Его охватил гнев. Он поджал губы, на скулах заиграли желваки, и я подумала, что он выйдет из себя. Однако ошиблась, потому что он лишь пробормотал:
– Морина, не здесь. Не сегодня. Но ты получишь свое.
Я с трудом сдержала ответ, не желая продолжать этот обмен колкостями.
Бастиан вздохнул и достал из кармана маленькую стеклянную бутылочку. Когда он протянул ее мне, а я не предприняла попытки взять ее, мужчина осторожно взял меня за руку и положил бутылочку мне на ладонь.
– Это смесь масел розы, лаванды и ромашки для исцеления и утешения.
– Ты… где ты ее взял? – заикаясь, спросила я. Лишь однажды он видел, как я использую масло в своем фургончике, но запомнил, будто я была важна для него.
– Кажется, масло из Европы. Они используют органическое сырье и экологически чистые методы производства. – Он прочистил горло и посмотрел по сторонам. – Я все проверил.
– Для меня? – пискнула я, совершенно сбитая с толку.
– Да, из-за кончины твоей бабушки. – Он поправил галстук, как будто ему стало неловко. – Не важно, я хочу убедиться, что об этом городе позаботятся. Морина, пожалуйста, не спорь со мной об этом. Надеюсь увидеть тебя на чтении завещания.
– Город сам в состоянии позаботиться о себе. Им управляют сами жители, – ответила я, убирая масло в карман и стараясь не думать об этой странности.
– Это маленький городок, окруженный множеством больших, piccola ragazza. – Мне показалось, в тоне, которым он произнес это итальянское прозвище, я услышала снисходительность.
– Бастиан, если честно, сейчас меня это вообще не волнует. Мне плевать на дату, время, да и вообще на само завещание.
– А я уверен, завещание немного важнее, чем пыталась показать твоя бабушка.
Я быстро шагнула к нему, мои ботинки загрохотали по цементу.
– Ты называешь мою бабушку лгуньей в день ее похорон?
– Я называю ее отзывчивой женщиной, которая хотела как можно лучше и дольше защищать свою единственную внучку. На твои плечи скоро ляжет огромная ответственность.
Когда природа пыталась что-то подсказать людям, они отказывались присушиваться к интуиции. Мое сердце тянулось к Бастиану так, как не тянулось к другим мужчинам. Я не понимала, то ли дело в простом влечении, то ли в чем-то большем. Но знала лишь одно: пусть сердце стремилось оказаться ближе к нему, чутье кричало бежать в противоположном направлении.
Солнце освещало его так, словно некая высшая сила знала, что он обладает большим авторитетом, чем остальные. Этот человек существовал в совершенно незнакомом мне измерении. И я вообще не хотела знать его. Я желала двигаться вместе с ветром и водой, а загадки оставить таким, как он.
– Ты, твоя охрана, – я посмотрела на Данте, который по-прежнему сидел в машине, но виновато смотрел на меня, – и твой «Роллс-ройс» могут отправляться на оглашение завещания без меня. Или засунь завещание себе в задницу, мне все равно.
Он начал что-то говорить, но я покачнулась.
– Не желаю знать, что в том завещании. Мне ничего не нужно. Все, чего я хочу, – мой фургон, а еще чтобы ты ушел. – Я взмахнула руками, как ребенок, и мои браслеты зазвенели. – Бастиан, все это совершенно ни к чему. Всю информацию мне могут прислать по почте. Единственное место, куда я поеду, – это дом. И пробуду там несколько дней. Сомневаюсь, что, потеряв самого любимого на свете человека, я должна заниматься чем-то другим. Так что делай как знаешь, однако я туда не пойду.
– Морина. – Его голос прозвучал низко и угрожающе, совсем не мягко, как раньше. Это было предупреждение, призванное вернуть разум в хаотичную кровь, текущую по моим венам. Глаза Бастиана потемнели, лицо изменилось. Исчез готовый к переговорам мужчина. – Притащи свою задницу на оглашение завещания. Или я лично приеду к тебе и доставлю тебя туда силой.
Глава 11
На протяжении всей ночи эти слова то и дело всплывали в памяти.
Проворочавшись несколько часов, я все-таки взяла телефон, чтобы прочитать подсказки.
В гороскопе была написана какая-то ерунда.
Точнее, вот что: «Прислушайтесь к данному вам вчера знаку. И тогда все получится».
Ой, ну что за ерунда.
Я специально не стала заводить будильник, потому что не собиралась просыпаться для встречи с солнцем или волнами. Я намеревалась проспать, пропустив чтение этого дурацкого завещания.
Вот только в половине девятого на кухне что-то упало и разбудило меня. Даже если бабушка не преследовала меня в качестве призрака, она пыталась подавать мне знаки.
Я отбросила ногой свое утяжеленное одеяло.
– Бабушка, что за дурацкая нелепость?!
Не знаю, почему, но закричав вот так в пустоту, я почувствовала себя лучше и стала собираться. Я решила не надевать ни красивую блузку, ни даже милое платье. Вместо этого выбрала черное бикини, поверх него желтую майку, натянула пляжные шорты и вышла на улицу.
Я не готовилась к чтению завещания. Сразу после встречи я собиралась отправиться кататься на доске и забыть обо всех чертовых проблемах.
Никуда не торопясь, я дала своему старому пикапу поработать на холостом ходу. Джона подарил его мне на семнадцатилетие, и он явно будет выглядеть совершенно неуместно на парковке адвокатской конторы. Когда я наконец добралась до места, Бастиан вопросительно посмотрел на меня, оглядев с головы до ног.
Я совсем не удивилась тому, что на нем был привычный темно-синий костюм, а Данте торчал в своем телефоне. Я закатила глаза, но, заметив сидящих в комнате адвоката по недвижимости и еще одного мужчину, подумала, может, стоит извиниться за свой наряд и за то, что пришла вовремя.
Естественно, все остальные пришли на десять минут раньше.
Вместо этого я заняла последнее свободное место и, когда меня попросили показать удостоверение личности, предъявила его.
– Итак, спасибо за то, что все вы собрались здесь сегодня. Я – мистер Финли, и Марибель попросила меня прочитать вам завещание, а не отправлять его по почте, – объявил худой мужчина в очках, перекладывая бумаги на своем потертом столе. – Повод для встречи у нас совсем не радостный, но ваша бабушка составила это завещание много лет назад, а потом то и дело обновляла его. Она считала крайне важным ваше присутствие здесь, чтобы мы правильно поняли ее условия.
От его слов мой желудок сжался. Это единственное место, куда бабушка никогда не брала меня. Мы вместе планировали похороны. Но, что касается банков и этой части ее жизни, она только повторяла: «Я сама все улажу». Потом отправляла меня в фургон или заниматься волонтерством.
– Итак… – Мистер Финли поднял костлявый палец. – В этом завещании есть некоторые особые условия, поэтому здесь также присутствует адвокат мистера Арманелли.
Я нахмурилась и посмотрела на своего случайного партнера, который теперь стал олицетворением ночного кошмара. Он привел чертового адвоката?
– Как удобно, – проворчала я.
Мистер Финли прочистил горло.
– Честно говоря, в письме вашей бабушки все объяснено простым языком, но я все равно все разъясню. – Он протянул мне письмо.
– Простите, это от бабушки? – Я крепче сжала письмо.
– Да. Она написала его специально для вас после того, как внесла последние изменения в завещание.
Судя по дате на конверте, она написала это за пару дней до своей смерти.
– Она умерла через два дня, – прошептала я. В этом письме были слова, которые она никогда не говорила мне. Способ в последний раз услышать ее мысли; связь, которая сохранилась после ее смерти. Читая это письмо, я снова на пару минут окажусь не одна. Она поговорит со мной в последний раз.
Слеза скатилась по моей щеке, и я быстро смахнула ее. А когда подняла голову, заметила, что Бастиан нахмурившись, изучает меня. Понимал ли он, что такое боль от потери единственного любимого человека?
Затем озадаченность сменилась безразличием. Конечно, нет, откуда ему знать о таком.
Я отвернулся и выпрямилась.
– Прочитаю его позже. А сейчас хотела бы услышать условия завещания, чтобы мы все могли заняться своими делами.
– Хорошо. – Мистер Финли перешел на юридический жаргон и заявил, что последнее слово во всем остается за завещанием. Затем начал рассказывать историю, которую я никогда не слышала. – Ваш прапрадедушка был основателем компании Tropical Oil and Fuel. Он управлял портами, нефтебазами и транспортировкой.
– Мой прапрадед? – Я удивилась, совершенно сбитая с толку упоминанием о нефтяной компании, управлявшей городом. Мы не имели к ней никакого отношения.
– Да, он приехал из Ирландии с приличной суммой денег. Использовал их, а также свои связи, чтобы начать этот бизнес.
Бастиан поерзал и кивнул Данте, а тот достал свой дурацкий телефон.
– Благодаря твоей бабушке они наладили взаимодействие со многими людьми. У нее имелись связи в Ирландии. Так что партнеры позволили компании работать таким образом, но теперь ситуация изменилась. Они хотят продать компанию конкретному акционеру, Рональду, который также владеет их конкурентом, компанией SeashellOil.
Услышав это название, я усмехнулась. Город отлично знал эту компанию. SeashellOil хотела основать корпорацию, чтобы терминалы работали на пределе возможностей.
– Этому не бывать! Tropical Oil ненавидит SeashellOil.
– Ваша бабушка ненавидела их, – поправил он меня. – У нее было решающее право голоса, однако ситуация изменилась, и Tropical Oil продадут тому, кто больше заплатит. Мы все знаем, кто это будет.
Вдруг все стало на свои месте. Бабушка крайне увлеченно следила за новостями о нефтезаводе и злилась, когда там что-то шло не так. Я считала, она переживает за город, однако даже если и так, теперь многое обрело смысл.
– Но все ненавидят их. В смысле…
– Совет директоров готов продать компанию. – Адвокат прочистил горло. – Они хотят продать ее.
Я повернулась и посмотрела на Бастиана.
– А ты? Пришел получить свою долю?
– Морина, если твоя бабушка оставила мне часть акций, то я выполню ее волю. Все знают, что я хочу получить эти акции. Я рассказал о своих планах по развитию экологически чистых видов энергии и о том, как сделать лучше для города. Я не собираюсь ничего продавать, лишь сделаю некоторые изменения. И легально, без партнерских отношений, которые вы все так поощряли.