– Товарищи, – сказал он, – мы никогда не совершали таких блестящих подвигов, как в последнее время, и я вами горжусь. Обещаю вам, что через три месяца мы будем действовать еще лучше. Мне пришла великолепная мысль. Я увезу вас в Америку. Мы сделаемся флибустьерами. Я хочу быть где-нибудь государем.
– Да здравствует Кадрус! – вскричали разбойники с неистовым восторгом.
Они размахивали оружием.
– В путь! – сказал атаман.
Шайка проскользнула в лес. Кадрус шел позади, Фоконьяк впереди. Женщин было трое. Вдруг на вершине ущелья показалась тень. Все подумали, что это часовой, и Фоконьяк ему свистнул. Но раздался крик:
– Стреляй!
Со всех сторон раздались выстрелы. В двадцать секунд половина шайки была убита или ранена. Но среди этого беспорядка раздавались два громких голоса: «За нами, Кроты, в грот!»
Это кричали Кадрус и Фоконьяк. Оставшиеся в живых разбойники столпились около своих начальников и прикрепили к дулам двуствольных ружей охотничьи ножи. Рукоятка вкладывалась в дуло.
– Вперед! – закричал Кадрус.
Быстрее молнии он напал на солдат, стоявших у входа в грот. Сто человек загораживали этот вход. Они выстрелили – более пятидесяти разбойников упали, но, несмотря на энергию гренадеров, линия их была пробита и остальная шайка прошла… Кадрус исчез. Он надеялся, что грот еще не занят. Фоконьяк был убит, Жанна спасена. Осталось всего-навсего тридцать два Крота.
Глава LVКадрус сдается Фриону
Старик Фрион был изумлен ловкостью, с которой прошли Кроты.
– Утешимся! – сказал он. – Надо сосчитать трупы и посмотреть, не убит ли Кадрус. Во всяком случае, их осталось немного, и мы скоро покончим с ними.
Фоконьяка нашли, а Кадруса нет. Сосчитали более двухсот человек, мертвых или раненых. Фрион рассчитал, что Кротов осталось очень мало.
Фрион собрал всех своих людей на вершину грота. Он надеялся, что Кроты вступят в переговоры, и громко закричал:
– Атаман Кадрус!
– Кто меня зовет? – отвечал голос.
Все вздрогнули. Фрион закричал:
– Я, начальник отряда, окружившего вас! Я хочу вступить с вами в переговоры.
– Очень хорошо! – ответил голос. – Идите сюда!
– Что? – вскрикнул Фрион.
– Разве вы сомневаетесь в моей честности? – спросил голос печальным тоном. – Хоть я и побежден, но все-таки я Кадрус, дворянин больших дорог.
– Если бы я точно знал, что имею дело с Кадрусом, то пришел бы.
– Я здесь.
Кадрус показался. Наступило продолжительное молчание. Все смотрели на молодого атамана.
– Хорошо, я иду! – сказал Фрион.
Он подошел к молодому человеку и поклонился ему.
– Здравствуйте, атаман! – сказал он.
– Здравствуйте, господа!
Кадрус с удивлением посмотрел на Фриона. Тот улыбнулся.
– Понимаю! – сказал он. – Вы спрашиваете себя, каким образом я, отставной лесничий, распоряжаюсь всем. Вот, прочтите.
Он подал ему полномочия. Кадрус прочел и сказал:
– Странно!
– Не правда ли? – спросил Фрион. – Но вы поймете. Вы в моей гостинице убили человека, у которого взяли сто тысяч франков.
– А, вы трактирщик Фрион! Да, помню! – сказал Кадрус.
– Так как вы убили моего гостя, я поклялся помочь захватить вас.
– Как вам это удалось?
Фрион вкратце рассказал. Кадрус несколько раз с испугом взглядывал на старого лесничего.
– Позовите вашего сына, – сказал он.
Фрион позвал. Тот пришел. Кадрус пожал ему руку.
– Вы славный молодой человек, – сказал он, – а отец ваш – честный и искусный человек. Я очень уважаю вас обоих.
– А я, – сказал Александр, – восхищался бы вами, если бы вы не были… – Он остановился.
– Разбойником, – подсказал Кадрус. – Полноте! Солдат Бонапарта, укравшего корону, тот же Крот в больших размерах. Но не будет говорить об этом. Хотите идти за мной?
Фрион с сыном доверчиво вошли в грот. Они увидели бледную Жанну.
– Милый друг, позволь представить тебе единственных людей во Франции, которые смогли захватить Кадруса!
Жанна поклонилась. Оба Фриона тоже сделали ей поклон.
– Теперь я кладу оружие, – сказал Кадрус. – Господин Фрион, вот мои пистолеты и мое ружье, берегите их хорошенько. А вы, сержант, возьмите мой нож. Это оружие драгоценное, оно сделается историческим. От меня, господа, вы ничего не можете принять, я это понимаю. Но от моей жены, конечно, вы можете принять подарок. От ее имени прошу взять это.
Он подал старику Фриону бриллиант высокой цены. Сержанту подал огромную жемчужину.
– Это вещи моей жены, – сказал он, – не отказывайтесь.
Сержант колебался. Жанна стала упрашивать. Он согласился.
– А теперь ведите меня, – сказал Кадрус. – Я прошу только об одной милости, чтобы не оскорбляли мою жену, чтобы не обращались дурно с моими подчиненными.
– Атаман, – сказал сержант, – я ручаюсь вам за это.
Разбойники вышли прежде, потом Кадрус. Потом сержант под руку с Жанной. Солдаты поняли поступок сержанта. Они были почтительны к этой женщине, которая имела мужество последовать за своим мужем в его опасную жизнь…
Через два часа Кадрус был в Фонтенбло. Потом его повезли в Париж. Император был в восторге и поклялся, что на этот раз Кадрус не убежит.
Глава LVIНаграда Фриона и его сына
Наполеон приказал скрыть известие о поимке Кадруса. Знали, что в Фонтенбло происходила схватка, но чем она кончилась, оставалось в неизвестности.
Утром Наполеон позвал к себе Камброна. Тот прочел императору рапорт своего сержанта. Наполеон с радостью и изумлением узнал, что только пятнадцать гренадеров были ранены. Он был в таком же восторге, как на другой день после победы. Он приказал Камброну молчать и отослал его, говоря:
– Сегодня вечером я приму обоих Фрионов. Приведите их ко мне.
После обеда Камброн привел в Тюильри обоих героев. Наполеон принял их в своем кабинете. На кресле лежали два мундира. Беспорядок необычайный у императора, человека аккуратного в высшей степени! Это поразило Камброна. Наполеон подошел к старику Фриону.
– Здравствуй! – сказал он. – Ты победил?
– Точно так, государь.
– Я очень рад. А вы, господин подпоручик? – обратился император к Александру.
Молодой человек побледнел.
– Что с вами? А, вы не знаете! После того как вы уехали, вы были произведены в подпоручики. Это повышение было решено уже давно. Не так ли, Камброн?
– Точно так, государь.
Император продолжал:
– На другой день после вашего отъезда мы получили ваш первый рапорт. Он был хорошо составлен и показывал большие способности. Вы, так сказать, были в походе, а в походе повышения производятся иногда без очереди. Тогда мы произвели вас в поручики.
– Государь!..
– Наконец, поручик, так как победа вознаграждается, мы производим вас в капитаны и жалуем вам десять тысяч франков.
Слезы текли по щекам Александра, который весь дрожал. Император обернулся к старику:
– Я делаю тебя начальником лесничих над казенными лесами. Жалованье двадцать тысяч в год. Звание эскадронного командира и аренда в шесть тысяч в год, которая будет переходить к старшему в твоем роде. Теперь, Камброн, вели им одеться и отведи к императрице.
Он вышел. Камброн позвал лакеев, которые помогли одеться новопожалованным офицерам.
– Какой стыд! – говорил Камброн старику Фриону. – Гвардейский капитан, а хнычет, черт побери! Это просто срам!
Он так начал ругаться, что прекратил волнение сына и отца. Констан, камердинер Наполеона, делал искусные комплименты новым офицерам.
– Как хорошо сидят на них эполеты! – говорил он. – Многие генералы не умеют так держать себя.
– Как, например, Рампон! – сказал Камброн, смеясь. – Смотрите, вот как нужно кланяться императрице. Согнитесь вдвое. А принцессам, герцогиням и тому подобным чертовкам надо кланяться вежливо, но голова не должна нагибаться ниже груди. Вперед, марш!
Глава LVIIПолина ставит императора в тупик
Император пришел к императрице с веселым лицом. Потом сел играть с принцессой Полиной и все насмехался над ней. Она дулась. Тогда он сказал ей:
– Герцогиня, отчего вы не в духе сегодня? Наверно, вы не получили известий от кавалера де Каза-Веккиа?
– Это правда, государь.
В эту минуту вошел Камброн с обоими Фрионами. Это были новые лица. Все посмотрели на них. Император встал и повел офицеров к императрице.
– Представляю вам двух храбрых офицеров, на которых обращаю ваше внимание. Они его достойны во всех отношениях, – сказал он.
Императрица была очень любезна, но она не знала, что сделали новые гости императора.
– Государь, – спросила она, – можно узнать, чем мы обязаны этим господам?
– Они сделали то, чего никто не сумел сделать до сих пор.
– Что же это такое, государь?
Император посмотрел на герцогиню де Бланжини и сказал иронически:
– Они только с тремя сотнями гренадеров захватили Кадруса.
Если бы герцогиня не сидела, она упала бы. Она побледнела, но с изумительной энергией тотчас преодолела себя.
Император продолжал:
– Из всей шайки – трехсот человек – осталось только тридцать два и сам атаман. Его заперли в Форсе. Эти господа хотели взять с собой только равное число солдат числу разбойников; они выказали мужество, за которое я очень им благодарен. Наконец, они лишились только пятидесяти человек. Герой больших дорог очень унизился, – прибавил Наполеон, смотря на герцогиню.
Глаза герцогини засверкали, но она сдержалась. Император, производя эффект, которого желал, пригласил гостей продолжить игру и сам опять стал играть с принцессой Полиной, которая начала дрожать – реакция после ее усилий сдержать себя.
– Герцогиня, вы дрожите, – сказал Наполеон. – Вы нездоровы?
– Нет, государь, – ответила она, – я встревожена.
– Чем?
– Тем, что глаза всех будут устремлены на вас. Самые ничтожные и самые значительные ваши враги будут подстерегать ваши поступки в продолжение целого месяца.