Деймона у руля не оставят, и чем больше времени проходило, тем чаще Артур приносил вести о том, что в совете хотят вынести вопрос о переизбрании канцлера.
А месяц назад Артур устроил мне встречу со своим отцом.
В Арсамазе заинтересовались причинами, почему у меня не исчез дар, и если бы не текст тайного пакта с Саксом, запрещающий мне покидать пределы Панема, меня бы отозвали еще в тот момент для исследования феномена. Но в итоге, Франц-старший был вынужден лишь набрать пару колб с кровью для анализов.
Ответ мне прислали буквально несколько дней назад. Сжатый пространный, но тем не менее информативный.
“В предоставленных образцах человеческой крови атипичных клеток, свойственных суккубам, не обнаружено. Требуется повторное взятие материала”.
Прочитав его, я отложила листок в сторону и следующие пару часов провела в молчаливом раздумье.
Разгадка была проста и лежала на самой поверхности.
Я – человек. Дочь двух людей и одновременно побочный эффект магического зелья, которое приняла Кристалл Бристоль. Если бы не та склянка меня бы скорее всего даже не существовало, и тем не менее, именно эта склянка подарила мне дар иллюзорницы.
Вот же странность!
Поэтому на меня не сработал тест, который подействовал с Лизой.
Поэтому я не потеряла дар после ночи с Саксом.
Интересно, сколько ещё аномалий всплывет из-за моей врожденной странности?
И тем не менее результат меня обнадежил. С тех пор, как я поняла, что магия все ещё при мне, я постоянно задавалась вопросом, а осталась ли у меня способность к деторождению.
И теперь, поняв, что физически по всем параметрам я человек, вера в лучшее во мне только укрепилась.
Обычным девушкам не обязательно быть девственницами, чтобы забеременеть. Значит, у меня оставались все шансы понянчить когда-нибудь своего ребенка.
Сегодняшним вечером Артур пришел особенно поздно. Он выглядит устало, но первым делом протянул мне обыденную сводку.
– Весь Юг прочесан, окрестности столицы и ближайшие несколько областей тоже. Почти завершены поиски на Западе, Востоке. Проблемы только с Севером. Но там сама понимаешь, пока не растает снег, в большинство дальних мест попросту невозможно проникнуть.
– Я не думаю, что Лиза на Севере, – покачала я головой. – Там ужасные дороги, почти невозможно наладить снабжение. Да и если ею шантажируют Сакса, то должны держать близко к столице. Она слишком хороший рычаг давления, чтобы увозить ее далеко.
– Ты говоришь вещи, о которых все и без тебя прекрасно додумались. Вот только в радиусе ста километров наши люди облазили всё буквально по сантиметру. Заброшенные здания, послевоенные руины. Да, есть частные территории, куда просто так не проникнуть, но даже для таких случаев мы нашли способы. Мы ищем песчинку в пустыне.
– А письма с требованиями? Их же регулярно пересылают. Неужели совсем ничего?
Артур усмехнулся.
– Настолько чисто, что эксперты обеих стран разводят руками. Затерто все. А само письмо составлял человек, явно знакомый с методами работы обеих разведок.
– Ничего удивительного, – я развела руками. – Если это крысы из совета, то у них те же возможности что у тебя и у Саксом. Скорее всего в Бюро полно людей, работающих на предателей..
На этом разговор утих сам собой, я уже направлялась к себе в спальню, когда Артур окликнул меня.
– Я видел сегодня Сильвию. Она спрашивала о тебе, а так же, почему ты теперь не появляешься на вечеринках?
– Будто сам не знаешь ответа, – буркнула я.
Теперь у меня не было причин изображать из себя светскую львицу, и я была только рада этому факту. Что же касалось Сильвии, если бы она сильно захотела видеть меня, могла бы хоть раз позвонить.
Скорее юная Тамми подошла к Артуру только затем, чтобы использовать вопрос обо мне, как предлог заговорить с ним.
– Она сказала, что очень сожалеет о том, что твоя свадьба с Саксом расстроилась.
– Очень мне нужны ее сожаления, – отмахнулась я и вышла из комнаты.
Собственно официальное расторжение было именно тем, что спасло меня от излишнего внимания, преследовавшего ранее.
Помолвку разорвал Сакс. Официальная причина: не сошлись характерами. Несколько недель после этого меня осаждали журналисты, но вскоре все стихло. Я же получила прекрасную возможность стать брошенной невестой, которая заперла себя от всего мира, чтобы пережить личную трагедию в одиночестве.
Теперь дружить со мной стало невыгодно, и Сильвия ни разу даже не позвонила мне после обнародования всех статей. Вот такая женская дружба.
Приглашений на вечеринки теперь тоже не поступало, но это даже к лучшему. Я стала опальной мисс Харрисон, к которой потеряли интерес.
В такие моменты особенно остро приходило осознание, кому я действительно дорога. Бессменно рядом оставалась только Катерина.
Мы с Артуром так и не сообщили ей, кем являемся на самом деле. Решив поведать об этом позже, в Арсамазе. Но именно дочь Виктории поддерживала меня все это время.
Несколько раз я пыталась вывести ее на разговор о ней самой. Ведь я все ещё помнила свое обещание добыть для Вики информацию о том, что же скрывала Кати. Но та молчала, либо переводила темы.
– В этом году февраль особенно теплый, – как раз сейчас она расчесывала мне волосы перед сном. – Вы бы могли выйти погулять завтра. А то совсем в четырех стенах себя похоронили.
– Не хочу.
– Очень жаль, – Кати ловко заплетала мои пряди в косу. – Завтра я собиралась поехать в приют, надеялась, что вы захотите составить мне компанию.
Я призадумалась. Вспомнила, какой была дорога в прошлый раз, вряд ли Кати будет комфортно трястись по всем ухабам на повозке.
– С приюта и стоило начинать. Я отвезу тебя на машине.
Экономка просияла. Я же невольно улыбнулась ей через зеркало, перед которым сидела.
Помочь мне было не сложно, да и права она. Хоть иногда, но я могу вылезать из своей норы, хотя бы для того, чтобы покататься на машине, которая уже несколько месяцев собирала пыль в гараже.
Утром я проснулась ни свет ни заря, и с удивлением обнаружила на макияжном столике записку от Артура. Он уехал в ночи по делам отца. Какого именно, настоящего или официального, в записке разумеется не уточнялось, но вот срок Франц-младший оговорил. Минимум два дня.
Со вздохом я приняла эти обстоятельства как данность.
Следующие несколько часов мы провели с Кати в сборах. Кухарка напекла пирогов для детей, а я съездила в город за сладостями и решила, что не лишним будет закупить немного канцелярских принадлежностей. А заодно для себя сделала заметку поинтересоваться у директрисы приюта какие книги нужны детям и привезти в следующий раз.
В итоге, отъезжая от дома, все задние сидения были заняты подарками, я же смотрела на кутающуюся в тонкое пальто Кати и прибавляла жар печке в авто.
– Помнится, вчера ты говорила, что февраль неожиданно теплый в этом году? – скептически усмехнулась я.
– Сегодня похолодало, – словно оправдалась она. – Но мороз не страшен.
– Я попрошу Грегора увеличить тебе зарплату. Ты должна купить новую одежду.
– Не надо, – она откровенно смутилась. – Осталось потерпеть пару недель, а потом весна.
– Зря ты так. Вполне возможно, что вскоре ты отправишься с матерью в Арсамаз, а там очень суровые зимы.
Кати помрачнела.
– Думаете, ее отпустят? Поговаривают, мистер Сакс, – в ее голосе уже не было прежнего обожания, – готовится развязать войну между державами.
– Все несколько сложнее, – я решила, что лучше свернуть разговор со скользкой темы. – Поживем, увидим.
Всю оставшуюся дорогу до приюта провели молча, да и сам путь оказался рекордно коротким по времени.
Несмотря на собачий холод, погода благоволила. Ярко светило солнышко, играя искрами на белом снегу, а небо радовало идеальной голубизной.
Стоило только приблизиться к приюту, как играющие в снежки на передней площадке перед зданием дети облепили автомобиль. Меня завертело в этой кутерьме из ребячьих голосов и смеха, и на весь день я будто выпала из реальности, возясь и общаясь с сиротами.
Очнулась только под вечер, когда солнце склонилось к горизонту и пора было уезжать в город. Директриса уговаривала остаться, но злоупотреблять гостеприимством приюта я не собиралась. Да и какой смысл, если до города несколько часов езды.
Но то ли удача мне изменила, то ли ночь решила быть самой злобной в этом году, но стоило отъехать на десяток километров, началась метель. С каждой минутой она усиливалась все больше, и вскоре перед фарами в темноте я могла различить только непроглядную мешанину из снежных хлопьев.
– Наверное, лучше остановиться и переждать, – предложила Кати, так же как и я вглядываясь в сумрак.
– Ты права, – я начала сворачивать к обочине ближе к лесу, когда из темноты прямо под колеса выпрыгнул огромный лось.
Он явно испугался света фар. Обезумевшее животное всем своим весом ударилось о капот, зацепило рогами лобовое стекло, разбивая его, и тут же скатилось на землю.
Я вдавила педаль тормоза в пол, боясь того, что может произойти дальше. Ошалелый зверь безумно взревел, но тут же вскочил на ноги и сбежал в лес, также неожиданно, как и появился.
Авто по инерции проехало еще полметра и рухнуло в канаву, засыпанную снегом, ложась на бок со стороны пассажирской двери.
Под силой тяжести я едва не свалилась на Катерину сверху. От падения меня уберегли ремни безопасности, на которых я и повисла.
– Ты в порядке? – прокричала я, с трудом узнавая свой дрожащий голос.
Кати отозвалась слабым стоном. Ее приложило явно сильнее моего, но она была в сознании.
– Кажется ногу вывихнула. Или сломала, я не уверена. – простонала она.
– Нужно выбираться.
Очень осторожно я выпуталась из ремней и, открыв дверь, выскочила наружу. Еще минут десять ушло на помощь Кати. Для этого пришлось окончательно выбить лобовое стекло, чтобы вытащить ее через него.
Девушка стонала, но мужественно терпела все мои манипуляции. Я же сумела только невесело присвистнуть, когда осмотрела ногу. Однозначный перелом, да еще и со смещением. Не знаю, как она так умудрилась.