С моих губ сорвался смешок, и напряжение в шее ослабло. Морине и правда не было дела до прессы. От такой беспечности мне захотелось схватить ее и как следует размять вышеупомянутую задницу.
Мне не следовало желать ее, но я мог шутить.
– Если бы они только знали, какая большая у тебя задница.
Загорелую кожу тут же покрыл румянец, Морина облизнула губы, словно, предложи я что-то, она бы согласилась. Когда она чуть повернулась, моя рука коснулась ее бедра, будто действуя сама по себе. Морина уронила телефон на стол.
– Бастиан…
Услышав, как она простонала мое имя, я убрал руку. Мы обсуждали мою мать, а я помнил, что именно ее влюблённость в отца стала причиной потери страсти к жизни.
Морина казалась такой же, если не более яркой и темпераментной особой. Она была молода и полна жизни, а из-за меня оказалась связана с бесчестной семьей, репутацию которой я пытался исправить.
– Прости, – я покачал головой. – Извини, ragazza, но пора спать.
– А я-то думала, ты намного старше меня. – Она ухмыльнулась, явно подначивая меня и побуждая к тому, чтобы я перегнул ее через колено.
Я вздохнул, готовый вот-вот сорваться.
– Тащи задницу в свою спальню, женщина.
Идя по коридору, она смеялась так, словно все это была не более чем шутка. Возможно, для нее все обстояло именно так.
В моем же случае необходимо было мыслить разумно и удостовериться, что она передаст мне акции. Тогда удастся обелить репутацию семьи и использовать чистые виды энергии. Несмотря на желание, которое я испытывал по отношению к ней, надо было найти другой выход. И дело не только в ее теле. Я понял, что с каждым днем Морина нравилась мне все больше и больше. А значит, надо быть на чеку.
Я лег спать расстроенный, продолжая думать о ее заднице.
А когда проснулся, едва сдержался, чтобы не постучать в ее дверь и не уточнить, не хочет ли она помочь мне избавиться от дурного настроения.
Вместо этого я сварил кофе и прочитал газету. Полил ее растения и проверил чертову орхидею, которая снова не желала цвести. Наверняка на этот счет существовало какое-то решение.
Морина вышла из своей спальни и проворчав, что ей нужна вода, побрела по коридору в сторону кухни. Тогда я повернулся и начал наполнять для нее стакан.
– Нет, нет. – Она не стала пить. – Мне нужен серфинг, он помогает проснуться. Я говорила тебе недавно. – За те несколько дней, что прошли с тех пор, как Айви с Кейдом уехали, мы успели немного пообщаться. В основном я сидел за компьютером, а она возилась с телефоном или бродила по пентхаусу.
Вчера она повесила картину с изображением Будды. Когда я поинтересовался, исповедует ли она буддизм, то в ответ услышал смех и отрицательный ответ. Когда я уточнил, зачем тогда она здесь висит, Морина сказала, что увидела, что картину продавали со скидкой, и она решила, что Будда милый.
В этом была вся Морина. Свободолюбивая одиночка, привыкшая потакать всем своим инстинктам и чувствам.
– Напомни, зачем тебе кататься на доске утром?
– Потому что в противном случае я весь день буду такой, – ехидно сказала она.
Девушка с нездоровым энтузиазмом отдавалась каждой возникающей в ней эмоции. В данный момент она была недовольна собой и хаотично расчесывала пальцами спутанные волосы.
Когда мы впервые встретились, мне захотелось узнать, как она будет выглядеть, скача на моем члене, и сегодняшний день не стал исключением. Даже без макияжа Морина была настоящей красавицей. Пухлые губы выступали над мягким подбородком, а голубые, обрамленные густыми ресницами глаза смотрели в самую душу. Пусть иногда она пыталась спрятаться за копной вьющихся черных волос, люди все равно замечали ее красоту.
И я находил ее тело соблазнительным, даже когда она была одета в мешковатую однотонную толстовку с черно-серым изображением персонажей из парка развлечений. Она предпочитала носить вещи на два размера больше, и тот факт, что Кейд угадал с размером толстовки, по какой-то дурацкой причине бесил меня.
И все-таки я видел, как полная грудь натягивает ткань, а мне вообще не следовало смотреть туда.
Вероятно, я смотрел на нее слишком долго, потому что в темно-голубых глазах читался вопрос: ты глухой или тупой?
– Ты вообще меня слушаешь?
– Конечно. Хочешь пойти сегодня покататься на доске?
Она широко улыбнулась, а потом подошла к холодильнику, чтобы взять зажигалку. Дым от благовония окутал лицо, на котором внезапно отразилась грусть.
– Сегодня я проснулась с мыслью, что должна закончить чтение той папки.
Ага, вот она, истинная причина ее дурного настроения. Морина ненавидела эти документы, как скульптор ненавидит, когда ему вручают краску вместо мрамора. Она была человеком действия, а не теоретиком.
– Я помогу тебе. – Пожав плечами, я сделал глоток кофе.
Сначала она улыбнулась, но потом улыбка исчезла.
– Тебе надо работать.
– Надо ли? – Я взял тарелки с едой, которую приготовил, пока она спала. – Вот крепы и клубника.
– Клубника и что?
– Крепы. – Я кивнул на тонкий, сложенный в несколько раз блинчик.
– Ладно, – медленно протянула она, как делала всегда, когда не понимала, о чем речь. Тем не менее она взяла два стакана с водой и поставила их на островок. Затем повернулась ко мне и поморщилась.
– Ты будешь есть со мной? Прости, я предположила, потому что мне показалось, что ты…
– С этого момента я постараюсь чаще составлять тебе компанию.
Проведя рукой по длинным темным волосам, она вздохнула и взяла приборы, а потом положила их рядом со стаканами с водой.
– Если честно, совсем не обязательно. Знаю, неделю назад я немного вспылила, но все нормально.
– Нам все равно полезно узнать друг друга получше. Мы можем обсудить оставшуюся часть наших договоренностей. – Я сел на табурет рядом с ней. – Нужно составить план. Поэтому стоит пройтись по тем документам вместе, договорились?
Она пожала плечами, разрезала блинчик и положила в рот кусочек.
А потом издала громкий стон.
– Господи, что за божественный вкус. – Она закатила глаза, словно была на грани оргазма.
Тонкий блинчик с добавлением небольшого количества ванильного экстракта, сахарной пудры и, возможно, еще нескольких секретных ингредиентов. Это мама научила нас с Кейдом готовить.
И в этот момент я порадовался, что Морина всегда открыто выражала эмоции, потому что сорвавшийся с ее губ звук удовольствия был усладой для моих ушей.
Мой член незамедлительно отреагировал на него.
Господи, видя, как светится ее кожа и этот легкий румянец на щеках, я понимал, в ту нашу ночь она была искренней в своих эмоциях.
Будучи свободолюбивой натурой, Морина потакала своим желаниям, наверное, так же, как и я. Просто я был старше и опытнее.
И понимание, что она осознавала потребности собственного тела, но при этом даже не догадывалась о том, что я мог бы сделать с ней, добавляло ей привлекательности.
Черт подери.
Я не собирался ничего с ней делать.
Только жениться и проследить за тем, чтобы все было оформлено согласно закону. И точка.
Прочистив горло, я поерзал на стуле, пытаясь успокоить свой чертов член.
– Морина, это всего лишь блинчик. Если хочешь, могу дать тебе рецепт.
Она кивнула, с благоговением глядя на тарелку.
– Да, хочу. Я редко готовлю, и в основном это смузи. Но эти блинчики… мне точно нужен рецепт. Научусь их готовить, потому что они нереально вкусные. Просто до безумия.
Мой член никак не желал успокаиваться, так что я промолчал и просто продолжил есть. Затем оставил ее и пошел искать дурацкую папку.
Устроившись на диване, сказал через плечо:
– Давай кратко пробежимся по деталям. Я обозначу основные моменты, а потом ты сможешь забыть об этих скучных документах.
– Там столько информации. – Она подняла вилку и продолжила: – До сих пор не понимаю, что мне надо делать, а что не стоит.
– Хочешь составить план на оставшиеся шесть месяцев? – Она поморщилась, будто ей было больно слышать даже само слово «план». Я усмехнулся. – Не надо так ужасаться, в этом нет ничего сложного, он тебя ни к чему не обязывает.
– Я… планирование не мой конек. Постоянно приходится иметь дело с изменением курса или переживать, как бы не подвести кого-то.
– Кто-то подвел тебя?
– Нет, – поспешно ответила она. – Просто объясни, как все будет. Я сделаю, что от меня требуется, но хочу знать детали.
Она плыла по течению именно в том направлении, которое выбрал я. Если честно, она была слишком доверчивой и беззаботной, однако только когда речь шла не об определенных вещах. Не дай бог я попытался бы вынести из этого чертова дома ее соляную лампу или бабушкины растения.
После нашего разговора растения начали оживать. Или, может, после того, как я сам начал поливать их, а не поручил это ей. Я немного почитал про орхидеи, и теперь цветы выглядели намного лучше. Я уверял себя, что Морина хранит здесь растения в память о бабушке, и что они дарят ей ощущение комфорта, но я наслаждался улыбкой, которая появлялась на ее лице, когда она смотрела на них.
– Каждый год компания проводит благотворительный вечер, и мы посетим его. Отличный повод объявить о нашей помолвке. Не будем тянуть со свадьбой, продолжим жить здесь и утвердим завещание. После свадьбы ты сможешь присутствовать на заседаниях совета директоров и работать в фургоне.
– Я смогу вернуться в фургон? – услышав это, она перестала есть.
– Да, мы нашли нападавших. – Кейд выследил подпольную банду. – Больше они тебя не побеспокоят.
Она ошарашено посмотрела на меня.
– Пожалуйста, скажи, что ты не…
Ее нерешительность показалась мне забавной.
– Не убил их?
Морина прикусила губу.
– А если скажу, что именно так и поступил? – Я наклонил голову в ожидании ответа. Признаюсь, мне хотелось уничтожить их.
– Ну, я не знаю. – Она уронила вилку и вскинула руки. – Но меня это беспокоит.
Я усмехнулся.