• На полу следы пива «Миллер» (отсутствующего на месте преступления).
• Рыболовная леска, 40-фунтовая одножильная, общего назначения.
• Пеньковая веревка бурого цвета длиной 4 фута (орудие убийства).
• Виниловый пластырь поверх рта жертвы.
• Крошка табака, очень старого, марка сигарет не установлена.
• След подошвы мужской кроссовки модели «Шур-трэк» 13-го размера.
• Отпечатки пальцев отсутствуют.
Райм спросил:
– Наш оборотень позвонил по «девять-один-один», верно? Настучал на «додж»?
– Естественно, – подтвердил Селлитто.
– Разузнай-ка поточнее насчет этого звонка. Что сказал, каким голосом. – Детектив добавил: – По предыдущим делам тоже надо – касающимся твоего двоюродного брата, кражи монет и изнасилования.
– Да, разумеется. Я об этом не подумал.
Селлитто связался с центральной диспетчерской. Все звонки на номер 911 записываются на «винчестер» и остаются на нем еще некоторое время. Селлитто запросил нужную информацию и спустя десять минут получил ответ. Старший смены сообщил, что записи по делу Артура и сегодняшнего убийства еще были в наличии. Их тут же переслали на адрес электронной почты Купера в виде wav-файлов. Записи по двум более ранним делам скопированы на компакт-диски и сданы в архив. На них незамедлительно оформили запрос, исходя, однако, из того, что поиск может занять несколько дней.
Купер открыл поступившие аудиофайлы и включил воспроизведение. Зазвучал мужской голос, призывающий полицию поскорее прибыть по адресу, где якобы слышались крики. За этим последовало описание автомобиля, унесшего предполагаемого злодея. В обоих случаях голос был один и тот же.
– Снимем отпечаток? – предложил Купер. – Если выйдем на подозреваемого, будет с чем сравнить.
Среди криминалистов отпечатки, или образцы, голоса ценятся выше, чем даже показатели детектора лжи, а некоторые судьи принимают проведенное с их помощью опознание в качестве доказательства. Но Райм отрицательно покачал головой.
– Ты только вслушайся! Он говорит в ящик. Неужели не чувствуешь?
«Ящиком» прозвали устройство, искажающее голос в телефонной трубке. Оно не придает ему нарочито механического тембра, как у Дарта Вейдера, – нет, речь звучит вполне нормально, разве что чуточку гулко. Многие информационные и справочные службы пользуются «ящиками», чтобы операторы отвечали клиентам одинаковыми голосами.
Именно в этот момент дверь в лабораторию распахнулась, и в нее решительным шагом вошла Амелия Сакс, держа под мышкой какой-то крупный предмет. Райм не сразу сообразил, что это. Она кивнула в знак приветствия, впилась взглядом в список вещдоков, затем одобрительно взглянула на Пуласки:
– Похоже, ты неплохо справился с заданием!
– Спасибо.
Райм наконец понял, что у нее в руках книга, причем наполовину распотрошенная.
– Это еще что за штуковина?
– Подарок от нашего друга доктора Роберта Джоргенсена.
– И что это? Вещдок?
– Трудно сказать. И вообще, недетский у меня с ним разговорчик состоялся.
– Что ты имеешь в виду, Амелия? – недоуменно переспросил Селлитто.
– Ну представь, тебе толкуют, что за убийством Кеннеди стоят Бэтбой и Элвис вместе с инопланетянами. Вот что я имею в виду!
Пуласки прыснул со смеху, чем заработал гневный взгляд Линкольна Райма.
Глава четырнадцатая
Сакс поведала историю слегка свихнувшегося мужчины, обезличенного и деградировавшего. Рассказала о страданиях человека, называющего себя Иовом, потому что Бог избрал его объектом своей кары.
То, что Джоргенсен был явно не в себе, сомнений у присутствующих не вызывало. Но даже если предположить, что его история правдива лишь наполовину, все равно она внушала сострадание и некоторый трепет. Ради чего кому-то понадобилось ломать человеческую судьбу – непонятно.
Райма насторожила фраза, произнесенная Амелией Сакс:
– Джоргенсен утверждает, что с того дня, как два года назад он купил эту книгу, неизвестный преследователь наблюдает за каждым его шагом и знает о нем все.
– Знает о нем все… – задумчиво повторил Райм, глядя на доски с расписанными на них обстоятельствами совершенных в разное время преступлений. – Мы как раз только что говорили об этом: «5-22» каким-то образом ухитряется собирать всю необходимую информацию о своих жертвах и подставных лицах.
Райм поделился с Амелией Сакс новыми сведениями.
Та вручила книгу Мелу Куперу, сказав, что, по убеждению Джоргенсена, в ней спрятано какое-то следящее устройство.
– Следящее устройство? – презрительно скривился Райм. – Да он просто насмотрелся фильмов Оливера Стоуна! Ладно, ищите, если хочется, но не переставайте отрабатывать реальные зацепки!
Телефонные переговоры Сакс с несколькими полицейскими участками, в разное время занимавшимися делами Джоргенсена, не принесли ощутимых результатов. Там не отрицали того, что действительно имело место незаконное использование личных учетных данных гражданина.
– Но, – возразил один коп из Флориды, – вы хоть представляете, сколько сейчас такого творится? Стоит нам засечь липовый домашний адрес и нагрянуть туда с обыском – глядь, а там пусто! Они уже слиняли в Техас или Монтану, прихватив с собой весь товар, оплаченный со счета жертвы подставы!
В большинстве полицейских участков слышали про Джоргенсена («Это тот, что жалобы на всех пишет?») и в целом относились к нему с сочувствием. Однако никто из коллег-детективов не располагал сведениями об одном или нескольких преступниках, совершивших против него незаконные действия. Впрочем, даже если бы они и хотели разобраться с его делами, у них просто не было на это времени. «У нас тут столько всякого дерьма накопилось, что, добавь нам в помощь еще сотню агентов, все равно не разгрести!»
Сакс положила трубку, не выведав ничего нового. Поскольку «5-22» знал адрес Джоргенсена, она велела гостиничному портье немедленно известить ее, если кто-нибудь будет звонить или спрашивать в отеле об их постояльце. Сакс рассказала Райму, как заставила портье согласиться на сотрудничество, пригрозив в случае отказа натравить на их заведение городскую строительную инспекцию.
– Молодец, – похвалил Райм. – А ты уверена, что у них были нарушения?
– Судя по скорости, с которой он согласился, так оно и есть. – Сакс приблизилась к доске с перечнем вещдоков, принесенных Роном Пуласки из лофта в районе Сохо, и принялась изучать его.
– Ну, какие соображения, Амелия? – спросил Селлитто.
Пальцы Сакс нервно впивались ногтями в ладони, пока она рассматривала накопленные к этому времени разрозненные сведения, пытаясь привести их к общему знаменателю.
– Как он раздобыл вот это? – Сакс подняла прозрачный файл с распечатанным на принтере портретом Майры Уэйнберг. Ее красивое веселое лицо улыбалось прямо в объектив фотокамеры. – Надо бы выяснить.
А ведь она права. Райм с самого начала решил, что «5-22» просто скопировал фотку с какого-то веб-сайта, на том и успокоился. В качестве вещественного доказательства для него больший интерес представляла бумага, на которой напечатан портрет.
На снимке Майра Уэйнберг стояла возле цветущего дерева и держала в руке бокал для мартини с напитком розового цвета. На лице ее играла улыбка.
Райм заметил, что Пуласки тоже уставился на портрет, и глаза его опять погрустнели.
Дело в том… она чем-то напомнила мне Дженни.
Портрет очерчивала своеобразная рамка, а справа по самому краю бумажного листа выстроились начальные штрихи каких-то букв.
– «5-22» целенаправленно сделал распечатку с онлайна, желая убедить нас, будто Делеон Уильямс отслеживал свою жертву в Интернете.
– А нельзя ли засечь его через сайт, на который он заходил? Как бы нам узнать, где «5-22» раздобыл этот снимок?
– Запусти ее имя и фамилию в «Гугл», – предложил Райм.
Купер так и сделал, получив в ответ с дюжину сайтов со словами «Майра Уэйнберг». Те из них, что относились к имени жертвы, принадлежали профессиональным организациям, но ни на одном не оказалось фотографии, распечатанной убийцей.
– У меня появилась идея, – оживилась Сакс. – Позвоню-ка я своему эксперту по компьютерам.
– Это кому же – тому парню из отдела компьютерных преступлений? – спросил Селлитто.
– Нет, я знаю специалиста получше, чем он!
Она взяла телефон и набрала номер.
– Привет, Памми! Ты где?.. А, хорошо. Для тебя есть задание. Заходи на веб-чат, а разговаривать будем по громкой связи. – Сакс обернулась к Куперу: – Мел, включи, пожалуйста, веб-кам.
Тот пробежал пальцами по клавиатуре, входя в нужную программу, и мгновением позже экран монитора заполнила картинка комнаты Пам в доме ее приемных родителей в Бруклине. Потом появилась сама девочка, расположившаяся за компьютером. Ее красивое лицо слегка искажали линзы широкоформатного объектива камеры.
– Привет, Пам.
– Здрасьте, мистер Купер, – ответил из динамика звонкий голос.
– Дальше я сама, – сказала Сакс и заняла место Купера в кресле перед компьютером. – Милая, у нас есть фотография, предположительно из Интернета. Не могла бы ты взглянуть и определить, если получится, ее происхождение?
– Хорошо.
Сакс подняла перед собой листок с портретом.
– Отсвечивает. Ты не могла бы вытащить бумагу из файла?
Амелия натянула на руки резиновые перчатки, аккуратно извлекла листок и опять поднесла к объективу камеры.
– Вот теперь все видно. Ну конечно, это из «Нашего мира».
– А что это?
– Ну знаешь, такой социально-сетевой сайт, для общения. Наподобие «Книги лиц» или «Моего пространства». Его открыли совсем недавно и моментально раскрутили. На него теперь все так и рвутся.
– Райм, ты знаешь о них? – спросила Сакс.
Криминалист утвердительно кивнул. По удивительному совпадению как раз об этом варианте он недавно размышлял, прочитав в «Нью-Йорк таймс» статью о сетевых сайтах и виртуальных мирах вроде «Второй жизни». Райм с удивлением узнал, что его соотечественники проводят меньше времени в реальном мире и все чаще пропадают в виртуальных, компьютерных, – аватарах, социальных сетях, телеиграх… Оказывается, сегодня американские подростки бывают на улице реже, чем это когда-либо было за всю историю США. Как ни странно, сам Райм вопреки общей тенденции и благодаря постоянным упражнениям, улучшающим его физическое и моральное состояние, сокращал продолжительность своих сеансов за компьютером и старался не упускать возможности выбраться на воздух. Для него разделительная черта между жизнью инвалида и полноценного человека постепенно стиралась.