— Люди раздражены, — продолжал Реанду. — Кто может сосчитать, сколько мужчин погибло на юге? Крестьяне и раньше не ели досыта, а теперь, когда лорд Прайди вынужден выплачивать налоги Делавалу, у них совсем подвело животы.
— Мы не можем нести ответственность за политику лорда Прайди.
— Но мы также не в состоянии исполнить свои обещания, данные жителям Прайда. Мы не можем вылечить все болезни голодных людей, поскольку большая часть магических камней используется для других целей. И не можем утверждать, что наш Бог великодушен, когда их сыновья, мужья и братья гибнут на юге. Никто не поверит, что наш Бог щедр, когда в их желудках пусто.
— И что ты можешь предложить, чтобы изменить суровую действительность этих темных времен?
— Голос церкви должен громче и увереннее звучать в залах Прайд-касл. Пусть отец Жерак со всем нашим уважением и благодарностью удалится на отдых, а ты будешь говорить голосом церкви безо всякого смущения.
— И что, по-твоему, должен провозгласить голос нашей церкви? — В словах Бателейса отчетливо прозвучали нотки скептицизма.
— Надо открыто возразить против политики лорда Прайди, — настаивал брат Реанду. — Против поголовного призыва на военную службу, против дополнительных налогов. Против страданий простых людей. Берниввигар пользуется возможностью и говорит, что сегодняшние страдания подготавливают людей к неминуемой кончине. Неужели мы ничем не отличаемся от самхаистов, если не можем возразить против действий жестокого правителя?
На короткий миг глаза Бателейса гневно вспыхнули.
— Мы живем здесь только благодаря благосклонности лорда Прайди, — напомнил магистр. — А он понимает, что в случае неудачи лорда Делавала в этой кампании лорд Этельберт захватит земли Прайда.
— А лорд Делавал сделает то же самое, если выиграет войну, — возразил брат Реанду, — Фактически он уже добился этого, только не изменил названия страны.
— Для таких людей, как лорд Прайди, это очень существенно.
— Неужели дело только в этом, магистр? Неужели все страдания только ради гордости одного человека? Всем известно, что лорд Прайди почти пообещал помощь противникам Делавала, пока надеялся на заверения лорда по поводу наследования трона в Этельберте. Только из-за несчастного ранения принца и невозможности появления наследников произошел разрыв, и наш правитель счел посулы Делавала более соблазнительными. Но даже и в этом случае после смерти лорда Прайд должен отойти к Делавалу.
— Ты слишком увлекаешься политикой, брат. Предупреждение в голосе магистра слегка остудило пыл брата Реанду.
— Это единственное, что может оказать реальную помощь нашим прихожанам, — ответил он.
— Я что-то не припомню, чтобы лорд Прайди интересовался нашим мнением.
— Тогда в чем состоит наша цель? — воскликнул брат Реанду, но быстро потупился под суровым взглядом магистра Бателейса.
Неожиданно брат Реанду почувствовал, что ему трудно дышать, настолько враждебным стало выражение лица Бателейса. В голове монаха смешались гнев, разочарование и страх, и эти чувства не давали вырваться негодующим словам.
— Возвращайся к своим обязанностям, — приказал магистр. — Если ты действительно хочешь мне помочь, то отыщи способ покончить с самхаистами. Я подумаю над твоими словами относительно отца Жерака, поскольку придерживаюсь того же мнения. Отец-настоятель в данный момент не может противостоять Берниввигару. Да что там, в данный момент он даже не может без посторонней помощи умыться! Но предупреждаю раз и навсегда — остерегайся подобных высказываний о лорде Прайди. Власть даже такого непостоянного правителя лучше для народа Прайда, чем безвластие. А твое возмущение, брат мой, может повлечь за собой изгнание церкви Святого Абеля из страны.
Реанду настолько был охвачен яростью и разочарованием, что только и мог произнести:
— Слушаюсь, магистр.
Эти слова прозвучали уже вслед уходящему Бателейсу.
Глава 24ЗНАМЕНИТЫЙ МЕЧ ПРАВИТЕЛЯ
Удар могучего кулака Баннаргана чуть не сорвал деревянную дверь с петель.
— Лучше по-хорошему отворить дверь, — крикнул он. — Она вам еще понадобится, когда война придет на север!
Воин снова стукнул по неплотно пригнанным доскам, и дверь прогнулась внутрь. После этого щеколду отодвинули, и в щели показалось покрытое грязью лицо старухи.
— Если вы пришли за деньгами для лорда, то у нас не осталось ни одной монетки, господин.
— Нет, не за деньгами, — ответил Баннарган. — Я верю, если бы у тебя завелись деньги, ты уплатила бы налог правителю Прайда.
— Тогда за чем? Хотите получить продуктов? Но разве нам самим уже не позволено хоть что-то съесть?
— И не за продуктами, — терпеливо произнес Баннарган. — На востоке замечен отряд солдат лорда Этельберта. Нам нужны люди.
Женщина пронзительно вскрикнула и налегла на дверь, пытаясь задвинуть щеколду, но мощная рука Баннаргана без труда свела на нет ее усилия. Вместе с двумя спешившимися солдатами он вошел в единственную комнатенку бедного жилища.
— Да ведь вы забрали моего мужа, и теперь никто не знает, жив ли он еще! Вы забрали и братьев, и ни от одного из них нет весточки. Чего вам еще надо?
— Твоему сыну уже минуло пятнадцать зим, — ответил Баннарган.
— Он умер! — взвизгнула женщина. — Я сама убила его. Лучше так, чем посылать в кровавую мясорубку!
Почти не слушая криков хозяйки, Баннарган жестом указал солдату на занавеску, разделявшую комнату на две части. Тот без слов отдернул кусок материи, и за ней оказалась узкая кровать, состоящая всего лишь из деревянной рамы и охапки соломы. Солдат оглянулся на командира, и Баннарган кивком приказал ему продолжать поиски.
— Он умер, я же вам сказала! — со страхом в голосе кричала женщина. — Я накрыла его лицо подушкой и придушила, пока мальчик не проснулся. Это милосердная смерть.
— Если бы я поверил твоим россказням, я должен был бы тебя наказать, — рассудительно заметил Баннарган.
— За убийство? Он — мой сын, и я могу делать с ним все, что захочу.
— За кражу имущества, принадлежащего лорду Прайди, — возразил великан. — Все жители Прайда являются собственностью правителя, и ты не имеешь права распоряжаться его имуществом. И не важно, что он твой сын.
Он еще раз кивнул солдату, и тот перевернул койку. Под ней на полу скорчились мальчик-подросток и его младшая сестренка.
— Пошли, — скомандовал солдат, взял мальчишку за руку и рывком поднял с пола.
Девочка громко расплакалась, а старуха рванулась наперерез солдату. Но Баннарган схватил ее за одежду и не дал сделать ни шагу. Женщина попыталась вывернуться, но Баннарган обхватил ее за плечи и лишил возможности двигаться.
— Подлые псы! Вы не можете забрать его у меня! Вы не можете увести мальчика!
Баннарган покрепче обхватил ее рукой и приподнял, так что лицо женщины оказалось на одном уровне с его лицом.
— Глупая женщина! Если мы не соберем людей и не выступим против Этельберта, его солдаты разнесут в щепки не только дверь, но и весь твой домишко. Они убьют твоего мальчишку, когда у него даже не будет оружия, чтобы себя защитить. А еще… — Баннарган криво усмехнулся. — Может, на тебя они и не польстятся, но наверняка изнасилуют девчонку, причем все по очереди, а потом бросят, сломленную и искалеченную. Может, она и достаточно взрослая, чтобы родить ребенка, но разве ты этого хочешь? Зачем тебе ублюдок, отца которого ты никогда не узнаешь?
Женщина разрыдалась и не могла ответить ни слова. И сопротивляться тоже не осталось сил. Баннарган разжал руку и оттолкнул ее от себя, потом в сопровождении двух солдат, подхвативших мальчика под руки, молча покинул дом.
— Этот двенадцатый, — сказал один из солдат, как только они оказались на улице.
— На сегодня достаточно, — вздохнул Баннарган. — Отведите его в замок, выдайте кожаный кафтан и оружие. — Он повнимательнее присмотрелся к подростку и даже пощупал его худые руки. — Хватит ему и копья. Он все равно не сможет нанести ни одного стоящего удара мечом.
Не дожидаясь солдат, Баннарган вскочил на коня и повернул к замку. Он не хотел показывать солдатам своего дурного настроения. Знаменитый воин считал подобное занятие отвратительным и от всей души ненавидел отрывать мужчин — а теперь и совсем мальчишек — от семей. Пронзительные крики женщины все еще резали ему уши, и Баннарган хлестнул коня, пытаясь как можно скорее избавиться от этих назойливых звуков.
Солдаты с очередным новобранцем остались далеко позади, и Баннарган в одиночестве приближался к Прайд-касл, стараясь не обращать внимания на враждебные взгляды встречных крестьян. Военные потери за последние шесть месяцев затронули каждую семью в Прайде. Временами Баннарган сомневался, что его страна выживет после затянувшихся сражений. Почти целое поколение мужчин оказалось под угрозой истребления из-за захватнических притязаний лорда Этельберта. Уже сейчас списки убитых насчитывали более трехсот человек; в одном только сражении на границе полегло около полутора сотен солдат.
По дороге к замку Баннарган вспоминал давние дни, когда люди Прайда сражались против поври, а лорд Этельберт со своими отрядами, занимал позиции на той же линии к северу от них. Тогда правитель самой обширной территории в юго-восточной части Хонсе спас жизнь и ему самому, и принцу Прайди, и многим другим, угодившим в западню кровожадных карликов. Но уже в те времена Баннарган различал признаки надвигающихся бед. Строительство дорог было закончено, и удобные пути пересекли Хонсе от Делавалтауна до самого Этельберта, проходя через Прайд и Каннис, вплоть до самого Палмаристауна в устье великой реки. По этим путям двигались армии против поври, и по ним же проходили солдаты, направляемые волей тщеславных правителей, желавших расширить границы влияния. Палмаристаун уже находился под властью Дела-вала, а весь юго-восток захватил Этельберт.
Земли Прайда, к несчастью для местных жителей, лежали как раз посередине между владе