Соски напряглись, и он облизал губы.
– Морина, клянусь гребаным Богом, ты прекрасна в своей ярости, и имеешь на нее полное право, – тихо произнес он хриплым голосом. – Но если будешь продолжать в том же духе, я перекину тебя через плечо и унесу отсюда, даже если будешь брыкаться и кричать.
Я провела рукой по животу и медленно скользнула ниже. Затем остановилась прямо над краем трусиков, выгнула спину и прикусила губу. Мы оба следили за моими движениями, он со злостью, а я с внезапно нахлынувшем желанием.
Мне хотелось, чтобы он подчинил меня, чтобы почувствовал ревность и желание, которые я испытывала к нему.
– Бастиан, почему мы отказываемся от внимания других? Ведь можем оба получить удовольствие и начать двигаться к разводу.
Он вытащил из кармана верх моего бикини. Судя по всему, поднял его с песка. Затем бросил его мне на грудь.
– Надень его.
– Бастиан, дресс-код предполагает отсутствие лифчика. И все здесь…
Большая рука настолько быстро метнулась вперед и схватила меня за затылок, что я не поняла, как это произошло. Он сжал мои волосы, затем опустился на колени рядом и другой рукой схватил меня за подбородок, заключая в ловушку. Теперь он был главным.
– Если пожелаешь, буду счастлив прямо сейчас продемонстрировать всем, что ты моя жена. О расставании не может быть и речи. Хочешь насладиться прикосновениями другого, ragazza? Тогда сделаю так, чтобы прямо на этом пляже ты умоляла меня потрогать тебя.
Я посмотрела на него, внезапно ощутив нечто похожее на страх. Обычно Бастиан заключал союзы и проявлял терпение там, где его отец предпочитал использовать силу.
Но теперь Бастиан исчез.
Я оказалась в руках главы семьи Арманелли.
Его рука дрожала, а в глазах пылала дикость, которую я никогда прежде не видела.
Я открыла рот, готовая согласиться с ним, но он не позволил.
– Не смей произносить ни слова, – спокойно прошептал он. И все же хватка в моих волосах казалась почти болезненной. – Подними купальник и прикрой то, что принадлежит мне.
Почему мне так отчаянно хотелось ослушаться и разозлить его, чтобы он потерял контроль? Увидев, что я медлю, он чуть дернул мои волосы и прошептал:
– Сейчас же.
Я осторожно подняла завязки к шее, и он приподнял мои волосы, позволяя завязать узел под его рукой.
Не успела я поправить треугольники ткани, как одной рукой он скользнул вниз по лямке на моей шее, а другой по груди, потом провел большим пальцем по татуировке, остальными касаясь полушария. Тонкая ткань едва ли была препятствием.
Затем он резко повернул меня, и я едва не ахнула.
Нет, я не собиралась показывать силу своей реакции. Он не заслуживал этого, и все же мое тело было готово сдаться.
– Почему ты не можешь играть по правилам, а? – Вопрос прозвучал приглушенно. – Зачем дразнишь меня, флиртуя с другими, если знаешь, что еще несколько месяцев должна хорошо вести себя?
Он провел рукой по моему животу, касаясь кожи там, где недавно была моя собственная рука. Масло стало теплее, то ли нагрелось на солнце, то ли из-за реакции моего тела на красивого мужчину, который удерживал меня в плену на пляже. Я откликнулась на его ласку и выгнула спину.
Уже очень давно Бастиан не касался меня вот так. Я мечтала о его прикосновениях, жаждала их. Готова была умолять, даже если понимала, что так все испорчу, и из-за этого может пострадать город.
Но катастрофа лишь нарастала, превращаясь в настоящее стихийное бедствие.
Бастиан сжал край трусиков купальника и прикусил мое ухо.
– Стоит ли заставлять тебя умолять на глазах у них? Этого ты хочешь? Получить желаемое прямо перед ними?
– Бастиан, – прошептала я и покачала головой. – Это публичное мероприятие.
– Но ты легко сняла верх купальника, так?
Вот оно, мое наказание. Именно так он демонстрировал свою власть. Возможно, она распространялась на весь мир, но в моем случае она пленила душу и тело. Именно со мной он проявлял свою властную натуру. И желал дать понять, что я проявила неуважение, и что принадлежу ему.
Он просунул мизинец под ткань плавок, и я зажмурилась.
– Ты не посмеешь, – прошипела ему.
Его лицо озарила порочная улыбка.
А потом он просунул руку в мои плавки. Я не знала, наблюдал ли кто-то за нами. Большинство присутствующих находились позади Бастиана и чуть в стороне от того места, где позировали золотые женщины и подавали алкоголь.
И все равно в любой момент кто-нибудь мог пройти мимо.
Однако правильный Бастиан исчез. Как и женщина, которая лишний раз подумала бы, стоит ли тереться о руку мужчины в присутствии других людей.
Он ввел в меня палец, и я прикусила губу, выгнув спину.
В начале цунами всегда кажется чем-то безобидным. А потом вода начинает двигаться быстрее и быстрее. Так действовал и Бастиан, и он хотел, чтобы я познала его разрушительную силу. Сейчас главным был он, именно он стоял на вершине волны, а я находилась внизу и восторженно смотрела на мужчину в костюме. Он командовал всеми нами, в том числе мной.
– Ты очень непослушная, piccola ragazza. Стоило связать тебя и запереть.
– Вот только ты не можешь этого сделать, да? – простонала я, сжимая его запястье и двигая бедрами в попытке облегчить давление.
Он наклонился и прошептал мне на ухо:
– Произноси имя своего мужа, когда стонешь. Расскажи всем, кто доставляет тебе удовольствие, которого ты так жаждешь.
Затем он ввел в меня еще один палец и согнул их, большим поглаживая мой клитор. Я посмотрела на него и выдохнула:
– Себастиан Арманелли.
– Пока смерть не разлучит нас, – прошептал он, и я не стала его поправлять.
Глава 32
Да, Элизабет не стоило находиться так близко, и все равно Морина отреагировала слишком остро.
Черт.
Мне все еще хотелось провести ее по пляжу и прокричать каждому, кто осмелился бы взглянуть в ее сторону, что она моя.
Но мы уже сидели в машине, направляясь домой, и она сообщила, что собирается пойти в приют.
Пребывание там помогало ей успокоиться, и, вероятнее всего, таким образом она пыталась отдалиться от меня.
Вот только я не желал, чтобы она отдалялась. Я хотел, чтобы Морина со своими кристаллами, бикини и мешковатыми футболками была только моей. Наблюдая за ними с Куинтоном, я понял, что такая свободолюбивая натура не должна принадлежать кому бы то ни было, но все равно не собирался оставлять ее.
Потому что она была моей.
Между ней и теми, с кем я проводил время до этого, существовала огромная разница. И раньше я не осознавал этого. Морина была словно океан, который двигается по велению ветра. И лишь я мог совладать с ней. Я готов был стать для нее Посейдоном, но точно не собирался отпускать ее.
Мы разберемся с акциями и сделаем это вместе.
Я повернул в сторону приюта.
Вероятнее всего, дело было не только в помощи с животными. Я заметил, что возвращаясь оттуда, она чаще улыбается и вообще кажется счастливой. Она рассказывала мне о собаках и о том, что Луну еще не забрали, но она обязательно найдет семью.
Хотя у меня на этот счет имелись сомнения.
– Что именно тебе нужно сделать сегодня?
Она недовольно посмотрела на меня.
– Я хочу пойти туда одна.
– Какая жалость.
– Ты придурок, понимаешь это? С другими готов на все, улыбаешься, стараешься угодить, а со мной ведешь себя совершенно иначе.
Возможно, она говорила правду. Но мне было наплевать.
Я намеренно ничего не предпринимал, позволив ей накручивать себя, и сам переживал то же самое. Морина перешла границу, и мне не хотелось действовать, руководствуясь здравым смыслом. Она выскочила из машины, а я вздохнул и ударил кулаком по приборной панели.
Ты заработаешь сердечный приступ из-за женщины, которая наверняка желает тебе смерти.
В конце концов пойдя следом, я наблюдал, как она берет свою коробку и идет к клеткам. А потом медленно зажигает каждую свечу.
Морина обладала талантом успокаивать животных, тогда почему действовала иначе на меня?
Увидев, как Куинтон помогает ей снять топ от купальника, я едва не сорвался, хотя вполне мог предвидеть это. Элизабет слишком настойчиво добивалась моего внимания, и мне не стоило касаться ее спины, вот только я едва ли смотрел на нее. Даже не помню, какого цвета наряд на ней был, и надела ли она обувь на каблуках. Все, что я видел, – боль и злость в глазах Морины, отражение эмоций, которые испытывал я сам. И все же, учитывая, что мужчина находился к ней так же близко, как стояла ко мне Элизабет… Скажу честно, я уже обдумывал, не прикончить ли Куинтона.
Морина рассказала ему о своих родителях, и это окончательно вывело меня из себя.
– Включим музыку или будем наслаждаться тишиной? – шепотом спросила Морина одну из собак.
Ответа не последовало, но она все равно включила звуки грозы. Луна заскулила, тогда Морина открыла клетку и взяла ее на руки. Волосы упали ей на лицо, закрывая мордочку. Несмотря на юный возраст, щенок был достаточно большим и тяжелым.
Она по очереди одинаково заботливо возилась с каждым животным, ни разу не обратив на меня внимания.
А я вот не мог оторваться от нее. Родители раз за разом оставляли ее, а потом и вовсе покинули навсегда. И она утаила от меня правду о том, почему они так поступали.
Теперь я лучше понимал причину ее боли, а все благодаря тому, что она открылась другому мужчине.
– Почему ты не рассказала, что твои родители были наркоманами?
Она посмотрела на меня, а потом закатила глаза.
– Значит, ты еще и подслушивал?
– Морина, ответь на вопрос.
– Потому что нечего рассказывать, Бастиан. Я сказала, что они часто исчезали. Ты не расспрашивал, так к чему вдаваться в подробности.
– Они оставили тебя.
– И что с того? Именно так и бывает, когда люди умирают.
– Ты сказала, что они постоянно уезжали, и ты считала, что причина в тебе. Ты не думаешь, что стоило сообщить об этом мужчине, с которым состоишь в отношениях?