Яскедасу посмотрела на него, затем зыркнула на арурими.
— Окозу, ‑ произнесла она сухим как напильник по битому стеклу голосом.
— Твоё убийство — это для меня не окозу, ‑ с чувством сказал Кис. ‑ И для тебя оно тоже не должно быть окозу, ‑ добавил он, тоже зыркнув на Дэйму.
Дэйма вздохнул:
— Ладно, ‑ сказал он арурими. ‑ Вы знаете, что делать. Обыщите местность ещё раз, затем возвращайтесь к патрулированию. Ступайте. ‑ Обращаясь к Кису и яскедасу, он сказал: ‑ Идём. Позаботимся о тебе, и высушим. А потом попробуем узнать, что ты видела.
— Я ничё не видела, ‑ прохрипела девушка.
— Я знаю, ‑ с бесконечным терпением ответил Дэйма. ‑ Но мы всё равно попробуем что-нибудь из тебя выудить.
Кис встал, и помог девушке подняться на ноги. Когда пошли вслед за Дэймой, дождь сначала стал капать реже, а потом вообще прекратился.
Той ночью Глаки не спалось. Наконец Трис удалось уложить её спать поздно вечером с помощью рассказов о своей жизни в Спиральном Круге. Она ощутила, как снаружи дождь приутих, затем полил сильнее, затем прекратился. В течение следующих двух дней дождя больше не будет; эта гроза уже уходила. Теперь, когда Глаки наконец заснула, Трис пожелала грозе доброй дороги, и расчесала Медвежонку шерсть, в чём он весьма нуждался. Чайм помогла в уходе за псом, её тонкие когти легко расправляли спутанную шерсть.
Когда часы пробили полночь, а Глаки даже не шелохнулась, Трис взяла Чайм. Измотанный процессом облагораживания Медвежонок храпел на кровати рядом со спавшей девочкой. Уговорившись как обычно с Фэрузой, и проследив за тем, как старуха поднимается вверх по лестнице к комнате Глаки, Трис усадила Чайм в перевязь у себя на спине, и вышла в Горшечный Переулок.
Воздух был прохладным и свежим, а исследовавшие Капик ветры — оживлёнными и любопытными. Трис сняла очки, и заткнула их за пояс, войдя в транс, который был ней необходим для прозрения на ветрах. Когда мимо неё начали течь цвета, движения и формы, она направилась в Капик. Она держалась глухих переулков, не желая отвлекаться на замаскированных арурими.
Ветры той ночью были интересными. Они пришли с северо-востока вместо обычного юго-востока. Она мельком увидела уходившие в небо горы со снежными шапками, крепости из красного камня, и маленькие, безумные джунгли, занявшие место сада среди сухих земель. Последний образ заставил её ахнуть от удивления. Джунгли были не только напитаны магией от листьев до корней, но магия была ей знакома: она принадлежала Браяру. Она бы очень хотела узнать, какое отношение к нему имело превращение сада в такой беспорядок, но ветер унёс этот образ прочь, когда она попыталась его удержать. Она со вздохом прислонилась к ближайшему зданию, подождав, пока снова не успокоится, затем пошла дальше.
Той ночью было проще видеть приносимые ветрами цвета и образы в менее людных местах. Свет факелов обесцвечивал её окружение. Чувствуя больше уверенности в своей способности находить дорогу, Трис направилась по Скорбной Улице, через лабиринт обходных путей и служебных переулков к Окрашенному Месту, затем по Улице Горя Пьяницы. Она видела очень мало людей, чего она собственно и добивалась. Это были пути, которыми ходили слуги, прасмуни, и те, кто вёл в Капике подозрительные дела. По мере продвижения вперёд воздух показывал ей всякое: шелестящий по руке женщины-мага шёлк, вспышка магии на покрытых хной кончиках пальцы, оживающая металлическая птица. Ей захотелось увидеть эту птицу.
«Не сегодня», ‑ сказала она себе. «Сегодня ты ищешь другое». Стоя на пересечении трёх улиц, она повернулась вокруг своей оси, широко распахнув глаза, ища любые намёки на присутствие Призрака. Вот: воздух, дувший вниз по Тупику Чайника, показал ей грязную руку, шарящую в рваной куртке. Рука вытащила оттуда жёлтую головную вуаль — вуаль яскедаси.
Призрак. Это был он. Он бежал прямо против ветра, который принёс Трис этот образ.
Она бросилась бегом, не отрывая взгляд от этого потока воздуха, следуя вдоль него в Тупик Чайника. Её стопы стучали по мостовой. Заворачивая за угол, она наступила на какой-то мусор, и поскользнулась — резкое движение оторвало образ от её глаз. Её предплечье схватила чья-то толстая ладонь. Её шею стянул жёлтый шарф.
Дэйма ходил из стороны в сторону, пока лекарь арурим обследовал спасённую яскедасу. Если лекарь объявит девушка достаточно здоровой, Дэйма попробует заклинание, которое усилит её воспоминания о нападении, чтобы посмотреть, сможет ли она описать мужчину, который её чуть не убил. А пока он то грыз ногти, то отчитывал Киса. Тот понимал, как Дэйма расстроен, но он был занят. Шар, который ранее прояснился, и показал яскедасу под ивой, снова заполнился туманом. Кис сидел, сжимая его в ладонях, в пол-уха слушая слова Дэймы. С кончиков пальцев Киса текли искры молнии, впиваясь в находившийся внутри шара туман. В шаре было изображение. Он мог видеть очертания, тёмные здания, глухой переулок, деревянные ограды.
По улице бежала девушка с перевязью на спине, две тонкие косички били её по щекам. На ней не было очков, но Кис без труда узнал Трис. Если эти шары были связаны с Призраком, значит Трис была в опасности.
— Где это? ‑ потребовал он, пытаясь узнать её окружение. ‑ Дэйма…
— Да говорю же, что у меня нет времени разбираться с местным начальством! ‑ закричал чей-то чёткий голос. Человек был на первом этаже Подмигивающего Глаза, где Дэйма устроил свой командный пункт. ‑ Женщина в опасности прямо сейчас, тупоголовый ты увалень!
Дэйма посмотрел на Киса.
— Нико? ‑ спросили они хором. Оба бросились к лестнице.
Внизу стояли арурими Броздиз и Мажнуна. Каждый из них держал Нико за руку, не обращая внимания на ярость мага.
— Он говорит, что знает, где наш малый, и кто будет следующей жертвой, ‑ объяснил Броздиз. ‑ Хочет, чтобы мы всех людей бросили на поиски.
— Отпустите его, ‑ приказал Дэйма. ‑ Что такое, Даской Нико?
— Даской? ‑ пробормотал арурими повыше. ‑ Он ничё не сказал про то, что он — даской.
Кис сунул шар Нико.
— Это оно? ‑ потребовал он. ‑ Поэтому ты здесь?
— Откуда это? ‑ поинтересовался Дэйма. ‑ Где… Трис?
— Я снова его прояснил, ‑ объяснил Кис.
— Поэтому я и здесь, ‑ рявкнул Нико. ‑ Я пытался увидеть будущее, и на этот раз образы сошлись. ‑ Он положил дрожащие руки на шар, коснувшись пальцев Киса. Оба сосредоточились, Кис позволил своей оставшейся силе войти в стекло. Изображение Трис начало уменьшаться по мере того, как поле зрения видения увеличивалось.
— Где это? ‑ потребовал Нико. ‑ Где она?
— Сверчковый Переулок? ‑ спросила низким голосом Мажнуна, щурясь на изображение. ‑ Броздиз?
— Сверчковый Переулок, ‑ подтвердил Броздиз. ‑ Рядом с Улицей Шёлковых Пальцев.
— Я остановил изображение там, где она находится в данный момент. Её там не будет, когда мы туда доберёмся, ‑ поспешно сказал Нико. ‑ Нам нужен Медвежонок. Он сможет её выследить. Нам нужен он, и нам нужно двигаться. Это случится через пятнадцать минут, если повезёт — двадцать. Её жизнь вот-вот пересечётся с Призраком, как — я не знаю, но если хотите взять его живым для допроса, то нам надо идти!
— Медведь у Фэрузы, ‑ сказал Дэйме Кис. ‑ Я заберу его, и встречусь с тобой на углу Горшечной и Павлина.
Выбегая из постоялого двора, Кис услышал, как Броздиз пробормотал:
— Если мы хотим взять его живым?
Глава 15
Трис, полу-оглушённая своим прозрением через ветра даже не услышала этого человека. Когда она начала оттягивать ткань, которой он пытался обвить её шею, Чайм вынырнула из своей перевязи у Трис на плече, и выплюнула человеку в лицо иголки. Тот закричал, схватившись за пострадавший глаз, и отступил назад, выпустив девушку. Оттягивая ткань от своего горла, Трис пнула мужчину ногой, попав ему между ног. Он осел в грязь сточной канавы.
Она поспешно заморгала, очищая свой взор от магии, и вытащила из-за пояса очки, надев их. Наконец-то она смогла увидеть, кого они с Чайм повергли наземь: прасмун, одетый в грязную, рваную куртку и с носящий обрезанную причёску, положенную всем представителям его класса. Трис стянула жёлтый кусок шёлка со своей шеи, и сжала его в кулаке.
— Я что, по-твоему похожа на яскедасу? ‑ поинтересовалась она.
Он пополз прочь, поглядывая на неё единственным оставшимся нетронутым глазом. Трис приблизилась.
— Но ты ведь здесь, так? ‑ прорычал прасмун. ‑ Ночь за ночью я тебя видел, ходящую там, где чужие не ходят. Ты якшаешься с ними, ты такая же, как они — маленькая, уродливая, мерзкая девка, которую можно оставить такой грязной на их чистом, белом мраморе. ‑ Он попытался вытащить иглы из своего лица.
— Что тебе сделали яскедаси? ‑ потребовала Трис. ‑ Они же немногим лучше тебя живут, и уважают их немногим больше.
— Одна из них меня породила! ‑ рявкнул Призрак. ‑ Она и её любовник из Ассамблеи, они меня сделали, но не захотели оставить. Они выкинули меня в сточные воды, безразличные к моей жизни, пока меня не нашли другие сточные свиньи…
Она этого не ожидала; позже она выругает себя. Он пнул её в грудь обеими босыми ногами. Трис упала на мостовую, ударившись головой, добавив белую вспышку боли к цветным огням, которые остались после её провиденья.
Когда Трис упала, Чайм взмыла в воздух. Теперь драконица спикировала на убийственного прасмун, испещряя его скальп иголками, пока тот полз к Трис, чтобы вырвать у неё из рук жёлтую вуаль. Он с рыком вскочил на ноги, размахивая руками, чтобы отогнать драконицу прочь. Без освещавшего её света факелов Чайм была практически невидимой. Она снова спикировала, пройдясь острыми когтями по голове Призрака.
Трис лягнула его, попав ему по подколенному сухожилию. Он споткнулся, подался в сторону, подобрал под себя ноги, и бросился бежать.