В душе кипели обида и непонимание. На весь мир.
Мне казалось, целый свет ополчился против меня в тот момент, когда подслушала, что отец хочет убить мать, но сейчас стало еще больнее. Если раньше в душе жила глупая надежда на то, что когда-нибудь милый Грегор все же обратит на меня внимание, то теперь не осталось даже ее.
И Аманда. Даже она мне врала, и самое скверное, что и обижаться на нее я не могла. Совершенно очевидно, что выбирая между мной и братом, она выбрала его сторону.
А он выбрал суккубу.
Я чувствовала себя полной неудачницей. Природа обделила внешностью, из зеркала я постоянно видела гадкого утенка, которого украшают только деньги отца и дорогие шмотки, ну и еще свита. Наверное, мне нравилось себя обманывать и чувствовать нужной не только себе, но и “подругам”. Вот только все ложь, с самого начала.
Какое-то подобие искренних чувств я ощутила лишь от Аманды. Не было в ней напускного елея, льющегося мне в уши, скорее наоборот. Меня поразило, как она умела говорить правду в лицо и идти против того, что такие как мой отец, называли правилами.
Но даже от нее я получила удар в спину…
По возвращению домой меня ждал серьезный разговор с отцом. Он отчитывал меня, словно маленькую глупую девчонку, посмевшую сбежать.
Вид у него был гордый, он светился изнутри. Еще бы, его избрали канцлером. Подумать только, раньше мне никогда не верилось, что отец сможет взобраться так высоко.
Только радости и ликования внутри не было, я сидела на стуле и, опустив голову, выслушивала нотации, боясь сказать даже слово.
– … Сбежала ни к кому-то там, а к предателям твоей страны. Знала бы ты, кто эти люди! – шипел он. – Моей ошибкой было позволять тебе поддерживать связь с этой девчонкой так долго, ну, ничего…
Дальше он договорить не сумел, потому что я все же подняла голову:
– Ты ведь сам когда-то был не против, чтобы я с ней общалась!
– Я всего лишь позволил тебе утолить прихоть в новых шмотках. Тебе хотелось узнать, где она взяла брючный костюм, я разрешил!
И тут вскипела я, вскочила на ноги и закричала, глядя ему в лицо:
– Мать ты своей любовнице тоже разрешил убить, чтобы утолить ее прихоть?
В кабинете повисла звенящая тишина. Отец смотрел на меня неверяще и чуть сощурив глаза:
– Ну-ка, повтори, что сказала?
– Ты прекрасно слышал, так же как и я, все, о чем ты говорил с той девкой в этом кабинете! Кто она вообще такая? Где ты ее отрыл?
Звонкая оплеуха опалила мне щеку, заставив схватиться за лицо и всхлипнуть. Отец опускал руку после удара, а в глазах медленно стихал огонь ярости:
– Дура! Не лезь туда, где ни черта не смыслишь! Никто не собирался убивать твою мать, идиотка!
– Еще скажи, что я не так поняла! – внутри меня все кипело. Слишком многое в последние дни перевернуло вокруг меня привычный мир, чтобы я могла сдержаться.
– Да мне плевать, как и что ты поняла. Марш в свою комнату, и сиди там до тех пор, пока я не разрешу выйти!
– Вот еще! – крикнула и получила очередную пощечину.
А в следующую минуту меня увели в комнату люди отца и заперли на ключ.
Вот так я и стала пленницей в собственном доме. Заходить ко мне кому-либо кроме кухарки отец запретил. Она приносила мне еду трижды в день и не говорила ровным счетом ничего о том, что происходило снаружи.
Лишь на третий день, наконец, обронила:
– Ох, мисс, знали бы вы, какие ужасы происходили в городе. Ваш папенька правильно сделал, что запер вас. Вы не думайте о нем плохо, он все ради вашей безопасности делает. Там ведь такое было, такое было…
– Ну и что же было? – хмуро поинтересовалась я, а скорее даже вяло.
Весь моей боевой запал исчез еще в первый день, а во второй и третий я лежала на кровати и просто смотрела в потолок, плавая на волнах апатии.
– Так бывшего канцлера убили. И невесту его бывшую поговаривают тоже с братцем. Всех вырезали! И дома сожгли….
Дальше я уже не слушала. Вскочила с кровати, не веря в слова служанки. Грегор и Аманда мертвы?
– …Одно пепелище осталось, – продолжала стращать женщина.
– Ты уверена? Это точно? – я дернула ее за лямки фартука, требуя скорейшего ответа, чем окончательно напугала женщину, та вдруг затряслась, как осиновый лист, и стала говорить очень тихо:
– Мисс, спокойнее! Знала бы, ничего вам не говорила, – и еще тише добавила. – Да слухи все это. Слу-хи! Из города молочник привозит. Это официально все мертвые, а народ вот поговаривает вещи странные, что жива невеста канцлера, да еще и труп Сакса из морга выкрала. Такая любовь сильная была. А вот про дома точно правда. Маришка сегодня кофий вашему отцу приносила, так у него в кабинете фотографии лежат.
Я выдохнула, но не до конца.
Слова кухарки принесли облегчение лишь частично. Отпустив ее из комнаты, остаток дня я провела за размышлениями, как сбежать из заточения, и как забраться в кабинет к отцу.
Если ответы про судьбу Грегора и Аманды где-то и были, то там.
Я даже шпилькой в замке пыталась ковыряться, но увы. Без знаний и соответствующих умений я рисковала сломать замок. Окончательно потеряв надежду, полезла в окно.
Третий этаж, за окном март, обледенелые карнизы, но я отчаянно шагнула через подоконник.
Цепляясь за выступы в каменной кладке, я приставными шагами двинулась в сторону окна в коридоре, у которого была сломана задвижка. Из-за этого открыть его можно было просто: потянув на себя изнутри, ну или как в моем случае – толкнуть снаружи.
Но как же страшно было сейчас идти!
Я старалась не смотреть вниз, а сердце просто выпрыгивало из груди. Один неверный шаг, и я могла запросто оказаться внизу, разбившись на занесенных снегом клумбах.
Добравшись до цели, я боязливо заглянула в окно. Не увидев никого в коридоре, я, стараясь не скрипеть, медленно надавила на раму. Сломанная задвижка сопротивлялась недолго и буквально через мгновение поддалась. Оглядываясь по сторонам, я пролезла в дом, но тут же услышала шаги за поворотом. Пришлось прятаться за занавеской.
Мимо прошла горничная и тут же скрылась в одной из комнат, видимо совершать уборку. Воспользовавшись возможностью, я выскользнула из укрытия и бросилась к кабинету отца. Он был буквально в нескольких метрах, и, уже стоя у двери, я прислушалась к звукам внутри. Полная тишина.
Хоть в чем-то мне повезло! Теперь оставалось надеяться, что папа не снял с меня допуск внутрь.
Это слуги могли войти в помещение только с разрешения, а на домашних эти правила не распространялись. Впрочем, именно поэтому я и умудрилась подслушать тот разговор. Магическая защита, которой кабинет был просто нашпигован, на членов семьи не реагировала.
Скользнув внутрь, я тихо заперла за собой дверь. Отца, как и предполагала, внутри не оказалось. Наверняка, он сейчас был в городе, разбирался со своей новой должностью.
Я же подошла к его столу и принялась просматривать папки и бумаги, которые там лежали.
– Не интересно, не интересно… – бормотала, вскользь просматривая сводки о подавленных к этому дню беспорядках в столице. – Так, а вот это уже ближе к делу.
Я вытащила наверх листы, на которых стояла позавчерашняя дата, и вчиталась в строки. Сверху был приложен снимок сгоревшего дома Аманды и Грегора. Вот только, если вначале я ожидала увидеть отчет, что пожар дело рук беспредельщиков, то меня постигло разочарование и озарение одновременно.
Документ оказался ничем иным, как протоколом исполнителей, которые обыскивали дом, где меня приютила подруга. Эти же люди потом и подожгли особняк, заметая следы, о чем и доложили отцу.
“Найдены многочисленные артефакты связи, предположительно принадлежащие разведке Арсамазской империи; документы, подтверждающие факт шпионажа семейства Харрисон в пользу империи; документы, устанавливающие сговор Деймона Сакса с вражеским государством…”
– Что за бред? – я отложила документы и принялась рыться дальше, пока неожиданно не наткнулась на две папки, на одной фотография Аманды, вот только имя в подписи другое – Лорейн Торани(Кристалл) Фокс. А на второй – снимок Грегора. И тоже другое имя – Артур Огюст Франц.
Сердце затрепыхалось, как бешеное, а руки затряслись от растерянности. Кажется, мой мир приготовился к очередному кульбиту с ног на голову.
Внутри досье нашлась шокирующая информация, которая совершенно не укладывалась в голове.
Аманда – и не Аманда вовсе, а суккуба, которую послали в Панем шпионить, так же как и Грегора, менталист, и сын главы разведки Арсамаза. И внутри информация из биографии, в которую невозможно не поверить. Сплошь доказательства, подробности, убивающие меня с каждым прочитанным словом все сильнее.
Лорейн Фокс – приемная дочь Торани и Аластара Фоксов, настоящее имя матери – Кристалл Бристоль. Сводная сестра – Лизабет Фокс, той самой суккубы из Квартала, в которую влюбился Грегор. То бишь Артур!
И ему не двадцать шесть, как я считала раньше, а только двадцать пять, и, вообще, все, что я о нем знала, полная ложь.
Похоже, единственная правда, которую он мне говорил, были слова о любви к той… к той…сук…
К горлу подкатили слезы, и мне хотелось рвать и метать, сжечь все, что только что прочла и желательно стереть все это из памяти!
Повинуясь порыву я швырнула бумаги, отчего те поехали по поверхности столешницы и разлетелись над полом. Только сейчас я поняла, какую глупость совершила, а бросившись подбирать, зацепила рукой ещё и стопку с документами на краю, и теперь, ползала по ковру и думала, как все сложить обратно.
Из какой-то папки вывалились листы. Собирая их, я выхватила взглядом ненавистное мне фото. Лизабет.
Даже здесь была она.
Приблизив лист, всмотрелась в черты ее лица. Ну обычная же. Лорейн красивее в сотню раз, а эта… только что волосы длинные.
Глаза скользнули ниже, по списку диагнозов, анализов, незнакомых слов и медицинских терминов. Некоторое время ушло на осознание, что речь идет о наблюдениях за беременностью.