– Нет-нет, – быстро откликнулась она. – Мне некуда ехать, это чепуха. Илья, можешь доказать свое алиби на то время, пока я сидела в ресторане?
Он остолбенел, остановившись на пороге комнаты.
– Думаешь, меня об этом спросят?
– Не сомневаюсь. Камилла сможет что-то доказать? В офисе ты был?
А когда он спросил, какого черта она задает такие вопросы, Ольга ответила, что всерьез опасается за его дальнейшую судьбу. И вовсе не уверена, что ему позволят вернуться в Германию уже завтра.
– Потому что сумку они забрали не из детского любопытства, – пояснила женщина. – Они заглянули туда, и что-то очень их заинтересовало. И еще… Боюсь, что ресторан и квартира Ирины расположены слишком близко друг от друга. Сечешь, в чем проблема? Ты мог успеть обчистить ее квартиру даже за шестьдесят минут. А у тебя было целых девяносто.
Некоторое время он смотрел на нее, медленно усваивая услышанное. Потом сказал, что об алиби позаботится сам, и добавил, что Ольга очень сильно изменилась. Он не знает, что именно в ней появилось нового, но такой он никогда ее не видел.
– Ты ведешь себя так, будто наконец перестала бояться, – сказал он на прощанье. – Хотя момент для этого неподходящий.
– Бояться? Разве я чего-то боялась? – изумилась Ольга. – Когда?
– Всего, – ответил Илья, неожиданно целуя ее в щеку, в самый уголок рта. – Всегда. И захлопнул за собой дверь.
Он рассчитывал освободиться намного быстрее, но его продержали в коридоре больше часа. А до этого пришлось вести долгие переговоры по телефону, настаивая на немедленной встрече и возврате вещей. Илья особенно упирал на то, что завтра покидает Москву. В конце концов его приняли. Как ему сперва показалось, с большой неохотой.
Своей сумки он в кабинете не увидел. Ему предложили сесть и ответить на ряд вопросов. Кроме обычных, касающихся паспортных данных, были предложены и другие. Например, его попросили рассказать об отношениях с потерпевшей.
– С Ирой Владыкиной? – переспросил он. – Отношения хуже некуда.
– Почему же?
– Хотелось бы посмотреть на человека, у которого с ней прекрасные отношения, – усмехнулся он. – Меня она ненавидит за то, что я поддерживал ее бывшего мужа в трудные минуты.
– Каким образом вы его поддерживали? – Следователь оттянул прилипшую к груди рубашку. Илья и сам взмок за несколько минут, проведенных в маленьком кабинете. Не от волнения, от жары.
– Ну, материально, морально. Даже физически.
– То есть? – Тот поднял брови.
– Помогал ему устраиваться на новой квартире. Знаете, у Вити недавно умерли родители и он переехал… Появилось нормальное жилье. До этого они с Олей скитались по съемным квартирам.
– Как это понимать – умерли родители? Сразу оба?
Илья начинал раздражаться. Резче, чем рассчитывал, он рассказал о семейной, вероятно наследственной, болезни Владыкиных. Родители Виталия оба были сердечниками, так что у детей появились те же проблемы. У Маши, старшей сестры Виталия, – еще в детстве. У него – недавно, несколько лет назад. Когда в начале прошлой осени умер отец Виталия, мать пережила его всего на полтора месяца.
– И никто этому не удивился, – мрачно сказал он. – Она и жила-то ради того, чтобы поддерживать мужа. Но этот развод их доконал. Ирка стариков не пощадила, так что можете судить о ее моральных качествах! Звонила им, приходила, устраивала сцены. Еще и плакала перед ними, стерва, требовала сочувствия… Они ее жалели, конечно. Они всех жалели. Я обоих хорошо знал, и если вы хотите сказать, что Витя ждал их смерти…
Его успокоили. Следователь заявил, что ничего подобного не утверждал. Но если уж ему поручили это дело, то подобные детали привлекают внимание.
– Наверняка эти детали выложила вам Ирина, – мрачно сказал Илья. – Она была на обоих похоронах и прямо обвиняла Витю в смерти родителей. Слава богу, что он ее почти не слышал… Был просто в ступоре. Особенно после смерти матери.
Затем, без перехода, Илье были заданы другие вопросы, имеющие отношение непосредственно к делу. Например, где находился Владыкин Виталий в ночь, когда Илья ночевал у него дома?
– Понятия не имею, – независимо ответил Илья.
Как давно мужчины встречались? Что именно произошло на судебном заседании, которое так неожиданно посетил он, Русаков?
– Встречались мы с ним зимой, они меня провожали в Германию. А что произошло на судебном заседании, вы уже должны знать от Ирины!
Илья начинал злиться всерьез. Правда, его не спрашивали, в каких отношениях он находится с женой приятеля, но все время чувствовал, что именно такова подоплека вопросов. И наконец не выдержал:
– Что вы хотите узнать? Спал я с ней или нет?
– Я об этом не спрашивал.
– Ну разумеется. Только если я отвечу вам на другие вопросы, это и так станет ясно. Да, мы провели вместе одну ночь. – Он многозначительно поднял палец. – Одну! А потом вернулся Витя, и я, сами понимаете, должен был уйти. Но если речь идет о деньгах, которыми я помог Ольге, то я платил ей не за эту ночь. Я просто должен был ее выручить.
– Почему должны? По старой дружбе?
– Вот именно. – Илья перевел дух. – Это слово еще кое-что для меня значит.
– Ну а где все-таки был ее супруг в то время, как вы. гм – Следователь пролистнул тощее дело и задумчиво посмотрел на какой-то список – В ночь с шестнадцатого на семнадцатое, если это вам поможет сориентироваться. Неужели у вас нет никаких предположений?
Илья ответил, что нет Но по его мнению, Витя просто где-то загулял, причем загул продолжался рекордно долгий срок – с конца февраля. Его жена не получала о нем никаких известий и готова была счесть мужа умершим. Даже подавала в розыск, но безрезультатно.
– Я-то думал, он жив.
– Почему? Он давал вам о себе знать?
– Нет, конечно. Но если бы его убили или был какой-то несчастный случай, об этом давно стало бы известно.
Следователь сказал, что это вовсе не соответствует истине. Некоторые убийства всплывают только через годы, с несчастными случаями дело обстоит чуть лучше. Но так или иначе, в розыске сейчас находится такое огромное количество людей, что считать их всех живыми просто невозможно. И хотя поисками Владыкина он не занимался, ему все равно интересно, где мог так успешно скрываться этот человек.
– А вы сами его спросите, – заметил Илья. – К чему гадать? А если хотите услышать гадание на кофейной гуще, обратитесь к его бывшей жене. У нее наверняка множество версий на этот счет. И самая оперативная информация. Не думаю, что Витя ей звонил, когда вернулся, а глядите-ка, она немедленно завела против него дело. Значит, была в курсе?
Следователь не ответил. Он снова перелистал страницы, уже изрядно потрепанные на краях, и спросил, как часто Илья оставлял у друзей какие-либо вещи.
– Чаще они оставляли что-то у меня. Я что-то не припомню, чтобы просил их о такой услуге. Вот только на днях – единственный раз.
– Но вы доверяете им, не так ли?
Илья подтвердил. И был очень обрадован возможностью опознать содержимое своей сумки. Это показалось ему завершением разговора.
Сумка дожидалась его в соседнем кабинете. Она была пуста, а содержимое аккуратно разложено на большом столе. Когда Илья увидел свои вещи, разложенные чужой старательной рукой явно в определенном порядке, он сразу насторожился.
– Это что, так серьезно? – пробормотал он, оглядывая стол. – Прямо как вещественные доказательства какие-то!
Его попросили смотреть внимательнее. И обратить особое внимание на сохранность вещей. Илья послушался, стараясь при этом ничего не трогать. Он поступил так инстинктивно, уже не чувствуя эти вещи вполне своими. Теперь они излучали неопределенную опасность, будто невидимую глазом радиацию. Он не мог понять, в чем дело, пока не открыл дорожный несессер. А открыв, застыл и некоторое время смотрел неподвижным, остекленевшим взглядом.
Те, кто присутствовал при опознании вещей, – а их было трое, не считая следователя, – тоже молчали, ожидая реакции Ильи. Наконец тот перевел на них взгляд, так и не ставший более осмысленным.
– Как оно сюда попало? – пробормотал он, не заботясь о внятности вопроса.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, это. – Он ткнул пальцем в несессер. – Там, внутри. Оно не мое.
– Покажите, что именно здесь не ваше, – с ангельским терпением попросил следователь.
– Ну нет, – неожиданно пришел в себя Илья. – Я это пощупаю, а вы скажете, что там мои отпечатки. Сами достаньте.
Его просьбу выполнил эксперт, вооружившийся пинцетом. И на лист чистой бумаги легла тяжелая, сияющая синими огнями змейка. Бриллианты и сапфиры – в этом не было никакого сомнения. Камни поймали мертвый свет люминесцентных ламп и преобразили его в сказочное лиловое пламя.
Потрясенный Илья только качал головой. Больше он не вымолвил ни слова. Следователь его слегка приободрил:
– По глазам вижу, вы не признаете эту вещь своей?
– Нет.
– Но вы знаете хотя бы, кому она принадлежит?
Илья сперва покачал головой, но вдруг спохватился:
– Знаю! Как она это провернула, хотел бы я понять?! Вот стерва!
– Ольга Денисовна?
– Какого черта? Ирка! Ирка Владыкина! Это ее браслет, мать вашу так! Хотите сказать, что я ее обчистил?!
Его попросили успокоиться и внимательно осмотреть остальные вещи. Илья набросился на них с одержимостью охотничьей собаки, но больше не нашел ничего подозрительного. На вопрос, не пропало ли что из его имущества, он ответил отрицательно.
– Все цело, и деньги на месте, – сетовал он. – И все в порядке, но вот эта гадость…
– Эта гадость оценивается минимум в две тысячи долларов, – заметил следователь. – А в составе гарнитура – еще выше.
– Да, у нее еще были серьги, – буркнул Илья. – Помню, что были. И кольцо. Надеюсь, их мне не подбросили?
Но ни кольца, ни серег он не обнаружил. Его попросили пересчитать деньги, аккуратно уложенные в чистый конверт. Это была наличность, которую Илья привез с собой в Москву, но до сих пор не истратил. На вопрос, зачем он провез через границу т