Скрьггое от глаз обычных людей неприметной белой дверью. Нас было только трое.
Владислав, утром извинившийся за то, что не смог за все это время меня навестить.
При этом он отчётливо косил глазом на главного, что давало понять, он бы навестил, если бы его ещё пропустили ко мне. Я отчаянно старающаяся не зевать, словно плывущая в белом мареве. Перед глазами мелькали смазывающиеся тени, доносились глухие звуки, кожу покалывало холодом. Того и гляди, исчезну, перейдя границу реальности, чтобы замёрзнуть изнутри, растворится среди вечного льда и освободиться от ноющей боли в груди, от страха, что сковал меня ещё ночью и не собирался отпускать. И КсаНдр‚ придерживающий меня всю дорогу за талию, тщательно следивший за каждым моим шагом и не раз спасающий от падения. Мне было плохо. Настолько, что мозг отказывался фиксировать детали, запоминать имена и лица иных, с кем здоровались мужчины по дороге, слышать голоса. Я не хотела быть здесь, не могла, но была обязана. И я присутствовала, чисто номинально.
Небольшой овальный зал был забит под завязку. Многие хотели попасть на это заседание. Многие, но не я. Эмоции вокруг были самые разные. Они проникали в меня, окутывали, обливали головокружительной волной до самых пят. Иные злорадствовали, радовались, ненавидели. Кто-то испьггывал обыкновенный интерес, кому-то хотелось зрелищ. Они все собрались здесь такие сильные и могущественные только для того, чтобы увидеть собственными глазами, как одного из члена совета, того, кто был ранее неприкасаем, приговорят к смерти. Чтобы увидеть, как выжигают связь провинившейся иной с её покровителем. Увидеть, как рвётся невидимая нить, как кричит в агонии женщина и бесследно исчезает её змея. Когда-то точно так мама выжгла татуировку мне.
Были и вопросы обвинителя, того самого приехавшего присмотреть за проведением этого заседания. Была и попытка оправдаться. Владислав был прав.
Здесь и сейчас невозможно солгать. Правда лилась с языка мощным потоком. Мне кажется, что будь я без сознания, то все равно бы рассказала и про то, что меня хотели попробовать и про то, как именно это делали. Служба безопасности ликовала от успешного завершения дела, а я… Я беззвучно глотала солёные слеза, смотря в такое родное лицо, которое больше не улыбалось, медленно старело прямо на моих глазах. Она смирилась, сломалась. И кажется не только она…
— Идём, Риш.
Ксандр настойчиво тянул меня к выходу из зала, а я не могла сдвинуться с места. Смотрела на медленно пустеющий зал, из которого уже увели Михаила, чтобы там за стенками привести наказание в действие. Смотрела, как иные, словно стайка рыб, огибают мою маму, оставшуюся стоять на месте, и тоже не шевелилась. Сейчас, когда она стала чиста перед законом, мама стала никому не интересна и не нужна.
— Нет, — упрямо качнула головой.
Она мне нужна. Чтобы не произошло сейчас и чтобы не произошло потом, она нужна мне. Сейчас наберусь смелости, пойду, обниму.
— Риша, не глупи. — Ксандр зашипел на ухо, сильнее сжимая талию. — Только не здесь. Не в зале суда.
Дёрнулась, вскидывая голову и сужая глаза. Это действительно говорит мне Ксандр? Он, конечно, не любит мою мать, да и не за что ему её любить, но…
— Намекаешь, что теперь она прокажённая какая-то?! Она моя мать, Ксандр!
Нравится тебе или нет, но я подойду к ней, и…
Не договорила, стиснутая в объятиях. По лицу, теперь крепко прижатому к мужской груди, лился град самых настоящих злых в своей бессильной ярости слез.
Тут не то, что кричать было невозможно, дышать и то стало тяжело!
— Прекрати истерить и послушай меня. — Ксандр говорил еле слышно. Если бы я хотела его услышать, то мне пришлось бы напрягать слух, но я не хотела.
Зубы сомкнулись на мужской груди, прихватывая не только рубашку, но и тонкий слой кожи. Сейчас я бы и с кулаками на него кинулась, если бы мужчина предусмотрительно не прижал их к себе. Резкий рывок и Ксандр держит меня на расстоянии вытянутых рук. Плевать, как все это выглядит со стороны. Мне бы только дотянуться…
— Прежде, чем пустить в ход свои ноги, пытаясь меня отпинать… — Смешок слетел с его губ и так обидно стало, что перед глазами промелькнула кровавая пелена. Именно промелькнула, потому что продолжение фразы заставило меня испуганно замереть. — Вспомни, о чём мы разговаривали этой ночью.
Это что, шантаж?
Я неверующе посмотрела в его лицо. Он был абсолютно серьёзен. Ни тени насмешки.
— Но ты же дал согласие Владиславу. — Запнулась. Попьггалась отшатнуться.
Безуспешно.
КсаНДр насмешливо изогнул бровь, потянул на себя, без труда преодолевая моё сопротивление и запуская руку в мои волосы, на ухо прошептал.
— А я-то дурак, подумал, что ты о другом, — сделал паузу, — беспокоишься.
Беспокоилась я сейчас только о маме. И первая мысль была, что Ксандр решил напугать меня лишением свободы, если я к ней подойду. даже не свободы, а только её возможностью. Но эта фраза, лёгкий успокаивающий массаж головы и даже то, что я не вижу сейчас постаревшее и осунувшееся лицо мамы… Закрыла глаза и глухо прошептала.
— Ты отказался.
— Разве?
Вообще-то он сказал «запрещено законом», остальное додумала я сама. Но мама там одна… Обернулась, успела заметить, как от стены отделилась смазанная тень, в движении превращаясь в человека. Дёрнулась в сторону мамы.
— Иди, если так сильно хочешь, но тогда не обижайся, что я отзову с улицы Макса. — Невозмутимостями предупредил Ксандр. — Или переставай истерить и пошли на выход. Пока меня и мою сверхчувствительную мирэ, не справляющуюся с напором чужих эмоций, не пригласили для более близкого знакомства. Или тебе так понравилось говорить окружающим правду?
Намёк был прозрачен, но обиден. Ксандр мог сказать, предупредить.
— Риш, Лидия в этом зале сейчас никому не интересна, а вот мы очень даже.
Неожиданно обнаруженная мирэ, смерть главы клана, смерть двоюродного племянника главы клана, — тихо начал перечислять он, быстро разворачивая меня в сторону выхода, но я успела заметить, как скривилось лицо спешащего к нам мужчины, — разрыв помолвки, быстрое становление нового главы. Будь добра, веди себя так, как ведут все мирэ, и не привлекай к нам ещё большего внимания. Поверь, у нас и без этого проблем хватает. К тому же ты забываешь о том, что у твоей мамы ещё недавно был свой клан.
— А… — не поняла я.
— В машине. Все вопросы в машине, Риша. — Он притормозил, быстро коснулся губами моего раскрасневшегося носа и, бросив взгляд мне за спину, ускорился.
Глубоко вдохнула, делая над собой усилие. Хотелось развернуться, добежать до мамы, обнять. Но что тогда? Я могу только поддержать её сейчас, а потом? Если Ксандр на самом деле передумает избавлять её от воспоминаний? Лишить маму шанса все забьггь, как страшный сон и вернуться к прежней жизни, я не могу.
У машины нас встретил только Владислав, Макса не было. Занятая своими переживаниями совсем не заметила, когда он пропал. Только хотела спросить об этом, как он заговорил, обращаясь к главному.
— На крыше был стрелок змеиного дома.
Сердце пропустило удар. Ксандр покачал головой, открыл для меня дверцу и недовольно заметил.
— Мог сказать и попозже.
— Мог, но я обещал Арине отвечать на её вопросы, а она явно собиралась о чем-то спросить. — Широко улыбнулся и добавил, — ах да, я забыл. Она же для меня теперь Арина Сергеевна. Только так и никак иначе.
В машину села оглушённая, ничего не понимающая и с колотящимся о ребра сердцем.
— Снял? — Сухо уточнил КсаНдр‚ пропустив издёвку мимо ушей.
— Не успел. — Ищейка пожал плечами, садясь за руль и сразу же поворачивая ключ в замке зажигания.
А меня просто затрясло, как в лихорадке. Мы спешно покидали место маминого суда. Г де-то там она осталась одна, сломленная с безжизненным взглядом. Она и стрелок на крыше. В глазах потемнело. Забилась в руках Ксандра, требуя меня выпустить. Пьггаясь открьггь дверцу на ходу. Слова полились рекой.
— Ты говорил, что она никому не интересна! Говорил, что после разрыва связи с покровителем ей оставят жизнь. Останови! Останови эту чёртову машину!
Меня трясло все сильнее, я не слышала, что мне говорил Ксандр. Да и Владислав испугался моей реакцией не на шутку. Пока главный не психанул и не тряхнул меня за плечи так, что клацнули зубы.
— Риша! Да угомонись ты! Он пошутил, слышишь? Просто пошутил. У всех была тяжёлая неделя, напряжённая. Вот он, — главный выругался сквозь зубы, — пошутил.
Владислав наверняка уладил этот вопрос. Ведь так?
Последнее было сказано с угрозой и совсем не мне. Замерла, переведя взгляд на водительское сиденье. Туда, где сейчас сидел за рулём ищейка и хмурился.
— Не пошутил. — Он резко ударил по тормозам, паркуясь на обочине. — Я действительно не успевал. Там было слишком много свидетелей, и замести следы, бьшо проблематично. Пришлось работать на расстоянии. — Лёгкие обожгло от нехватки воздуха, я сжала кулаки до побелеления костяшек. Сейчас я готова была бежать назад, даже зная, что ничем не могу помочь. Видимо это чётко отразилось в моих глазах, потому что ищейка остальное практически прокричал скороговоркой. — Он промахнётся, Арина Сергеевна. Лидии совершенно ничего не угрожает. Вы же мне даже договорить не дали! — Под конец он взмахнул руками, ударяя их о руль.
Длинный машинный сигнал был полной неожиданностью. Я подпрыгнула, задевая затылком крышу, Ксандр что — то прошипел, пересаживая меня к себе на колени и прижимая голову к груди, чтобы больше не дёргапась.
— Надо предупредить Макса, чтобы забрал Лидию во время суматохи.
— Уже. — Откликнулся Владислав, снова выруливая на дорогу.
— То есть, — я попьггалась отстраниться, но главный держал крепко. Никак переживал, что дай мне волю я и себя покалечу и их. Смирилась, слушая громкие удары его сердца. — Всё хорошо?