Жрец не проникся. Совсем. Но, тем не менее, главный, отчего-то уверенный в своей абсолютной правоте, нагло продолжил.
— Мы, конечно, рассчитывали на ваше добровольное согласие, но если вы все ещё настаиваете на отказе… — он не договорил, улыбнулся, разводя руки в стороны и жрец, так и не проронив и слова, распахнул створчатые двери храма и уверенно шагнул внутрь. Вряд ли по своей воли.
— Чудовище, — прошипела, хватая главного за руку и заставляя притормозить.
— Успокойся, — тихо отозвался, переплетая свои пальцы с моими. — Он даже не вспомнит, что обряд всё же состоялся. Будет верить в то, что мы к нему так и не приехали.
— Я же говорю, чудовище.
Ксандр резко остановился, сильнее сжимая мои пальцы, и зло выдохнул.
— Хочешь после суда Мари стать главной и желанной добычей всех члена совета?
Захлопнула рот, хотя колкий ответ собирался слететь с языка, и шумно пыхтя, рванула следом за жрецом. Дедушка всё равно уже находится под влиянием «дракона» и изменить я этого не могу. Разве что попьггаюсь неумело извиниться. Но что-то мне подсказывает, от моих извинений жрецу легче не станет. А совесть… с ней я как — то договорюсь. Она в последнее время и так слишком часто стала помалкивать.
ГЛАВА 12
Храм, а это был именно он, ничуть не напоминал наши привычные церкви.
Скорее это было что-то похожее на попьггку окультурить горную пещеру. Стены, выполненные из огромных монолитных пластин, были покрьггы тончайшей сеткой с виду похожей на паутину. Лишь присмотревшись, я смогла опознать в этой «паутине» обыкновенный нейлоновый шнур с нанизанными на него мелкими серебристыми бисеринами. Даже представлять не хочу, сколько понадобилось сил и времени на эту работу. И зачем это вообще бьшо нужно! Чем дальше мы проходили, тем больше вспыхивало огней вокруг нас, освещая помещение. А я все присматривалась, отмечая, что узор «паутины» периодически повторяется. Если бы было больше времени на осмотр, то возможно я смогла бы убедиться, что некоторые элементы рисунка были выполнены в точности до бисеринки. Серый неприметный бетонный пол абсолютно бы не бросался в глаза, если бы не огромные многочисленные пентаграммы, нарисованные жирной красной краской. Мы уходили все дальше вглубь храма, пока жрец не остановился перед маленькой деревянной дверью и не распахнул её.
Сначала я подумала, что он над нами просто издевается, потому что небольшая каморка, зацггоренная плотными портьерными шторами, никак являлась в моих мыслях местом проведения обряда. Но дедУшка бьш под влиянием дракона, да и Ксандр не выказывал никакого недовольства, так что я разумно промолчала, ожтая дальнейших действий, и они мне не особо понравились. Скорее напрягли и испугали.
Если бы мои пальцы все ещё не находились в плену ладони главного, то ноги моей тут бы уже не было!
— Может не надо? — жалобно пропищала, круглыми глазами наблюдая за жрецом, что достаёт двадцати сантиметровый нож.
И вот рукоятка, украшенная большим зелёным камнем и руны, идущие по лезвию, как-то сразу напомнили мне о Михаиле. А точнее я вспомнила тот самый стилет, которым из меня пьггались выпустить кровь и энергию. Вот этот ножик точно его старший брат!
— Трусиха, — беззлобно поддел меня главный.
Даже не спорю. Зато живая.
А дедушка в розовой пижаме и помятом колпаке уже и большую железную чащу умудрился достать. И если мои подозрения верны, а я думаю, что именно в эту миску нам и придётся добровольно отдавать свою кровь, то с размерчиком жрец явно не угадал! Да во мне крови всего литров пять и есть!
— Не паникуй, — предостерегающе прошипел Ксандр. — Это обычный храмовой инвентарь.
— Такое ощущение, что эта миска была новой пару столетий назад. — Поделилась я своими подозрениями, делая глубокие вдохи.
— Так и есть. — Не стал он меня разубеждать. И добил. — Нож кстати той же эпохи.
Попьгтка успокоиться оказалась провальной.
— А спирт будет? — Выказала я последнюю надежду.
— Нож продезинфицировать? — попьггался поддержать меня главный, но и его попытка тоже успехом не увенчалась. — Да нет, он же ритуальный.
И столько недоумения в голосе, что я все же не выдержала.
— На грудь принять! — Рыкнула, выдёргивая руку из цепких пальцев.
— Ты уже приняла сегодня! — Рявкнул в ответ Ксандр, и столько возмущения и обиды было в его голосе, что я сначала растерялась и не поняла, что его так зацепило и какие вообще ко мне претензии. А вот потом…
Сцена, из-за которой щеки наливаются румянцем у юных девушек, молниеносно предстала перед глазами и точно так же быстро была сметена последующими собьггиями, принёсшими мне полнейший раздарай в душе. Наверное, поэтому я, закипая от обиды, и выпалила полнейшую, но такую обидную ложь.
— Нашёл, на что жаловаться, — я усмехнулась, попытавшись вложить в одну усмешку весь негатив, что вызывает у меня его целенаправленное «коварное соблазнение». Ведь зачем-то оно ему нужно?! И самое обидное, что у него это получается! В то, что у него есть хоть какие-то ко мне искренние чувства, теперь не верилось совершенно. Скорбно вздохнула, подняла голову, встречаясь с Ксандром взглядом, и перемешивая лёгкое смущение с возмущением, запальчиво выдохнула. — Я же не виновата, что коньяк оказался слишком крепким, а ты слишком близко?
Лицо Ксандра стало непроницаемым. Угадать, о чём он думает было невозможно, да и эмоций никаких я не чувствовала. Но вот его рука, ещё хранившая тепло моей ладони, сжалась в кулак. Да так, что пальцы побелели.
— Хочешь сказать, — обманчиво спокойно начал он, — что если бы на моей месте бьш кто-то другой…
Он не договорил, стиснув зубы. А я не стала отвечать. Бить по самолюбию сильнее мне не хотелось. Но ответ от меня всё ещё ждали, смотря в упор, так что пришлось пожать плечами. А вот когда он рвано выдохнул, неожиданно проснулся инстинкт самосохранения. Правда никуда убежать я не успела.
— К ритуалу всё готово. — Глухо прозвучал голос жреца.
Я испуганно замерла, метнув взгляд сначала на деда в пижаме, после наткнулась на десяток зажжённых свечей, большую чашу, теперь стоящую на подножке, громадный нож в руках жреца и моё дыхание сбилось. А вот когда лицо безобидного дедушки словно превратилось в восковую маску, лишь его губы что-то негромко шептали, пошатнулась, тут же ощутив руку Ксандра заботливо придерживающего меня за спину, чтобы я ненароком не упала. А пугаться и падать было от чего! Глаза жреца неестественно засветились. Появилось ощущение, что сейчас они отражают леденящую стужу изнанки. Словно именно она смотрит на меня его глазами.
— Не смотри на него, — коротко шепнул Ксандр, притягивая меня ещё ближе к себе.
Послушалась моментально, тут же отводя от жреца взгляд, и снова вздрогнула, рассмотрев на стенах морозные узоры, появляющиеся из ниоткуда в виде различных цветов и зверей. Картавые и совершенно непереводимые слова жреца становились все громче и желание сбежать или хотя бы упасть в обморок росло в геометрической прогрессии. Лишь обжигающая рука главного, жар которой я чувствовала даже через одежду, заставляла меня стоять на месте. А ещё от него исходила такая уверенность, что я невольно с каждой секундой стала чувствовать ответный отклик внутри себя.
Появляющиеся образы завораживали. Они светились на стенах, словно снег под светом полной луны. Переливались, отдавая разноцветными еле уловимыми бликами, и затягивали всё сильнее. Изображение драконов, змей, ящериц, различный птиц, волков и даже медведей словно оживали. Казалось, что стоит шевельнуться, и они сорвутся со стен, чтобы через один короткий прыжок оказаться рядом с нами. Как будто они собрались вокруг нас, чтобы следить за каждым нашим вздохом. Но это не пугало совершенно. Чем громче звучал голос жреца, тем сильнее во мне крепла уверенность в правильности ситуации. И ощущение пристального взгляда, что ощущался на границе сознания, отдавалось приятной дрожью по всему телу. А ещё на стенах были цветы. Их было великолепное множество, и все они были различны.
Стебли, листья, лепестки различной формы, посыпанные серебряной крошкой, вспыхивали все ярче, постепенно закрывая собой все свободные участки стен. Я даже забыла, где я нахожусь и зачем. Слишком все бьшо красочно и сказочно.
Слишком волшебно, чтобы захотелось отвлечься от созерцания появившихся картин и вернуться в серую реальность. Я и собственное тело не сразу почувствовала, вернее боль в правой руке от сильной хватки Ксандра.
— Риша, слышишь, ты тоже должна порезать ладонь. — Он вглядывался в мои глаза, явно пытаясь понять действительно ли я рядом с ним или мои мысли летают где-то высоко в облаках. — Вот так.
Главный сунул мне под нос порезанную руку, чтобы я наверняка поняла, что надо сделать. И вроде глупой я никогда не была, чтобы мне так на пальцах объяснять. Но вместо того, чтобы взять протянутый ритуальный нож и сделать собственно то, зачем мы сюда пришли, я зачем — то мечтательно протянула.
— Звери, — взгляд снова скользнул на стены, — и птицы и даже цветы.
— Какие цветы? — в его голосе прозвучала растерянность. — Риша, стены, конечно, светятся, но и только.
— Красивые, — ответила с придыханием, не обратив должного внимания на последнюю его фразу.
— Пусть будут цветы, — покорно согласился Ксандр. И тут же решительно добавил. — Мы должны завершить ритуал.
«Тогда всё это исчезнет», — пришла в голову грустная мысль, заставившая судорожно вдохнуть.
— Давай свой нож, — Снова посмотрев на выжидающего главного, пришлось мрачно без всякого энтузиазма откликнуться.
Только взяв требуемое в руку, осознала, что обстановка в помещении изменилась. Даже не столько обстановка, сколько присутствующие люди. Жрец выглядел откровенно плохо. Осунувшийся, нетвёрдо стоящий на ногах. Его пальцы, держащие чащу передо мной, дрожали, губы посинели и вообще казалось, что он еле стоит на ногах. Ксандр же наоборот старался казаться бодрым и довольным жизнью и если бы не усталый, какой-то тяжёлый взгляд его глаз, то я бы никогда и не подумала, что ему плохо. Но больше всего меня изумили наши руки, слабо связанные друг с другом широкой атласн