– Поощряли?
Он посмотрел на потолок – верный признак раздражения.
– Фургон не смог бы так долго функционировать без поддержки ирландцев. Мы уже обсуждали это. Я не буду с ними работать.
– Вряд ли можно назвать партнерством…
– Твоя бабушка занималась не только этим, – перебил меня Бастиан. – Я куплю твои акции. По справедливой цене. Позабочусь об этом городе… и о тебе. Даю слово.
Мистер Финли продолжал так, будто Бастиан не сказал ни слова:
– Итак, ваша бабушка унаследовала эти акции, и компания согласилась сохранить ее личность в тайне. Она переехала за пределы города, сменила имя. Никто не знал, что она участвует в принятии важных для компании решений.
Я фыркнула и скрестила руки на груди. Какая-то ерунда. Я жила, словно слепой котенок. Мое сердце билось все быстрее и быстрее, пока до меня доходил смысл его слов.
– Сменила имя? Но зачем?
– Это опасный бизнес. – Бастиан нарушил повисшую в комнате тишину, как обычно вторгался в любое пространство, в котором появлялся. – Она нуждалась в защите, вероятно, хотела защитить и тебя, и твоих родителей.
Намного проще жить в неведении. Когда я понятия не имела о происходящем, жизнь можно было назвать счастливой.
– Простите, – прохрипела я, вцепившись в металлический подлокотник неудобного кресла. Мир явно изменился, словно вода, которая обычно убывала и прибывала с приливами и отливами; она хлынула на меня и разрушила мою идеально устроенную простую жизнь.
Все вокруг замерло. Даже вода, движение которой я всегда слышала. В тот момент мне даже показалось, что земля накренилась и сбросила меня вниз.
Мистер Финли продолжал читать завещание. Я видела, как двигались его губы. Наблюдала, как он произносит слова, но не смогла разобрать ни одного.
Я поняла лишь одну единственную часть, с которой, точно знала, не справлюсь.
– Она хочет, чтобы вы решили судьбу компании. Она отдала вам свой контрольный пакет. И хотела, чтобы я подтвердил, насколько опасно владеть подобным активом. – Он взглянул на Бастиана. – Вы ведь понимаете, Морина?
– Если Бастиан знает, что делает… – Я махнула рукой, не желая ничего объяснять, а затем сделала глубокий вдох. – Я сделаю так, как лучше для города. Продам все ему.
Мафии. Я была готова продаться мафии. Никто не желал говорить, что нас окружают жестокие, способные на убийства люди, но именно так и было.
Мистер снова Финли прочистил горло.
– Есть одно условие.
Бастиан пристально посмотрел на адвоката.
– Продолжайте, – недовольно произнес он.
Прежде чем продолжить, мистер Финли сделал глубокий вдох, словно знал, что следующие слова не предвещают ничего хорошего:
– Итак, ради безопасности самой Морины и безопасности города поставлены следующие условия: она должна выйти замуж, естественно, за Арманелли. Ваша бабушка просила, чтобы я написал «естественно». – Он усмехнулся, словно мы все понимали смысл ее указания.
– Вы должно быть… – Я резко втянула воздух, но его оказалось слишком много. Или, наоборот, слишком мало.
Затем вскочила настолько быстро, что мой стул покачнулся.
Он не упал, потому что Бастиан поймал его, золотой «Ролекс» показался из-под манжеты его пиджака.
Я смотрела на него, пока он поднимал стул. Мужчина словно предвидел, что так будет, будто всегда был на пару шагов впереди меня. При виде написанного на его лице самодовольства мне захотелось закричать.
– Вы шутите. – Я покачала головой, мои вьющиеся волосы растрепались еще сильнее, пока я переводила взгляд с одного на другого.
– Никаких шуток. – Мистер Финли поправил очки. – Марибель считала, что такой вариант принесет пользу не только вам, Морина, но и городу.
Интересно, арестуют ли меня, если я прыгну через стол, чтобы задушить адвоката?
– Это ты виноват, – слова вырвались из меня, когда я повернулась к Бастиану. Я выплюнула их, как гадюка, готовая укусить жертву. – Это твоих рук дело.
– Нет. Морина, так пожелала твоя бабушка, – ответил он, явно раздраженный моим обвинением. – Похоже, подобное условие создает неудобства для нас обоих.
– Неудобства? – прохрипела я. – Ты что, издеваешься? Для тебя это пустяк. Но для меня нет! Я не выйду за тебя замуж.
– Пустяк? – прошептал он. Затем медленно встал и поправил свой дурацкий пиджак. – Мне совсем не по душе твоя компания. Мне нужны акции, а не какая-то взбалмошная любительница смузи. Будь уверена, я не хочу быть юридически связан с тобой ни в каком виде и ни в какой форме. Но на кону стоит компания.
– Компания? А что насчет города? – топнула я ногой.
– Городом управляет компания, – слова сыпались из его рта, как домино, одно за другим разрушая привычный ритм. – Половина жителей работает именно там. Если продашь эти акции SeashellOil, они уничтожат город. Наймут нужных людей и будут по максимуму использовать порт.
– Не желаю иметь с этим ничего общего, – прошептала я.
Адвокат прочистил горло.
– Ваша бабушка изложила все подробности в своем письме, но я хочу зачитать остальные условия на случай, если вы их не примете.
Он жестом предложил нам занять места. Я хмыкнула и опустилась на свое, проводя пальцами по браслетам. Я попыталась получить энергию от них, потому что на то, чтобы досидеть до конца оглашения завещания, мне требовалось как минимум в десять раз больше сил.
– Морина, если вы не согласитесь на брак, то можете пожертвовать свои акции компании SeashellOil. У вас не будет права голоса касательно порта, и вы не пройдете поле вперед и не получите двести долларов[2]. – Мистер Финли посмотрел на меня. – Она попросила меня написать это.
Если бы бабушка была здесь, я бы точно задушила ее. Не знаю, почему, но она всегда хотела, чтобы я вышла замуж. Клянусь, она избрала такой способ, чтобы помучить меня, и у нее охрененно хорошо получалось.
– Условия достаточно строгие. Одна неделя на то, чтобы объявить о помолвке, и последующая свадьба в течение месяца. Пока вы женаты, вы посещаете два ежеквартальных собрания. Через шесть месяцев Морина может продать или подарить акции тому, кому пожелает. До этих пор они должны принадлежать ей или компании SeashellOil.
– Она выдвинула ультиматум? – прошептал Бастиан и сжал переносицу.
Бабушка считала, мне хватит недели на помолвку, потом мы съедемся, официально поженимся, а через полгода я выясню, можно ли доверить Бастиану акции.
– Почему я не могу продать ему сейчас? – спросила я, взмахнув руками. Судя по всему, он понимал, что нужно бизнесу.
– Потому что ты не сможешь, – буркнул Бастиан, словно у него были все ответы, но ни один из них ему не нравился. – Существует процедура утверждения завещания и оформления наследства.
– И что?
Он покачал головой.
– Ты ничего не понимаешь.
Мне хотелось крикнуть, что да, я ни хрена не понимаю. Для меня все происходящее было в новинку.
– Невероятно идиотские условия завещания. – Хотелось надеяться, что дух умершей бабушки слышит меня. – Сомневаюсь, что это вообще законно.
И тут решил высказаться адвокат Бастиана:
– В этом завещании немало юридических терминов, но могу вас заверить, все, что говорит мистер Финли, законно.
Я снова и снова перекатывала бусины на запястье, пока все молча ждали. Попробовала дышать глубоко и размеренно. Досчитала до десяти.
Ничего не помогало. Ответы не появлялись, о спокойствии даже не было речи.
– Должен быть какой-то способ, чтобы эти акции не перешли к SeashellOil.
– И он есть. Ты выходишь за меня, мы остаемся в браке полгода, а потом я покупаю их у тебя по справедливой цене.
– Ни за что. – Я не собиралась выходить замуж за этого мужчину.
– Как знаешь. – Бастиан встал и взглянул на Данте, тот поднялся через секунду.
Читавший завещание адвокат в десятый раз прочистил горло:
– Не забудьте вовремя подать документы в суд. Если вы оба придете к соглашению, не хотелось бы нарушать условия завещания из-за проблем с брачными сертификатами.
Он намекал на статус Бастиана, но при этом смотрел на меня так, словно я вдруг стала важной персоной.
Я покачала головой.
– Понятия не имею, о чем вы.
– Морина, судья, как и весь город, связан с компанией, – прошептал он так, словно Бастиан мог его не расслышать.
Мне отчаянно захотелось сбежать отсюда и сделать хотя бы глоток свежего воздуха.
– Я не могу.
Тогда заговорил единственный человек, который, казалось, понимал меня и мог хоть как-то помочь:
– Морина, – произнес Данте своим глубоким, успокаивающим голосом, – твой внутренний голос молчит, значит, тебя тянет в разные стороны. – Я взглянула на него, его лицо выражало сочувствие. – И это нормально. – Он коснулся моего плеча. – Положи руку на живот. Почувствуй тепло и выпусти его.
Это была практика Рэйки. Я пробовала ее раньше, но никогда не вникала в суть.
Когда я продолжила молча стоять, он положил руку мне на живот.
– Выпусти все негативное дерьмо, которое крутится у тебя в голове.
Я кивнула и на несколько секунд закрыла глаза. Он взял меня за запястье и прижал мою ладонь к моему животу. Я почувствовала, что она горячее, чем остальное тело. Возможно, энергия текла через мою руку в ладонь Данте, а уже он избавлялся от нее.
Негативная энергия исчезла, и на душе стало спокойнее.
Я открыла глаза, одними губами прошептала «спасибо» и сделала глубокий вдох.
– Дайте мне день. Мне нужно подумать.
Бастиан открыл рот, намереваясь заговорить.
Я прервала его, подняв палец вверх.
– Бастиан, лишь один день. Все честно.
Красивый мужчина, которого я теперь ненавидела, напрягся, словно ему очень хотелось выразить несогласие. Затем он поправил синий пиджак и закрыл глаза, словно ему тоже необходимо было расслабиться.
– Я хочу работать вместе с тобой. Чтобы у нас было равноправное партнерство, и ты понимала, я хочу лишь лучшего для компании. – В его голосе звучала искренняя доброта.