Юми резко встала, ее лицо пылало. Схватив сумку, выбежала из комнаты.
Всего одна шутка, и такая реакция. Он рассмеялся, глядя ей вслед.
Выходя из комнаты, заметил пожилую женщину, которая чистила редьку. Юми уже заплатила и была где-то снаружи. Чинук открыл ворота, вышел на улицу и увидел ее. Она держала в руках черный полиэтиленовый пакет, все еще немного хмурясь.
– Дайте мне вашу руку, – попросила девушка, протягивая пустую ладонь.
– Руку?
Она кивнула, и Чинук усмехнулся – вместе поужинали, и уже такой прогресс. Неплохо.
– Ладно.
Он поймал ладонь Юми в свои. Ее глаза сверкнули:
– Что вы делаете?
– Ты же просила взять тебя за руку.
– Вы не взяли, а схватили.
Юми осторожно высвободилась и положила что-то на ладонь Чинука.
– Вот, съешьте.
Это была какая-то конфетка. Директор растерянно посмотрел на нее: «Что это? Карамелька?» Снова усмехнулся:
– Каждый раз, когда вместе со счетом приносят конфеты, я думаю: «Кто их ест?» Обычно просто оставляю их на столе.
– Просто оставляете такую вкуснятину?
– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа диетолог.
Чинук открыл рот и положил в него карамельку, будто послушный ученик. Он ощутил насыщенный сладкий вкус.
Вообще его нельзя было назвать сладкоежкой, однако эта конфета, которую дала Юми, таяла во рту нежно, как самый изысканный десерт. Вроде такая мелочь, но все-таки…
– Пойдемте. Это лучший способ отбить запах.
Пока Чинук перекатывал во рту конфетку, Юми сняла обертку со своей. Увидев, как маленькая карамелька лежит на ее белой ладони, он вдруг почувствовал непонятное озорство.
– Подожди.
Остановил Юми за секунду до того, как она положила конфету в рот.
– Я знаю, как съесть ее другим способом.
Юми непонимающе моргнула: «Имеет в виду измельчить карамель до состояния пудры?»
– Как это?
– Хочешь узнать?
– Да.
Не успела договорить, как директор быстро наклонился к ее губам. Юми затаила дыхание, будто ожидая поцелуй. Однако Чинук просто выхватил у нее конфету, подкинул в воздух и, откинув голову назад, поймал ее ртом. Совсем как дрессированный щенок, которого учат делать трюки с помощью лакомств.
«Что это было? – Юми уставилась на него, не веря своим глазам. – То есть другой способ – это не «сладкий поцелуй», а «щенячий прыжок»? Снова будешь издеваться надо мной за то, что я этого не знала?»
Смущенная, Юми торопливо отвернулась, пряча красное лицо, и пошла дальше. Она прочитала слишком много любовных романов. Конечно, они ведь не пара…
– Что это у тебя? – спросил Чинук, указывая на пакет.
– А. Попросила положить пельмени с собой.
Приподняла пакет и выдавила из себя улыбку. Хорошо, что он сменил тему…
– Для кого они? – неожиданно резко спросил Чинук.
«Только не говори мне, что повезешь их ему!» Его глаза загорелись ледяным пламенем. Но Юми рассеяла все сомнения:
– Это маме. Она тоже любит сюда заходить.
– А, так ты живешь с мамой?
– Да, с недавнего времени, так сложились обстоятельства.
– Вот как… Теперь я спокоен, – тихо и немного грустно сказал Чинук.
– Спокоен? – Юми удивленно посмотрела на директора, но тот лишь вымученно улыбнулся.
«Что его так расстроило?»
– Я к тому, что ты заботишься о маме, привозишь ей гостинцы. Кажется, у вас замечательные отношения.
– Нет, вовсе нет. Мы вечно ссоримся. Вот, к примеру, позавчера вообще…
Она осеклась: «Стоп, зачем говорю все это? Ему не нужны подробности о моей семье!»
– А как насчет вас? – поспешно спросила Юми. «У такого человека, как Чха Чинук, наверняка прекрасная мама».
Но почему-то его лицо становилось все мрачнее и мрачнее.
– Ну, как сказать… Я мало что помню о своей матери. Родители расстались, когда я был совсем маленький.
«Расстались? Развелись, наверное?» – подумала Юми и сказала:
– Мне очень жаль.
«Ох, не надо его об этом спрашивать!» – на этот раз помрачнела уже Юми.
– Моя мать сейчас живет одна в провинции Канвондо, здоровая и невредимая, – спокойно ответил Чинук. – Она любила кашу из морских ушек и часто сама ее готовила. Я плохо помню лицо матери, но это не забыл.
Когда Чинук был маленький, то очень боялся морских ушек и всегда плакал при одном их виде. Мама успокаивала его, брала на руки и гладила. Возможно, именно поэтому он так хорошо запомнил эту кашу – она ассоциировалась у него с мамиными теплыми объятиями.
– Вам тоже нравится каша из морского ушка? Давайте в следующий раз поедим? – воодушевленно предложила Юми. Чинук же стал только грустнее.
– Нет, спасибо. Никто не умеет готовить эту кашу, как моя мать.
Юми вспомнила, что в первый рабочий день приготовила ему именно это блюдо.
«Может, надо было хотя бы попробовать ее кашу вместо того, чтобы сразу выбрасывать? Вдруг она готовит, как моя мама?» – подумал Чинук и быстро зашагал вперед.
Юми в первый раз видела его таким печальным и слегка растерялась. Но уже через секунду пришла в себя и поспешила за директором. Догнав, молча пошла рядом: все утешительные фразы показались избитыми.
Он еще в прошлый раз запомнил дорогу и доехал до ее дома без навигатора.
– Спасибо, что подвезли, – поблагодарила Юми и вышла из машины.
– В следующий раз плачу я. Возражения не принимаются, – вдогонку ответил Чинук.
Она подождала, пока машина начальника не скрылась из виду.
«Уф, впервые за столько времени мы начали ладить. Зачем я вообще спросила про его маму? Как всегда, все порчу!» – рассуждала Юми, медленно идя к пабу «Книги & Пиво».
– Ой, что это? – Юми почувствовала в кармане какую-то вещь. Конфетка. Кажется, она случайно взяла лишнюю в ресторане. Остановилась, разглядывая находку.
«Надо было отдать ее директору, когда мы прощались. Я могла показать ему свой способ съесть карамельку…» – Юми вспомнила, как он взял ее за руки, и ей почудилось, что снова чувствует тепло ладоней Чинука. Перед глазами всплыло его приближающееся лицо… Сердце в груди забилось, затрепетало. Юми повернулась к дому, прижав ладони к горящим щекам.
– Нет, ты посмотри на ее скулы! Точно вся обколотая! – взволнованно кричала Михи, сидя перед телевизором.
Там крупным планом показывали лицо актрисы из сериала.
Ее не интересовали гостинцы, которые привезла Юми, она буквально прилипла к экрану, комментируя внешность модели:
– Даже издалека видно – вся в ботоксе! Смотри, смотри! Вон след на подбородке справа остался!
– Да вижу, вижу! Все-то ты замечаешь, – проворчала Юми.
Она разрезала напополам пельмешку и положила кусочек в рот Тонгу.
Мать все не унималась:
– Эта Кёнэ стала актрисой только благодаря мне! Если бы я не вышла замуж и не завершила карьеру, то была бы на ее месте! И стала бы такой же популярной!
Всякий раз, когда Михи видела по телевизору Но Кёнэ, начинала жаловаться Юми, которая слышала это столько раз, что уже наизусть помнила все фразы матери.
– Кто меня тогда вообще тащил замуж? Могла бы сниматься в сиквелах «Сейчас взорвется!» и была бы звездой!
Юми задумалась: «Если бы она тогда не вышла замуж за моего отца, то я бы не родилась. Возможно, все были бы счастливы. Мама не вздыхала бы, сожалея об упущенных возможностях, а надо мной не издевались бы в школе…»
«Вот как… Теперь я спокоен».
В голове всплыл разговор с Чинуком.
«Я к тому, что ты заботишься о маме, привозишь ей гостинцы. Кажется, у вас замечательные отношения… Я мало что помню о своей матери».
Вспомнив печальное лицо директора, она сама загрустила.
– Как же бесит!
Из воспоминаний ее вырвал очередной возглас мамы:
– Да чем она лучше?! И лицо, и тело – мы выглядим одинаково хорошо! А у меня даже ботокса нет! Да, Тонгу? – Михи наклонилась к сыну, и тот резво кивнул с набитым ртом, а потом прищурился, будто любуясь мамой. – Один ты меня поддерживаешь!
Она взяла мальчика на руки и поцеловала в пухлую щечку. Его улыбка успокаивала.
– Как хорошо вы смотритесь вместе! – с улыбкой сказала Юми.
И сказала это искренне. После развода Михи настояла на опеке над Тонгу и отказалась от алиментов, лишь бы не расставаться с сыном.
Несмотря на все инфантильные выходки Михи и издевательства, которые Юми пришлось терпеть в школе из-за ее работы, она все равно любила мать. Ведь та никогда не отказывалась от дочери, как бы трудно им ни приходилось.
Когда отец Юми разбился в автокатастрофе, для них наступили тяжелые времена. Один богатый мужчина предложил Михи выйти за него замуж, но поставил условие, что Юми будет учиться за границей и не станет вмешиваться в их жизнь. Михи отказалась. «Не нужен мне брак, если не смогу быть со своей доченькой! Так что проваливай! Проваливай!» – ответила она тогда.
Ей претила мысль расстаться с дочерью. Они прошли через множество испытаний, часто не могли договориться, однако для Михи дочь всегда была на первом месте. Юми поняла, что благодарна маме за то, что она всегда была рядом.
«Мои родители расстались, когда я был совсем маленький».
Снова вспомнила печальные глаза Чинука.
«Она любила кашу из морских ушек и часто сама ее готовила. Я плохо помню лицо матери, но это не забыл».
«Теперь понятно, почему тогда он даже не притронулся к моей каше. Наверное, оно и к лучшему, ведь я впервые готовила такую и наверняка сделала не такой вкусной, как у его мамы. Теперь хочу научиться готовить кашу с морскими ушками. В понедельник попрошу рецепт у Джени», – думала Юми, ложкой разламывая пельмень для Тонгу.
Чернушка печально замяукала, завидев Чинука у входной двери.
«Ох, я, наверное, пропах курицей?» – подумал он, поднес рукав к лицу и принюхался.
Кошка заплакала громче.
– Прости, милая. Совсем забыл привезти тебе гостинец. Тем более что теперь у тебя есть, о ком заботиться, кроме меня.