг. — Носитель плаща не является неполноценным [любопытство, уверенность], — мысленно заявил он. — Носитель плаща — не из расы [решительность] Людей. Носитель плаща не [сомнение — решение] из Других.
— А кто такие Другие? — потребовал Телдин.
— Об этом рассказывают Легенды, — медленно ответил «Говорящий Первым». — Легенды [почтение] рассказывают о Других, рассказывают о месте Людей [определенность] в жизни. Легенды [недоумение] касаются только Людей [сомнение]... и все же, хотя Носитель плаща не из Людей [нерешительность], он разговаривает с Людьми... Мысленный голос существа на мгновение умолк. Затем, немного подумав, он продолжил: — Носитель плаща [решение] не из Людей [твердость], это точно, но Легенды также относятся и к Носителю плаща. Он может пойти со мной на Место Людей [определенность]. Как будто это полностью уладило дело, «Говорящий Первым» зашагал прочь, чтобы присоединиться к своим товарищам.
— Подождите, — крикнул Телдин ему вслед. — А как насчет моих друзей?
«Трехсторонний» остановился. Пятью кончиками щупалец он указал на Джана, Джулию и остальных. — Другие не-Люди [нерешительность] могут разговаривать с Людьми? — спросил он.
Телдин покачал головой. — Нет, — неохотно ответил он. «Говорящий Первым» потер кончики своих щупалец вместе с шипящим звуком. — Легенды [решительность, определенность] не говорят о тех, кто не-Люди, и не-Носители плаща, — твердо заявил он. Идет только один Носитель плаща [уверенность].
И, похоже, так следовало и поступить.
Как Телдин и ожидал, ему было трудно поспевать за темпом, с которым трое «Людей» шли через лес. Все три существа шли перед ним, «болтая» между собой — вероятно, думая, что «не-Люди» не могут подслушать их разговор. Владелец Плаща криво усмехнулся. С помощью плаща он мог бы расшифровать их разговор... если бы захотел. Но он быстро решил, что существам нечего «сказать», что не было бы банальным — комментарии о положении мини-солнц, о том, как растет листва, и тому подобные вещи — и вскоре «отключился» от их разговора, пока он не стал не более чем фоновым мысленным гулом.