— Так же, как и мы, мастер…
— Гарибонд.
— Мастер Гарибонд. Мне жаль, что вы лишились друга и… подверглись жестокому обращению Берниввигара.
Гарибонд кивнул.
— Мне нужна помощь церкви, — сказал он. — Но не мне лично, со своей болезнью я сам как-нибудь справлюсь. Я прошу за своего сына.
Реанду с любопытством посмотрел на него.
— Ты наверняка его знаешь, — продолжал Гарибонд. — Он… не совсем обычный ребенок, и его трудно не заметить.
— Этот больной мальчик? Которого зовут Аистом? Гарибонд поморщился, услышав неприятное прозвище, но подавил гнев ради благополучия Брансена.
— Да, речь о нем.
— Если бы мы считали, что при помощи магических камней можем хоть как-то помочь такому калеке, мы принялись бы за лечение много лет назад, брат мой.
— Да, конечно, вы не в силах справиться с его болезнью.
— Тогда чего ты просишь?
Гарибонд глубоко вздохнул и сам удивился, насколько трудным оказался для него этот разговор. До сих пор он не задумывался, какой одинокой будет его жизнь, каким пустым станет его существование без Брансена.
— Ему требуется внимание, а я становлюсь стар и часто болею из-за жестокого самхаиста. Боюсь, скоро мне будет не под силу заботиться о Брансене.
Широко распахнутые глаза Реанду выдали его крайнее изумление.
— Ты хочешь, чтобы мы взяли его к себе?
— Приходится. Он нуждается в защите.
— Но мы этим не занимаемся, брат. Монастырь не приют для беспомощных калек.
— Он не совсем беспомощный, — поправил его Гарибонд. — Я бы не стал просить вас взвалить на себя такую ношу…
— Тебе надо обратиться к друзьям.
— Не могу, потому что я боюсь за Брансена. Берниввигар заполучил меня, но это не утолило его жажду крови. Он хочет принести мальчика в жертву.
— Поговори с лордом Прайди.
На это смехотворное предложение Гарибонд мог и не отвечать. И он и монах прекрасно понимали, что лорд Прайди не станет противоречить самхаисту, по крайней мере в данный момент.
— Я бы не стал просить вас об этом одолжении просто так, — снова заговорил Гарибонд. — У меня имеется нечто ценное для церкви Святого Абеля.
Брат Реанду собрался было рассмеяться, но передумал.
— Ты говоришь о приношении церкви? Но мне сдается, у тебя нет ни особого богатства, ни влиятельных друзей, мастер Гарибонд.
— Верно подмечено, — сухо согласился он. — Но мне достался один предмет, который может оказаться очень полезен в ваших отношениях с лордом Прайди.
Для большего эффекта Гарибонд немного помолчал. Монах нервно облизнул губы и поторопил собеседника:
— Продолжай же.
— Ты ведь помнишь брата Динарда и его жену, женщину из Бехрена по имени Сен Ви?
— Да, помню.
— О ней говорили как об искусном воине, помнишь?
— Да, ходило немало разговоров о ее схватке с поври.
— И об удивительном мече. Самом великолепном оружии во всем Хонсе.
Брат Реанду насторожился, но ничего не сказал.
— Могу тебя заверить, что в этих рассказах о таинственном оружии не было ни капли преувеличения. Всякий, кто видел этот меч, не мог не оценить по достоинству его красоту и великолепие. Это меч для правителя. Ни один из лордов Хонсе не отказался бы от обладания таким шедевром.
— Это громко сказано.
— Я могу это доказать в обмен на ваше обещание принять Брансена под свое попечительство.
Несколько мгновений брат Реанду молча обдумывал его слова.
— Я не в силах сам решить этот вопрос, — сказал он после паузы.
— Конечно, но ты можешь должным образом передать мое предложение отцу Жераку.
— Ты хочешь, чтобы мы заботились о твоем сыне до самой его смерти? Возможно, несколько десятков лет?
— Да, но он может принести кое-какую пользу. Он может отработать свой хлеб, если подобрать ему соответствующую обязанность. И у меня есть еще одно условие. Я хочу, чтобы вы научили его читать на нашем языке и разрешили пользоваться книгами.
— Этому идиоту?
— Он не идиот, — резко возразил Гарибонд. — Не путай физические недостатки с отсутствием разума. Я сам долго ошибался на этот счет. Он сможет читать, я в этом уверен. Чтение хоть немного возместит ему физические изъяны.
Реанду печально покачал головой, но все же не стал больше спорить.
— Я изложу твою просьбу отцу Жераку и брату Бателейсу, — сказал он.
Гарибонд не мог просить больше ни о чем другом. Он молча кивнул и заторопился уйти, пока Берниввигар не пронюхал, что Брансен остался один в доме.
— У него сохранился меч этой женщины, — вслух размышлял брат Бателейс.
Он выглянул из окна комнаты отца Жерака на продуваемый ветром двор перед собором. В тот момент он вспомнил брата Динарда, сметавшего осенние листья много лет назад. И вспомнил Сен Ви, такую тоненькую и красивую своей особой южной красотой. Сам Бателейс ни разу не видел того меча, но встречал несколько человек, которые его видели, и в их рассказах не было ничего, кроме восхищения.
— Но нам придется взять к себе это несчастное существо, — с сомнением в голосе произнес отец Же-рак. — Неужели мы должны распахнуть двери монастыря для всех недужных?
— Но это исключительный случай и не совсем обычная болезнь, — сказал Реанду. — А Гарибонд заверил меня, что мальчик может выполнять несложную работу и не требует особого внимания.
Отец Жерак презрительно фыркнул.
— Возможно, нам представился случай показать нашу способность к состраданию, — добавил Реанду.
— А ты не слышал громкое пение самхаистов прошлой ночью? — вмешался в разговор брат Бателейс. — Разве ты не замечаешь, что Ренарк не отходит от лорда Прайди ни на минуту? Какую клевету шепчет он на ухо правителю? Сейчас надо показывать силу, а не сострадание, брат мой.
— Меньше столетия назад мудрый человек провозгласил сострадание главной силой, — ответил Реанду.
По мгновенно помрачневшему лицу Бателейса брат Реанду тут же понял, что перестарался в цитировании заветов святого Абеля.
— Это сострадание недорого нам обойдется, — заметил отец Жерак. — А ты сам видел этот меч?
— Нет, отец мой.
— Тогда отправляйтесь к этому крестьянину — Гарибонду — вы оба. Заставьте его показать оружие, и если оно окажется таким ценным, как он утверждает, можете согласиться на его условия. Я неплохо изучил молодого Прайди, и если мы заполучим в свои руки оружие, которое потешит его тщеславие, у него будет хороший стимул помочь нам отодвинуть самхаистов на второй план.
— Этот мальчишка — калека и вечно распускает слюни, — напомнил Бателейс.
— У нас найдется занятие даже для такого идиота, — сказал отец Жерак.
При этих словах брат Бателейс вздохнул, пожал плечами и повернулся к Реанду:
— Тогда пошли. Могу поспорить, этот меч давно превратился в кучу ржавого железа, но мы должны посмотреть.
Гарибонд положил сверток перед собой и медленно развернул ткань, скрывавшую поразительный меч Сен Ви. Как только он снял с оружия последний слой материи, он увидел, как с лица брата Бателейса исчезли последние следы сомнений. Серебристая сталь блеснула на солнце, а змея на рукояти засверкала драгоценными камнями. Ни пятнышка ржавчины не появилось на лезвии, никаких признаков ветхости или старения. Меч остался таким, каким Сен Ви его создала, и таким, каким оставила.
— Ему нет равных по эту сторону гор, — многозначительно произнес Гарибонд. — И во всем Хонсе.
— Он выглядит слишком тонким, — сказал Бателейс.
— Потому что этот металл прочнее бронзы и прочнее железа, — объяснил Гарибонд.
Он окончательно освободил меч от ткани и взмахнул им в воздухе, потом кивнул монахам и внезапно бросил его в сторону, глубоко вонзив лезвие в деревянную колоду. После этого Гарибонд взялся за рукоятку, вытащил меч и ткнул им в тот же чурбан. Кончик меча легко проник в дерево.
Гарибонд снова извлек оружие, повернул рукоятью вперед и протянул брату Бателейсу.
Монах принял удивительный меч и повертел в руках, восторгаясь его легкостью и превосходной балансировкой. Когда Гарибонд и Бателейс вместе взглянули на брата Реанду, на его лице сияла такая восхищенная улыбка, что вечно сомневающемуся Бателейсу оставалось только одобрительно кивнуть.
— Ну что, мы договорились? — спросил Гарибонд, снова беря оружие в свои руки. — Вы берете к себе Брансена и охраняете его от Берниввигара. Он без всяких жалоб будет на вас работать. Но вы должны дать ему шанс.
— Но мы ничем не можем помочь… мальчику священными камнями, — предупредил Бателейс. — Даже не станем тратить время и силы на заведомо бесплодные попытки.
Гарибонд проглотил обиду и кивнул. Он протянул меч Бателейсу и вышел из комнаты, но через мгновение снова вернулся, уже с Брансеном, несущим в руках узел с пожитками.
— Аист, — прошептал Бателейс на ухо Реанду. Брат Реанду ничего не ответил и постарался скрыть от Бателейса свое недовольство при звуке этого пренебрежительного прозвища. По правде сказать, брат Реанду и сам не понимал, почему возникло это недовольство, ведь и он нередко называл мальчика этим прозвищем. Но в устах Бателейса слово прозвучало особенно оскорбительно. Реанду наблюдал за неловкими, но решительными шагами ребенка. Он явно был испуган, брат Реанду это прекрасно видел. Но в то же время он очень хотел произвести хорошее впечатление. Вполне возможно, что за непривлекательной наружностью этого хромающего на обе ноги, сопливого и слюнявого существа скрывался кто-то еще.
Возможно, мальчик?
Просто мальчик?
Глава 22Я НЕ ПОДВЕДУ ГАРИБОНДА
Гарибонд сказал, что это важно. Я должен здесь работать, и тогда братья будут его лечить и снабжать едой. Я не подведу Гарибонда.
Брансен снова и снова твердил про себя эту молитву, помогающую ему переносить безотрадную жизнь в прайдском монастыре. Он пришел сюда полным надежд, в радостном предвкушении жизни среди множества людей, которые, как уверял Гарибонд, не станут его толкать и высмеивать.
Они этого и не делали, и это было неплохо. К несчастью, он не жил