— Что произошло? — спросил он, не решаясь подойти к королеве.
— Ничего, — глухо отозвалась Сиренити.
— Простите, миледи, но вы…
— Что? — отозвалась волшебница, глядя на демона упор. Рейвэйн непроизвольно отшатнулся.
— Простите, Ваше Величество, что задаю неподобающие вопросы, — выдохнул он через мгновение.
Сиренити криво усмехнулась и закашлялась. От уголка рта по подбородку стекала тёмная струйка крови, и Рейвэн никак не мог заставить себя отвести от неё взгляд.
Время до возвращения Войлда текло медленно, как вода в спокойной реке. Сиренити тяжело дышала, привалившись к стене. Руадан лежал совершенно неподвижно, больше напоминая мертвеца — у него даже грудь не вздымалась, отмечая дыхание. Рейвэн не выдержал и склонился над королём, заглядывая ему в лицо.
— Отойди! — резко приказала девушка, открывая глаза.
Демон вздрогнул от неожиданности и выпрямился.
— Простите, Ваше Величество.
— Он выпьет твою силу, глупец, если прикоснёшься к нему, — еле слышно пробормотала девушка.
— Я не знал, леди.
Сирентити усмехнулась и тут же скривилась от боли.
В Коридоре послышались шаги, и в комнату вошёл Войлд, а следом — низенький худощавый волшебник в белом плаще, наброшенном на халат. Увидев Сиренити, он закусил губу и быстро склонился над девушкой, подняв левую руку, словно благословляя.
Волшебница зло её оттолкнула.
— Я в порядке, — пробормотала она. — Помоги Руадану.
— Сиренити, ты, — начал было волшебник, встревожено хмурясь, но девушка его перебила.
— Я сказала, помоги демону, — отчеканила она, щурясь.
Волшебник тут же встал и направился к дивану.
— Позовите… кого-нибудь…из его… слуг, — прохрипела девушка, снова заходясь кашлем. — Этого… Наллиса…только поменьше…шуму…а то, — девушка резко замолчала. И медленно сползла по стене на пол.
Целитель, воздев руку над Руаданом, что-то тихо шептал, наклонившись к лицу демона.
Войлд с братом переглянулись. Рйвэн кивнул и стремительно вышел из комнаты, хлопнув дверью. Войлд встал на колени рядом с волшебницей, осторожно коснулся её лба.
— Тарвус, — еле слышно шепнула девушка. — Тарвус…
И потеряла сознание.
Глава 7
— Астерия? Ну что ты? Видишь, мы приехали!
Единорог фыркает, вздёргивает голову, тряся длинной, сверкающей на солнце гривой. Я легко соскакиваю на землю, поправляю длинный подол платья. Оглядываюсь. Облегчённо вздыхаю.
— Астерия, добро пожаловать домой!
Единорог косит на меня фиолетовым глазом и снова фыркает. Я смеюсь и взбегаю по ступенькам к распахнутой двери. Каблучки цокают по мраморному полу, эхо бежит вперёд по Коридорам и галереям.
У двери своих апартаментов я останавливаюсь.
— Раджа? Ты здесь?
Хватаюсь за позолоченную ручку. Толкаю.
— Раджа?
Лишь эхо в ответ.
— Раджа, где ты?
Мой саблезубый друг всегда встречает меня ещё во дворе. Почему же сейчас…
И только сейчас понимаю, что вокруг тишина. Тишина, пустота там, где должна звучать музыка. Я…
Стены комнаты, дверь растворяются, превращаясь в аллею парка, где в сумерках…
…темноволосый мальчик-демон стоит на коленях посреди дорожки, протягивая руки. В его глазах отчаяние и боль. Он что-то говорит — губы шевелятся, но я слышу только…
— Здравствуй, красавица! Не хочешь поделиться со мной силой?
Оборачиваюсь. Удивлённо рассматриваю светловолосого мужчину в белом плаще. Чёрными лентами вокруг его фигуры вьётся воздух.
— Я знаю твои тайные желания. Знаю, чего ты жаждешь, — говорит мужчина, медленно приближаясь. — Присоединяйся ко мне, человек. И я их исполню.
Я смотрю в его серые, полные магии глаза… глаза демона и смеюсь в ответ.
Отворачиваюсь, привычно тянусь поправить воротник плаща… И встречаюсь взглядом с изящным хрупким брюнетом, смутно мне знакомым. Юноша грустно улыбается и протягивает руку.
— Ты нужна мне. Останься, Сиренити.
Хмурюсь и качаю головой. Что всё это значит?
— Сиренити!
Оборачиваюсь. На коленях передо мной стоит Арман, и кровь стекает по его лицу.
— Сиренити!
Вскрикиваю и бросаюсь к ученику, но натыкаюсь на холодное, равнодушное стекло. Сердце летит в пятки, я захлёбываюсь воздухом…
— Сиренити…
Кто-то больно трясёт меня за плечо. Вырываюсь, со всей силой ударяю кулаками по стеклу.
— Сиренити! Да проснись, наконец!
Я снова оказываюсь в комнате — прихожей. Спотыкаюсь о книги и почти падаю на руки… Руадан?
— Что…что ты здесь делаешь? — шепчу, пытаясь справиться с дыханием.
Демон улыбается.
— Пытаюсь прояснить одну вещь. Кстати, куколка, ты заснула стоя. Спать во сне — это забавно, не находишь?
Качаю головой и отодвигаюсь.
— Уходи!
Руадан хмыкает и снова подходит вплотную ко мне.
— Сиренити, ты ведь и, правда, спишь? Как… это получилось?
Бросаю на демона недоумённый взгляд и молчу. Тишина вокруг раздражает, я привыкла к музыке, где моя скрипка, верните её…
— Хорошо, — бормочет Руадан. — Тогда скажи, зачем?
Отворачиваюсь. Смотрю в зеркало — высокое, в полный рост. Пытаюсь придумать правдоподобную ложь, но слова вырываются сами:
— Хочу забыться. Хочу…
— Лёгкий способ уйти от проблем? — хмурится Повелитель. Я оборачиваюсь. А он продолжает. — Не ожидал, куколка. И что же тебя сломило? Смерть твоего принца-ученика?
Опускаю голову и шепчу, пытаясь вызвать в голове память о мелодии скрипки.
— Убирайся.
— Не понимаю, как ты сделала это, но, Сиренити…
— Убирайся!
Скрипка врывается в сон на правах хозяйки, и демон исчезает, а дворец наполняется обитателями — саблезубыми тиграми. Улыбаясь во всю клыкастую пасть, ко мне спешит Раджа.
— Сиренити!
Сиренити, рывком садится и удивлённо моргает, пытаясь унять дрожь. Ещё темно, до рассвета далеко. Кому она понадобилась в такой поздний час? Хотя, ответ очевиден: рядом, на кровати, скрестив руки, сидит Тарвус. И волшебнице даже не надо интересоваться, в чём дело. Но она всё-таки спрашивает. Просто по привычке. Просто потому что ёжиться под колючим взглядом советника и молчать — вдвойне тяжелее. Пусть лучше говорит.
— Что случилось?
— Ты полдворца разбудила своими криками, — объясняет Тарвус, продолжая игру в гляделки. — Неужели снова кошмары?
— Они и не прекращались, — шепчет Сиренити, отворачиваясь. Изучая узор на полу, быстро спрашивает: — Ну? Где ты был? Я звала тебя ещё днём.
— Когда очнулась в апартаментах Целлеса, твоего личного целителя?
Сиренити вздрагивает. Откидывается на подушки и смотрит в потолок, пытаясь отогнать воспоминание ярости, которую чувствовала, сражаясь со светловолосым демоном. Тогда она хотела только одного — отыграться за поражение в том парке. Отомстить демону, посмевшему прикоснуться к ней. А потом — пыталась вытащить из по возносжтси невредимым Руадана. И вернуться самой. Тогда она не чувствовала боли. Тогда. Это потом, очнувшись в спальне Целлеса и обнаружив рядом — кто бы мог подумать — своего консорта, она хотела вопить от боли. Выдержки хватило только на, по возможности, вежливый приказ Диану удалиться. Зато потом… Бездна, почему раны, нанесённые магией демонов, так ноют?
— Да, звала, — продолжил Тарвус, наблюдая за ней. — Но, дорогая, кто-то же должен делать твою работу, раз ты…болеешь.
Сиренити фыркнула.
— И как? Сделал?
— Конечно, — пожал плечами маг. — Но впредь я бы попросил тебя воздержаться от незапланированных… путешествий.
Сиренити промолчала. Тарвус вздохнул и, прищурившись, уставился на девушку с ещё большим вниманием.
— Кто такой Брас? — спросил он, чуть погодя. — Ты звала его. Раньше это всегда был… Арман.
Волшебница молчала, гипнотизируя потолок.
— Сиренити. Посмотри на меня, — потребовал маг, наклоняясь к девушке.
— Не-а, — буркнула Повелительница, не глядя на советника.
Тарвус нахмурился. Закрыл глаза, словно размышляя.
Девушка сжалась.
— Ты! Ты, — Воскликнул чуть погодя маг, резко вставая. — Ты… что… с демоном… ты?!
Сиренити закусила губу и покосилась на волшебника.
— Это… не то что ты думаешь…
— Ты хоть понимаешь, что будет, если об этом узнают?! — шипел Тарвус, пропустив её слова мимо ушей. — Когда ты усыновила Армана и делилась с ним силой, это был, по крайней мере, волшебник. Но договор с демоном!
— Довольно! — воскликнула волшебница. Тарвус мгновенно умолк, глядя на волшебницу расширенными, злыми глазами.
— Никто не узнает, — продолжила Сиренити, поворачиваясь с к магу. — Ты сам знаешь.
— И как же ты скроешь? — усмехнулся маг. — Я же узнал. Я же вижу.
Сиренити горько рассмеялась и советник вздрогнул, только сейчас заметив, что волосы повелительницы как-то странно отливают серебром в лунном свете.
— Нет, Тарвус. Это я вижу, — тихо произнесла королева. — А теперь — прочь!.
Фигура Тарвуса послушно дрогнула, словно отражение в кривом зеркале и исчезла.
— Хватит, — сонно пробормотала волшебница. — Не нужны мне больше твои советы. Хватит.
Если бы кто-нибудь заглянул сейчас в комнату королевы, его бы ждала неожиданная картина: крепко спящая девушка — и тихая мелодия скрипки из ниоткуда. И губы спящей приоткрывались, выводя чудесную песню — грустную и тоскливую, но всё равно красивую. Ведь прекрасней, чем голос Сиренити, была только её музыка.
— Ваше Величество!
— Я же сказала, час отдыха, — пробубнила девушка, не отрывая взгляда от очередного документа. — Что, так сложно понять? Я. Никого. Не. Хочу. Видеть.
— Ваше Величество, я только хотел узнать, как Вы себя чувствуете?
Сиренити подняла взгляд и удивленно посмотрела на вошедшего. Моргнула. И совершенно другим голосом воскликнула:
— О, Диан! Какая удача! Я было подумала сама пригласить Вас, — мёд так и тёк с губ Повелительницы. Плохой знак — заметил бы любой, от немного знакомый с волшебницей. Диан таким знанием не обладал, однако тоже насторожился.