– В прошлый раз шагов было десять, – сдерживая улыбку, произнес Хидейоши.
Садато сдвинул брови:
– У тебя память как у глупой девицы, Хидейоши! Но даже если бы шагов было не больше трех, об этом стоило бы говорить. Да-а… – Лицо Садато приобрело мечтательное выражение. – Это было славное сражение. Айны стреляли из своих луков, как демоны, но мы загнали их в реку и бились с ними по колено в бурлящем потоке. Я всегда хотел еще раз сразиться с ними. Послушай, Ямомото-сан, когда через год истечет срок его службы и он станет свободным, позволь, я вызову его на поединок!
– Там посмотрим, – уклончиво ответил Артем.
Ну что ж, нормально. По крайней мере год можно было не беспокоиться о том, что Садато затеет внеплановый поединок с кэнином[23] господина посла. Теперь еще неплохо было бы также совершенно успокоиться и насчет айна.
Ну а Хидейоши воспринял известие об айне безучастно. Он лишь спросил у Артема:
– Откуда он взялся у вако?
– Пока я этого не выяснил. Самому интересно. Теперь будет время расспросить айна, если он, конечно, захочет об этом рассказывать.
– Ты прав, Ямомото-сан. Варвары своенравны и упрямы. В их варварском языке даже есть слово, обозначающее особое, никому другому не присущее упрямство айнов. Не захочет говорить – будет молчать, что хочешь с ним делай.
Был бы с ними Такамори, тот, наверное, обрадовался бы новой боевой единице в отряде. Но, увы, Такамори с ними не было. Хотя и погибшим Артем никак не мог его считать, пусть даже вопреки логике и здравому смыслу. Может быть, Такамори, следуя своему любимому учению боряку-дзюцу, этого и добивался, для этого все и выстраивал? Он хотел, чтобы друзья не считали его умершим и у них оставалась бы надежда? Но ведь, зная Артема, он мог предположить, что тот захочет вернуться на остров. М-да, непонятно…
Кстати, Артем выяснил, как зовут айна. Вскоре после разговора с Садато и Хидейоши он подошел к айну и спросил его об этом.
– Меня зовут Косам, – сказал айн.
Артему было безразлично, своим ли именем назвался айн или чужим, исходя из первобытного убеждения, что нельзя называть своего настоящего имени, дабы не дать над собой власти, достигаемой при помощи колдовства. Косам так Косам.
Чуть ли не единственным человеком, которому морское приключение пошло на пользу, был Абуэ. Он выбрался на этот берег гораздо более здоровым с виду, гораздо более уверенно выбрался, чем на пиратский остров. Хотя, наверное, все это было вполне объяснимо. Он поправлялся после страшных ранений, пережил кризис и теперь, как под горку, ускоренно и жадно пер к полному выздоровлению, не обращая внимания на сущие пустяки вроде шторма и затяжной качки. Все это не шло ни в какое сравнение с тем, что ему довелось испытать.
Сейчас Абуэ тоже был при деле. Он нашел на берегу деревяшку и ножом строгал себе костыль.
Как уже было сказано, один лишь господин посол бездельничал, занимался, вишь ты, наблюдениями. Сейчас он с нагретого солнцем пригорка наблюдал за тем, как моряки, которых вместе с капитаном и боцманом осталось всего четверо, собирают дрова, готовят еду, перетаскивают с джонки все, что хоть как-то могло пригодиться и на суше.
На ум Артему вдруг пришла странная мысль. Вот эти моряки, дикари, самураи и купцы, женщины, люди образованные и проведшие всю жизнь в лесах, они же ведь даже не знают, что земля круглая. Они только расхохочутся, если им скажешь, что это Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот, что утыканный звездами небосвод – не хрустальная сфера со шляпками серебряных гвоздей, а бездонная пропасть пустоты, в которой вращаются громадные шары, называемые планетами. Кроме того, никто из них не знаком с законами механики, термодинамики, с законом Ома, с паровыми двигателями, с дизелями, двигателями внутреннего сгорания и прочими изобретениями пытливого человеческого ума, коим несть числа. Если сказать, что их познания про этот мир подобны мыши, то его собственные уподобятся горе. И что? Как использовать эти самые познания, чтобы хотя бы разобраться, в каких краях и в чьих владениях они находятся, как добраться до обитаемых мест, куда им прямо сейчас пойти, а еще лучше на чем-то поехать или поплыть, как с помощью всего этого стать непобедимыми, сметающими все на своем пути?
Из паутины странных мыслей Артема вытащило приближение Хидейоши. Самурай искупался в море, побрился кинжалом, даже почистил одежду – словом, привел себя в порядок и выглядел просто образцово для их положения, в отличие от господина посла, который вроде должен был бы подавать всем пример.
Хидейоши присел рядом с ним:
– Нанять пиратов для убийства!.. Уму непостижимо! Самурай нанимает вако для убийства самураев! Такого под небом Ямато еще никто не видел! – Хидейоши вытащил из-за пояса ножны с длинным мечом. – Я не удивлен еще одной подлостью сиккэна, но скажи: неужели нет предела человеческой мерзости?
Артем в ответ лишь неопределенно хмыкнул. Хидейоши вздохнул, вытащил меч из ножен, поднял его на уровень глаз, прищурился, а потом внимательно и долго разглядывал лезвие. Закончив с этим, он принялся пробовать заточку ногтем большого пальца. Что-то ему не понравилось. Покачав головой, самурай достал точильный камень, который всегда носил за отворотом косодэ, и несколько раз легонько провел им по острой кромке клинка.
Оторвавшись от своего занятия, он взглянул на Артема и спросил:
– Что будем делать дальше?
– Следовать своим путем, – сказал Артем. – А что еще? Сперва будем разбираться, где мы, искать людей, поселения, узнавать дорогу. Затем продолжим свой путь. Мы – послы Ямато, этого никто не отменял.
– А дальше?
– Дальше? Ты хочешь заглянуть в будущее? Что ж… – Артем приподнялся на локте. – Мы вернемся в Ямато через год-другой. При нас будут грамоты от великого князя, правителя земли русской, и подарки для нашего императора. Возможно, вернемся мы не одни, с нами прибудут и послы Киевской Руси…
– Какой Руси? – не понял Хидейоши.
– Не важно. Руси. Послы Руси, моей страны. Конечно, наши земли разделяют сотни дней пути, но когда-нибудь великие князья земли Русской выйдут вот к этому морю и им нужны будут союзники. Мы вернемся к тэнно Сидзё с подробным описанием земель, через которые пройдем, и тех диковин, что встретим на пути, дабы не один день услаждать слух императора этими рассказами. Я знаю, о чем ты хочешь спросить меня, Хидейоши. О том, что мы станем делать, когда вернемся и увидим сиккэна Ходзё Ясутоки рядом с тэнно Сидзё, так ведь? А у тебя самого есть ответ на этот вопрос?
– Есть, – сказал самурай Хидейоши. – Мы избавим императора от дома Ходзё. Мы расскажем ему правду о подлом сиккэне, поднимем кланы, пострадавшие от дома Ходзё, поведем за собой самураев и вернем былую славу сёгунов Минамото.
– Почему Минамото? – Артем поднялся и сел, подогнув ноги. – Разве клан Минамото достоин быть опорой императора, после того как долгие годы терпел господство дома Ходзё и довольствовался лишь смешным и глупым переназначением малолетних сёгунов! Что даст стране Ямато сёгунат дома Минамото? Ямато нужна не тухлая кровь, а кровь новая, свежая, молодая, которая встряхнет Ямато и пробудит от спячки. Я бы предложил в сёгуны некоего Кумазава Хидейоши, но!.. – Артем поднял указательный палец. – Во-первых, знаю, что ты откажешься. Во-вторых, твой род не столь знатен, чтобы его поддержали влиятельные кланы. Противостоять сиккэну способна лишь фигура, равная ему. Это не я придумал. Я говорю сейчас словами самого Ясутоки. Да, в точности это самое сиккэн и говорил мне тогда, на поле, объясняя, почему хотел от меня избавиться.
Артем поменял позу, сел по-японски, на колени, к чему привык за последние полгода.
– Самое смешное, что там, в Ямато, я ни разу, даже краешком мозга не подумал о том, чтобы вскарабкаться на высшие ступени власти. Я хотел как раз обратного – тишины и покоя в своем Ицудо, жить вдали от столиц и власти, жить как на острове и продолжать то, что начал. Но теперь все не так, Хидейоши. Те люди, которые не дали мне жить спокойно, добились своего. И вот что я тебе скажу. Когда мы вернемся в Ямато, бросим вызов дому Ходзё. Мятеж возглавит тот, кто впоследствии станет новым сёгуном. Ямомото, он же Белый Дракон, – вот кто должен стать новым сёгуном Ямато.
Хидейоши побледнел, неестественно выпрямился, вперился вдаль затуманившимся взглядом. Чуть подрагивающей рукой он загнал меч в ножны, точильный камень отправил обратно за отворот косодэ и погрузился в глубокую задумчивость. Артем впервые видел самурая в таком состоянии.
– Тогда почему бы нам не вернуться в Ямато прямо сейчас? – проговорил наконец самурай, выйдя из задумчивости. – Мы расскажем императору о подлостях сиккэна…
– Не пойдет! – перебил его Артем. – В этом случае мы вернемся неудачниками, не справившимися с поручением императора. А мы должны вернуться победителями. Тогда в Ямато вернется не просто Белый Дракон – победитель монголов, но и Белый Дракон – великий посол, установивший связь между величайшими правителями двух величайших империй этого мира. Как думаешь, в глазах императора и самураев знатных родов эта фигура, победитель монголов и великий посол, будет равна сиккэну хотя бы на время?
– На время будет, – сказал бывший чиновник. – Если не упустить этот момент, то можно будет одолеть сиккэна.
– Вот именно. Где-то я читал, что герой – это вовсе не тот, кто не падает. Все мы когда-нибудь падаем. Герой тот, кто падает и вновь поднимается. Мы будем героями, Хидейоши. Мы поднимемся вновь. И постараемся подняться высоко.
Артем замолчал. Молчал и Хидейоши. Обоим было о чем подумать. Если бывший чиновник сейчас наверняка размышлял о будущей схватке с сиккэном и о том, удастся ли обойтись дворцовыми интригами или никак не получится избежать войны самурайских кланов, то Артем думал о прошедшем шторме. Да-да, именно этот шторм многое в нем перевернул. В нем появилась и окрепла твердая уверенность, что все это произошло не зря и не случайно. Все абсолютно. Не зря и не случайно они выбрались из этого чудовищного шторма, картины которого до сих пор стояли у Артема в глазах. Не зря и не случайно пират Хаси не убил его, а приказал доставить к себе на остров. Не зря и не случайно произошло и все остальное, начиная… а с чего хочешь начиная. Все не зря и не случайно. А раз так, то для чего-то судьба его хранит, куда-то его ведет. Значит, и в Ямато он появился во имя чего-то. Но уж ни в коем разе не во имя того, чтобы все потерять и убраться