[212]. В ней Нина вначале рассказывает о том, как жила те два года, в которые пыталась стать актрисой; Костя говорит о том, что все, что он пишет, «сухо, черство, мрачно», признается Нине в любви и просит ее остаться или разрешить ему уехать с ней; Нина отвечает, что все еще любит Тригорина, и убегает. Этот пересказ оставляет за скобками множество деталей, но дает представление об основных темах беседы. Напрямую ни Аркадиной, ни темы свободы разговор не касается.
Обращает на себя внимание Костина реплика: «Вы нашли свою дорогу, вы знаете, куда идете, а я все еще ношусь в хаосе грез и образов, не зная, для чего и кому это нужно. Я не верую и не знаю, в чем мое призвание». И ее можно трактовать как признание в том, что сверхзадачи Косте достигнуть не удалось. Видя Нину, мечты которой исполнились совсем не так, как это ей представлялось, он еще сильнее ощущает собственную беспомощность и неприкаянность. Он не может начать к чему-то стремиться, потому что до сих пор не смог освободиться от власти своей матери. И сразу же после ухода Нины Костя как бы демонстрирует силу своей зависимости от Аркадиной. Его последние слова, перед тем как застрелиться: «Нехорошо, если кто-нибудь встретит ее в саду и потом скажет маме. Это может огорчить маму…» То есть даже после встречи с любимой женщиной, жизнь которой разрушена, он все равно продолжает думать о том, что по этому поводу подумает мать. Одно только осознание степени своей зависимости и невозможности внутренне освободиться может стать тем самым финальным толчком для совершения самоубийства.
Внимание персонажа
1. Как устроена изначальная схема внимания Треплева при выбранной нами сверхзадаче? Стремясь к независимости от матери, Костя будет воспринимать все ее действия в первую очередь с точки зрения того, ведут ли они к еще большей зависимости. Особенно он будет ждать реакций Аркадиной на те поступки, которые им самим воспринимаются как проявления свободы. Например, на поставленный им спектакль или его знаки внимания к Нине (вряд ли мать будет в восторге от того, что ее сын позволяет себе выражать чувства к кому-то еще). И Костя не пропустит ни одно, даже малейшее проявление эмоций матери, ведь нет для него ничего более важного. К тому же поступки Аркадиной могут быть использованы им, чтобы подчеркнуть собственную независимость: что бы ни делала и ни говорила мать, это повод делать и говорить противоположное. Таким образом, благодаря пониманию механизма работы внимания героя мы получим новую информацию о его действиях.
2. Что может изменить работу Костиного восприятия? Кажется, что в его противостоянии с Аркадиной от начала до конца истории качественных сдвигов не происходит, Треплеву не удается добиться успехов в достижении свободы. Но если мы рассматриваем зависимость как любое посягательство на то, что имеет отношение к Косте, то взаимная симпатия Нины и Тригорина как раз и будет изменять схему. Ведь изначально Борис Алексеевич просто «мамин мужчина», который может раздражать Треплева своей популярностью и независимостью, но не более. Но когда он посягает на Костины отношения, то сразу же становится как бы «продолжением» Аркадиной, а значит, источником опасности. И когда Костя понимает это, Тригорин тут же становится объектом его пристального внимания и контроля.
3. Соответственно, новые ситуации, попадающие в поле внимания Треплева, будут связаны с проявлениями симпатии, которые Нина с Тригориным оказывают друг другу. Костя станет отслеживать все моменты, когда они находятся вместе, постарается услышать, что они друг другу говорят. Его внимание поглощено ими, даже когда их нет рядом. Пример мы видим в сцене с Аркадиной, когда Костя высказывает ей все, что думает по поводу Тригорина: «Благороднейшая личность! Вот мы с тобою почти ссоримся из-за него, а он теперь где-нибудь в гостиной или в саду смеется над нами… развивает Нину, старается окончательно убедить ее, что он гений»[213]. И тогда внимание героя в этой сцене будет распределяться между реальным объектом, Аркадиной (от которой в первую очередь зависит его сверхзадача), и объектом отсутствующим, Тригориным (который теперь тоже опасен и посягает на Костину независимость).
Эмоции героя
1. Начнем с Костиных настроений: определим его состояние к началу сцены с Аркадиной в третьем действии. Настроение – это следствие предлагаемых обстоятельств. Каковы же они? Мы выяснили, что к этому моменту мать не дает Треплеву денег; его спектакль провалился; Нина с Тригориным крутят роман; Костя неудачно пытался покончить с собой; после вызова на дуэль Тригорин с матерью сбегают в город. Совокупность этих обстоятельств не то чтобы приближает Треплева к выполнению сверхзадачи, и даже частичная «победа», обещающая независимость, – близящийся отъезд Аркадиной и Тригорина – уже не так радует, ведь Костя собирается занимать у матери деньги и времени на переговоры остается ничтожно мало. Поэтому общий фон настроения героя точно будет очень напряженным: могут проявляться и напряжение, тревога, гнев и тоска с отчаянием. Но результат всех этих эмоций связан со сценической задачей. Костя хочет взять у матери взаймы на поездку в город, это намерение и определит его настроение. Палитра возможностей тут очень велика: от надежды, которая дает силы и окрыляет, до отчаяния, тянущего на дно, которое нужно преодолевать ценой огромных усилий. И в зависимости от настроения, которое мы выберем, поменяется и набор дальнейших действий в сцене.
Соответственно, к началу каждой сцены можно таким же способом определить настроение героя, которое поможет вам правильно начинать взаимодействие с партнерами.
2. При сверхзадаче «независимость от матери» основным триггером Кости будет все, что затрагивает тему свободы. И любое покушение на его свободу будет встречено крайне резко. Неважно, это комментарии матери, из-за которых Треплев обрывает спектакль (вот уж реакция так реакция); роман Тригорина и Заречной (его угрозу Костиной свободе мы обсуждали выше), узнав о котором Треплев предпринимает попытку самоубийства; или нежелание Аркадиной в очередной раз дать сыну денег на поездку в город с дядей.
Тему свободы можно конкретизировать и проявить через предметы окружения. Например, Треплев не выносит закрытых дверей, при любом удобном случае открывает окна в доме. Даже чайка, убитая им на охоте, может восприниматься как символ свободы, которой у Кости нет. В порыве гнева и отчаяния он отнимает у птицы свободу вместе с жизнью. Да, мы не видим эту оценку, она остается между сценами, но затем проявляется в момент, когда Костя кладет мертвую чайку у ног Нины. И вот уже оценка рождает действие, даже несколько действий подряд. Думаю, вы уже поняли, что все элементы психологического цикла неразрывно связаны и один плавно перетекает в другой.
Деньги и благосостояние для Кости – тоже знак свободы, а значит, триггером становится то, что можно получить за деньги и чего сам Треплев лишен. В первую очередь это внешний вид, одежда – как своя, так и чужая. Новые наряды матери и шикарный, с иголочки, костюм «модного писателя» Тригорина не могут не вызывать у Кости негодования. А собственная потертая, «шитая-перешитая» одежда заставляет его испытывать стыд и тоску.
3. Какими же словесными формулами можно выразить оценки Треплева? Возьмем сцену спектакля, во время которого Костя может только наблюдать и эмоционально реагировать, но до последнего не предпринимает почти никаких действий. Вот мать начинает комментировать происходящее на сцене: «Это что-то декадентское». Следом идет Костина реплика «Мама!» с авторской ремаркой «умоляюще и с упреком» – вполне подходящие действия для него в этот момент. Но что происходит перед ними? После восприятия маминой реплики как насмешки и помехи у Кости возникает оценка. Например, «Началось!» с оттенком досады, это подчеркнет, что он предполагал такое развитие событий. Или, скажем, возмущенное «Да как она может!», если Костя вдруг наивно думал, что театр для Аркадиной – святое и она позволит ему показать пьесу без помех от начала до конца. А может быть, жесткое «Ну я ей сейчас покажу» – в таком случае мы не будем обращать внимание на авторские ремарки и последующее «Мама!» примет очевидно угрожающий характер. Главное, чтобы выбранные вами оценки были согласованы с предлагаемыми обстоятельствами и отражали стремление персонажа к выполнению сценической задачи, а через нее и сверхзадачи.
Пристройки персонажа
1. Из того впечатления о характере Треплева, которое возникает после прочтения пьесы, кажется, что он скорее Ребенок. Костя совершает немало импульсивных поступков, часто несдержан в словах, и вполне логичным будет придать ему именно такую ведущую пристройку. Другое дело, что сам он изо всех сил будет пытаться казаться Взрослым, которого рациональные причины толкают на те или иные поступки; а может, даже и Родителем, потому что такая пристройка в его же глазах придаст ему больший авторитет. И тогда Костиного Родителя можно будет смело копировать с Аркадиной. При этом на втором плане Ребенок все так же будет продолжать править бал.
Но никто не мешает нам пойти в разборе и другим путем. Пусть, например, ведущим эго-состоянием нашего Кости будет Взрослый. Тогда большую часть времени он будет искренне пытаться достучаться до матери, убедить ее в своей правоте (как видите, выбранная пристройка сразу же обеспечивает соответствующий набор действий). Ну, а уже когда попытки убеждения будут раз за разом заходить в тупик, от безысходности станет просыпаться Ребенок.
2. Разницу в пристройках на внешнем и внутреннем уровнях разбора мы уже описали. Теперь найдем конкретные примеры скрытых взаимодействий.
Если мы в своем разборе решили, что Костя собирается просить у матери денег, чтобы уехать в город вместе с дядей, то проворачивать такое дело отправится расчетливый Взрослый. Именно он на втором плане постарается добиться от матери согласия. Но вот реализовывать этот замысел нужно будет, скорее всего, милому Ребенку, который начнет заигрывать с Родителем Аркадиной, надеясь растопить ее сердце.