— Брас, радость моя, уж кто-кто, а такой старый демон, как ты должен понимать, что если мы решили убедить Эру не искать нас, то для этого нам придется, по меньшей мере, умереть.
— Но…
— Но раз уж нам этот вариант не подходит, мне пришлось пойти на хитрость и разыграть нашу смерть, — продолжила девушка. — Маг твоего демона неплохой телепат, он обязательно догадался бы, что это фарс, скажи я тебе хоть что-нибудь. Меня он в жизни не "прочтёт", а вот ты…
— И что теперь? — тихо спросил Брас.
Волшебница внимательно поглядела на демона.
— Теперь… У нас есть немного времени, раз уж Эру считает, что мы оба мертвы. Тебе и Джиллиан не стоит пока покидать этот дом. Здесь вас найти невозможно… Кстати, как там Джиллиан? Она и правда чуть меня не убила, когда пыталась вытрясти, что там с нами произошло.
Брас улыбнулся.
— Прости её. Она…
— …беспокоится за тебя, непутёвый демон, — хрипло рассмеялась Сиренити. — Я знаю, — девушка закрыла глаза. — Мне надо будет принести вам один амулет, надёжно скрывающий и внешность, и внутреннюю сущность.
— А ты… — демон нахмурился.
— Я должна буду исчезнуть. Возможно на несколько дней, — Сиренити поморщилась. — У меня такое чувство, что я нужна сейчас… в другом месте.
Брас долго смотрел на неё. Сиренити всем существом чувствовала его любопытство и… растерянность? О, очень сильную растерянность. Похоже, демон не знает, как себя вести. Забавно.
Мальчик устало произнёс:
— Пообещай, что с тобой будет всё в порядке.
— Обещаю, — легко солгала Сиренити. — А сейчас мне надо немного отдохнуть. Я очень… очень устала. Заклинание отобрало много сил.
Демон помог девушке лечь поудобнее, закутал её покрывалом.
— Брас, — сонно позвала Сиренити. — Скажи, а то проклятье, что придумал для тебя Эру… Он пытался превратить тебя в человека?
Брас долго молчал, и девушка, закрыв глаза, слушала его свистящее дыхание
— Да. Раньше я не знал, что такое возможно, — сказал он, наконец.
— Я тоже, — пробормотала волшебница, засыпая. И уже на зыбкой границе сна и яви она услышала далёкий голос Брас.
— Если ты погибнешь… я умру тоже. Запомни это, хорошо?
А потом была лишь спасительная темнота. И покой…
Вот она снова спит. Я сижу рядом, слушаю её ровное дыхание. Так и не хватило смелости задать ей хотя бы один вопрос — кроме нашего будущего, конечно. Зато проклятое человеческое тело захотело физической близости, странным образом отреагировав на "надёжность" волшбеницы. Интересно, что подумала Сиренити? В отличие от неё, я не могу читать не только мысли, но и эмоции. Жаль.
Прекрасно понимаю, что по сути, она просто привязала меня к себе — как люди своих домашних животных. Собачек, например. Но почему я тогда не чувствую злости или оскорбления? Только смущение за все те мысли о её ненормальности, да волнение. Раньше я переживал за Катарину — как только оказался в этом кошмарном теле. Сиренити — другая, так в чём же дело?
Может, просто волнуюсь за свою судьбу, полностью зависящую от воли этой волшебницы. Но я нисколько не жалею, что мы встретились в том старом парке… что она спасла меня. В конце концов, это шанс, и я предчувствую — кажется, люди называют это именно так — что она изменит меня, эта Сиренити.
И когда-нибудь, наверное, я смогу сказать ей за это "спасибо" — как это делают люди. Пусть даже и после смерти.
А пока она спит. Пока она не исчезает непонятно куда. Пока она рядом. И человеческие инстинкты снова хотят почувствовать её тепло, её силу, её прикосновение.
Кажется, у меня больше нет сил им противиться.
Спи спокойно, волшебница. Моя жизнь в твоих руках и потому я буду с тобой.
Отдыхай.
Глава 14
Сиренити вихрем вломилась в свой кабинет и застыла в дверях, разинув рот от удивления. Надо сказать, присутствующие там маги — женщина в богатом изумрудном платье, мужчина — почти старик в чёрной мантии и юноша, сидящий аккурат в её кресле, — сделали то же самое. На юноше был богатый парадный костюм всех цветов радуги. А ещё в руках он крутил…её корону.
Сиренити застонала. Пора бы, конечно, отвыкать удивляться, всё-таки не первый раз, но…
— Что, опять?!
Присутствующие словно очнувшись, заговорили все разом. Женщина — испуганно, старик, — гневно. Юноша тоже вроде бы что-то пищал.
— Ну сколько, сколько можно?! — воскликнула Сиренити, заламывая руки. — Когда же вы, наконец, поймете, что это бесполезно? Вот ты, — она указала на юношу, — одень её, — девушка ткнула пальцем в корону. — Ну, давай-давай, одевай!
Старик и женщина резко замолчали, а юный маг дрожащим голосом пробормотал:
— Т-ты не-не настоящая королева! — последние слова он почти выплюнул. — Мы не будем тебе подчиняться!
Девушка окинула его насмешливым взглядом.
— Фанатик, что ли? Ну, тебе-то я чем не угодила?
— Ты убила моего отца! — тонким голосом пропищал юноша. При этом руки у него неимоверно дрожали.
Мда, претендент… И смех, и грех!
— Понятно, — хмыкнула девушка. — Ну, чего замер? Одевай, если считаешь, что у тебя прав больше… король.
Юный маг с минуту сверлил девушку взглядом. Потом рывком надел корону. И тут же, дико закричав, рухнул на пол. Его голова скрылась во вспышке яркого света. Ещё мгновение — и Сиренити брезгливо отступила от расползающейся по полу ярко-алой лужи.
В наступившей после гулкой тишины судорожный вздох женщины в изумрудном платье прозвучал почти громом. Сиренити тут же обернулась.
— А, леди Калесси, — протянула она. — И вы, лорд Гаул. Ну что, всё как обычно? — девушка нервно хихикнула. — Я считаю до трёх, потом вы присоединяетесь к этому бедолаге. — Девушка кивнула на тело юноши. — Раз!
— Ты мерзкая тиранша! — провыла женщина, оказываясь перед Сиренити. Повелительница окинула её равнодушным взглядом.
— Два!
— Ты ещё за это заплатишь! — не унималась леди.
— Три!
За мгновение до прозвучавшего заклинания старик успел подхватить женщину, и они струйкой дыма растворились в воздухе.
Сиренити пожала плечами и угрюмо посмотрела под ноги.
— Бездна, как же вы меня достали! Тиранша, ха! — тише добавила она. — У меня и власти-то такой нет…
— Сиренити!
Волшебница обернулась. В дверях стоял Тарвус. Глаза мага метали молнии — как обычно. В руках — тоже как обычно — высилась стопка документов.
— Где ты пропадала?! Я всюду тебя искал, а ты даже… — он запнулся, и брови волшебника поползли вверх. — Что это? — спросил он, кивком указывая на труп.
Волшебница пожала плечами.
— Калесси с Гаулом развлекаются, — она вздохнула. — Кошмар, Тарвус! Этот уже тридцать шестой. Им не надоело у меня трон отбирать?
— Это их право. Как и каждого из нас, — заметил маг.
— И ковёр испачкали, — Сиренити нахмурилась. — Пойдём в мои апартаменты. Надеюсь, там не сидит наёмный убийца или очередной претендент на трон. Честно говоря, у меня сейчас абсолютно нет настроения играть по их правилам.
Часом позже, когда Сиренити приняла ванну, переоделась и поужинала, Тарвус, дождавшись, когда слуги уйдут, строго посмотрел на волшебницу.
— Знаешь, дорогая, я бы хотел, чтобы впредь ты предупреждала меня о столь долгих отлучках. Что произошло? Две недели — это слишком.
— Ме-е-еньше, — промычала волшебница, пытаясь соорудить из пышной чёрной гривы хвост. Пока получалась только неуклюжая копна.
— Ничего важного, — ответила она чуть погодя, поймав взгляд советника. — Прошлый раз ты говорил, у тебя какие-то новости о Диане. Расскажи.
Маг усмехнулся.
— Скрытничаешь, как всегда. Ладно. А насчёт новостей…
Сиренити почувтсвовала лёгкий мысленный приказ — и дверь внезапно распахнулась, а слуги, будто дежурившее за нею, внесли что-то большое, прямоугольное, завёрнутое в мягкую голубую ткань. Поставили перед волшебниками и с поклонами удалились.
— Что это? — озадаченно хмуря лоб, спросила Сиренити, трогая ткань.
Тарвус улыбнулся.
— Ты, конечно, помнишь, что я был среди сопровождающих твоего консорта после переговоров по мирам. Как твой советник, я позволил себе задержаться и перед отъездом Его Выосчество просил передать тебе вот это, — маг встал. — Вместе с извинениями. Он думает, что чем-то обидел тебя во время празднеств и не хочет, чтобы хорошие отношения между вами разрушились.
— Между нами есть какие-то отношения? — фыркнула девушка. — Разве?
Улыбка Тарвуса стала шире.
— Так или иначе, он сделал для тебя вот это, — маг резко сорвал ткань и Сиренити ахнула.
Подарок оказался портретом. Чудесным и очень необычным портретом, достойным кисти мастера.
Волшебница подалась вперёд, с интересом разглядывая картину.
Тёмная улица, укутанная в камень, залитая сумерками. Сорванная с петель дверь и висящий над ней фонарь. В его свете ярко сверкают мечи и наконечники стрел. Всюду — кровь и мертвецы. Над одним из них — черноволосым мужчиной, лица которого не видно, стоит… Сиренити. Удивительно гармоничное, но странное для похожей на куклу Повелительницы выражение лица — печальные, усталые глаза, спутанные волосы, окровавленный меч в руках. Перламутровые латы… Полуобернувшись, она смотрит в сторону, и весь её вид выражает только одно — смертельную усталость.
Сиренити прочистила горло и перевела взгляд на Тарвуса.
— Но я же никогда не носила доспехи! — на одном дыхании выпалила она.
— И тем не менее портрет получился удачным, — заметил маг. Девушка вздохнула. Она действительно не ожидала ничего подобного. Но Тарвус ждал её комментарий, и Сиренити тихо произнесла:
— Лучше б он себя нарисовал. Красавчик.
Тарвус протянул руку и коснулся её прохладных пальцев. Склонил голову, отчего волосы мага так знакомо упали на левое плечо…
— Тебе бы стоило поблагодарить его, дорогая. И ты это знаешь.
Сиренити перевела взгляд на портрет.
— Да, конечно. Я так и сделаю. Тогда, Тарвус, оставь меня тогда на некоторое время. Я после тебя позову. А портрет… тоже пока оставь.