— Никаких возражений у меня нет, однако нужно пересчитать имеющуюся у нас наличность.
— Точно! — Лёха выгреб из кармана несколько смятых бумажек и почти горсть мелочи.
— Да, ты у нас, как я посмотрю, богатенький Буратиночка, — усмехнулся Вадим.
— А то! — Лёха важно шмыгнул носом.
— У меня наличных немного, — задумчиво проговорил Самойлов, — но есть деньги на карточке.
— О, голова, два уха! — Смирнов чуть не изо всей силы шлёпнул себя ладонью по лбу.
— Эй, ты, осторожнее! Голова тебе ещё пригодится, — заметил Вадик.
— Да я к тому, что на карточке и у меня деньги есть.
— И это здорово, Лёха! — искренне обрадовался Самойлов.
— Ещё как здорово, Вадя.
Как и договаривались, сразу после школы друзья отправились в магазин, долго рассматривали выставленные там торты, но ушли оттуда с пустыми руками: ни один из них не приглянулся.
— Знаешь… — протянул Вадик, когда за их спиной сомкнулись стеклянные двери.
— Что? — спросил Лёха.
— Тут не так далеко есть кондитерская. Может быть, именно там и поджидает торт мечты?
— Кондитерская — это дорого, — грустно вздохнул Смирнов.
— Давай сначала сходим, посмотрим, а потом уже решим, что делать дальше.
— Пошли, — согласился Лёха.
Он практически всегда соглашался со своим другом.
И тут произошло чудо! В кондитерской их на самом деле поджидал тот самый торт. Они увидели его чуть ли не с порога, кинулись к нему со всех ног, слегка перепугав продавца.
— Вадька! — восторженно воскликнул Лёха. — Смотри какой он красивый!
— Точно!
— А какие милые цветочки на нём!
— Молодые люди, — обратилась к ним продавщица, — этот торт украшают ландыши и незабудки. Но у нас есть и другие торты.
— Мы хотим этот, — решительно заявил Лёха и ткнул указательным пальцем в стеклянную витрину.
— Этот, так этот, — согласился Вадим.
Торт оказался небольшим. Кроме красоты, у него было и ещё одно немаловажное для ребят достоинство: не только хватало денег на его покупку, но ещё и на цветы оставалось.
Продавщица упаковала всё в красивую фирменную коробку с прозрачным верхом, перевязав ярко-красной с золотыми вплетениями лентой.
— Для мамы? — спросила она.
— Для девушки, — ответили они в один голос.
Продавец посмотрела на лица парней. Так и хотелось спросить, не рано ли им дарить торты девушкам, но благоразумно промолчала.
Зато Лёха выдал:
— И для мамы тоже.
— И для папы, — тихо добавил Вадим, стараясь не улыбаться.
— Шутники, — сказала продавщица и отвернулась, давая понять, что их обслуживание завершено.
— Спасибо, — тем не менее, поблагодарили парни.
— Пожалуйста, — отозвалась женщина и, не выдержав, улыбнулась.
Смирнов и Самойлов расплылись в ответной улыбке и по спешили к дверям. Тихо прозвенел колокольчик за их спинами, а с ближайшего клёна слетел большой красный лист и, подхваченный ветром, впечатался прямо в рот Смирнова. Вадим прыснул со смеху. А Лёха, оторвав листок, проворчал недовольно, обращаясь к клёну:
— Чего это ты мне рот затыкаешь.
— Это не он, — сказал Вадим.
— А кто же? — удивился Смирнов.
— Осень.
— Скажешь тоже — осень. Разве у неё руки есть?
— У неё есть ветер, — неопределённо проговорил Самойлов.
— Эх, Вадька, я же говорю, ты какой-то странный стал. Вот опять заговариваешься.
— Да не заговариваюсь я, — отмахнулся Вадим от друга. — Лучше скажи, ты знаешь, где поблизости есть приличная цветочная лавка?
— Цветочный магазин есть на углу, — ответил Лёха и задумался.
— Ты чего? — спросил Вадим.
— Да вот думаю, приличный он или нет.
Друзья рассмеялись. Магазин, в который они вошли спустя несколько минут, оказался подходящим. По крайней мере, у одноклассников глаза разбегались от разнообразия представленных букетов, а голова закружилась от, казалось бы, лёгкого, но настойчивого цветочного аромата.
За прилавком стоял парень лет двадцати пяти. Вадиму он показался манерным. А Лёха ничего такого в нём не заметил. На бейдже продавца было написано: «Геннадий Васильевич Селиванов».
«Всё понятно, — подумал про себя Вадим. — Гена, но без Чебурашки».
— Чем могу быть полезен, молодые люди? — спросил Геннадий, чуть склонив голову на бок.
— Нам нужны цветы, — сказал Лёха.
«Ясно, что не помидоры», — прочитал Вадим в глазах продавца и уточнил:
— Два букета.
— Для кого? — спросил продавец.
— Молодой девушке и женщине.
— Женщина перешагнула бальзаковский возраст? — продолжил допытываться Гена.
— Ничего она не перешагивала, — почему-то обиделся Лёха за мать Лены.
— Я не в этом смысле, — начал было продавец, решаясь разъяснить, что же он имел в виду.
— Мы всё поняли, — перебил его Вадим. — Женщине около сорока.
— Тогда вам, наверное, подойдёт букет из хризантем. Какой цвет вы предпочитаете?
Смирнов сунул нос в цветы, на которые указывала рука продавца, сморщился, вытащил свой нос наружу и чихнул:
— Нет, нам эти не надо. Они какие-то горькие.
«Вам же их не есть», — ответил взглядом продавец.
— Мы хотим розы! — сказал Лёха.
«Но это так банально», — прочитал Вадим в глазах Гены, как вдруг его внимание привлекли тёмно-вишнёвые, оранжевые и жёлтые цветы. Они зачаровали его несколько тяжеловатой роскошью. Вадим знал, что эти цветы называются георгинами.
— Вот эти! — указал он на них.
— Они дорогие, — предупредил Гена.
— Сколько стоят три штуки?
Гена назвал цену.
— Берём! — быстро сказал Лёха и оглянулся на друга.
— Да, берём, — подтвердил Вадим.
Для Лены они выбрали небольшой изящный букет из голубых незабудок и маленьких белых цветов, названия которых Вадим не знал. В целом букет напоминал переплетение кружев ручной работы. Он выглядел таким хрупким, что до него было боязно дотронуться.
— Ленке должно понравиться, — тихо шепнул на ухо другу Лёха.
Вадим молча кивнул. Выйдя из магазина, Смирнов усмехнулся и, позвенев мелочью в кармане, сказал:
— Нам тут ещё на два стакана кофе осталось. Выпьем?
— Выпьем! — с решимостью заправского пьяницы махнул рукой Вадим.
Они рассмеялись и, отыскав кофе навынос, купили себе по стаканчику и выпили с превеликим удовольствием. Хотя, положив руку на сердце, стоило бы признать, что кофе был так себе. Однако напиток придал сил для дальнейшего следования по намеченному плану. Друзья не забыли позвонить домой и предупредить родных, что идут навестить заболевшего товарища. Естественно, они не сказали, что товарищ этот девушка.
В маленьком магазинчике возле дома они купили мешок тёмного цвета, куда и спрятали торт и букеты.
— Как ты думаешь, цветы не задохнутся? — с беспокойством спросил Смирнов.
— Не должны… — ответил Вадим. — Мы им для дыхания щёлочку оставим.
Теперь перед ними возникала ещё одна проблема: надо было так пройти по двору, чтобы не попасться на глаза своим родителям, бабушкам и дедушкам. Соседских стариков они в расчёт не брали.
— Вадь, — сказал Лёха, — может, надо было надеть парики и маски, чтобы нас никто не узнал?
— Ага, чтобы весь двор таращился, пытаясь выяснить, к кому это клоуны приехали.
— Я как-то об этом не подумал… — признался Смирнов.
Парни по очереди осторожно выглянули из-за угла дома.
— По-моему, путь свободен, — проговорил Лёха.
— Мне тоже так кажется, — почему-то шёпотом ответил Вадим, и скомандовал: — Пошли! Только не бегом и не оглядываясь по сторонам.
Если бы их спросили, к чему вся эта конспирация, они бы толком ответить не смогли. Тем не менее, друзья благополучно пересекли двор и вошли в подъезд дома, в котором находилась квартира Логуновых.
Глава 4
Крадучись чуть ли не на цыпочках, они поднялись на лестничную площадку и переглянулись.
— Вадик, давай, — сказал Лёха, прижимая к животу мешок с дарами.
Самойлов набрал в грудь воздуха и нажал на кнопку звонка, раздавшаяся трель заставила их вздрогнуть.
— Они, кажется, сменили звонок, — сказал Вадим.
— Зачем? — спросил Лёха.
Самойлов пожал плечами. После чего воцарилась тишина. Друзья затаили дыхание. Их обострившийся слух готов был уловить малейший шорох.
«Неужели никого нет дома?» — подумал Вадим и почувствовал, что обливается холодным потом, хотя в подъезде было довольно прохладно. Взглянув на мокрый лоб друга, он догадался, что в голове Смирнова бродят подобные мысли.
Но вот за дверью прозвучали шаги, знакомый женский голос спросил:
— Кто там? — и, не дожидаясь ответа, воскликнул, как показалось друзьям, радостно: — Ах, это вы, мальчики!
— Мы, — промычал Лёха, отвечая за обоих.
Дверь распахнулась. На пороге стояла улыбающаяся Вера Максимовна.
— Заходите! — пригласила она.
Когда они вошли в прихожую, мать Лены увидела в руках Смирнова мешок, который тот прижимал к груди.
— О! Да вы прямо как Дед Мороз! Только с опережением графика.
— Почему это? — не понял Лёха.
— Ведь принесли подарки в сентябре! А до января ещё ого-го сколько.
— А откуда вы знаете, что в мешке подарки? — теперь, не выдержав, спросил Вадим.
— Догадалась, — ответила женщина и подмигнула парням.
«Как это у неё так выходит?» — подумал Вадим.
— Пойдёмте, нечего топтаться у порога! — Вера Максимовна направилась в сторону комнат и поманила рукой за собой ребят.
Мальчики разулись.
— Гостевые тапочки перед вами.
Они послушно надели их и поспешили за хозяйкой дома. Ленина мама привела их в комнату, которая исполняла роль гостиной. В семье Вадима такую комнату называли залом.
— Посидите здесь, — сказала Вера Максимовна и кивнула в сторону дивана. — Мы сейчас с Леночкой придём, дайте нам минут пять. Дамам нужно припудрить носики!
Когда она ушла, Лёха повернулся к другу и спросил:
— Ты не знаешь, зачем им понадобилось пудрить носы?