– А верно, Биорк! – удивился и светлорожденный. И тотчас протянул Хлыст юноше.– Ты не против, друг? Раз он маг – то не лучше ли нас разберется в этой вещи?
– Да, конечно! Прости, брат Санти! Я должен был показать его тебе сразу!
Санти взял жезл и сразу ощутил его силу. Гладкий стержень так же удобно устроился в его руке, как эфес Белого Меча. Хотя ощущение было другим. Санти посмотрел вниз, туда, где еще утром он увидел бы Клинок Асенаров. Сейчас Белого Меча не было на его поясе. Биорк посоветовал не брать его с собой в Руну: меч слишком хорошо известен в Империи. Вагар надежно упрятал меч в расщелине за маленьким родничком. Сила текучей воды укроет Белый Меч от тех, кто может видеть исходящую Силу, а уж от обычных глаз вагарская схоронка запросто убережет что угодно.
Хлыст лежал на ладони, как живое существо. «Как живое существо»,– подумал Санти и вдруг понял, что предмет сей и впрямь – живой! Что-то теплое шевелилось под гладкой поверхностью. Двигалось, определенно двигалось!
Юноша бросил взгляд на Волода и Биорка. Мужчины тихо беседовали, не обращая на него внимания.
Санти погладил хлыст указательным пальцем… и из гладкого выпуклого торца выглянул огненный язычок. Не больше ногтя мизинца. Выскользнул – и погас. Потому что Санти оборвал связь с магическим предметом. Он испугался. Не огонька. Просто он почувствовал: Хлыст его признал. Так же, как в свое время – Белый Меч Асенаров. Юноша снова вскинул глаза на Биорка: не заметил ли тот?
Нет, пламени Биорк не увидел, но зато почувствовал взгляд Санти и обернулся:
– Ты что-то обнаружил?
– Нет,– солгал юноша, сам не зная почему.
Биорк протянул руку, и Санти отдал ему Хлыст, твердо зная, что когда-нибудь тот снова окажется у него. Потому что это его вещь!
– Загадочная игрушка! – заметил Биорк, опуская Хлыст в кожаный мешочек и затягивая шнурок.– Загадочная и опасная!
– Если ты оставишь его у меня,– предложил хозяин,– то я берусь показать его тому, кто действительно разбирается в магии. Я-то, хоть и прочел многое,– бессилен! Без магического Дара любые знания мертвы! К счастью, впрочем!
– Нет! – отказал Биорк.– Я видел Хлыст в действии. Сила его ощутима для демонов и смертоносна для людей. Хоть я, как и ты,– не могу его пробудить, но мне спокойней, когда он – у меня.
– Твое дело,– не стал спорить светлорожденный.– Однако же – время обеда! – И позвонил в колокольчик.– Вы не голодны, а вот я привык есть в положенное время… последние десять лет,– добавил он, подмигнув Биорку.
Вошел слуга. Тот самый, что встретил их у дверей.
– Стол накрыт, светлейший! – сказал он, не дожидаясь вопроса.– На троих!
– Молодец! – похвалил его господин.– Пойдемте, друзья! Мой повар – урул [9]! А урульские яства хороши горячими!
– Ты сказал, светлейший, что я не похож на конгая,– сказал Санти, когда они после обеда перешли в небольшую комнату на последнем этаже дома.– А на кого я похож?
Хранитель будто ждал этого вопроса. Он тотчас снял с шеи овальный медальон и протянул Санти.
Санти бережно принял его. Внутри была эмалевая миниатюра. Женский портрет. Дама на миниатюре была немолода – лет сорока. У нее были светло-русые густые волосы, намного светлее, чем у Санти, а кожа – еще светлей. Но овал лица, очерк губ, разрез глаз…
Сердце Санти сжалось.
– Кто она? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Моя жена,– тихо ответил Волод.– Она умерла двадцать два года назад!
– Да,– сказал Санти.– Я похож на нее. Только я родился позже, чем ее не стало!
– Да,– подтвердил светлорожденный.– Похож! Ты, сударь, мог бы быть моим внуком, если бы мой старший сын дожил до своего двадцатилетия.
– Он тоже умер? – спросил Санти.
– Убит в бою! Он был еще больше похож на тебя, чем мать!
– Я знаю своего отца! – сказал Санти.– Хотя для меня было бы честью разделять твою кровь!
– Она была из древнего славного рода,– продолжил светлорожденный.– Рода, где известна каждая ветвь Древа. Конгаев не было среди ее предков.
– Сожалею! – проговорил Санти.
Биорк поднялся.
– Нам пора, друг мой,– вежливо произнес он.– Мы благодарим тебя за помощь, настоящую и будущую!
– Не надо благодарить! – ответил светлорожденный.– Мне жаль, что вы так поспешно покидаете мой дом! Надеюсь увидеть вас обоих до того, как сойду в Нижний Мир! – И засмеялся, дав понять, что пошутил.
– Биорк, из какого рода происходила жена светлорожденного Волода? – спросил Санти, когда они, покинув Руну, направились к восходящим грядам холмов, обступивших город с запада.
– Из рода Асенаров, брат! – И похлопал юношу по плечу.– Конгаев в нем действительно не было. Зато русов – хоть отбавляй! Впрочем, сам великий Асхенна, насколько я знаю, по матери – рус.
– А по отцу?
– Норг. И считался норгом. В Хольде право рода передается по мужской линии.
– А разве бывает иначе?
– Шутишь? – удивился вагар.– Забыл Урнгур?
– Ну так то Урнгур! – Санти пожал плечами.
– У туронну главное родство тоже передается по женской линии. Всегда можно абсолютно точно сказать, кто – мать. А вот насчет отца…– вагар усмехнулся.– А у эдзаков, например, брат матери считается более близким родственником, чем отец. Вероятно, по той же причине.
– Как странно…– проговорил Санти.
– В Мире много обычаев,– заметил Биорк.– И народов тоже.
– Биорк,– Санти решил сменить тему.– Если жена Волода – из рода Асенаров, выходит, он – родственник Эрда?
– Разумеется. Но не по крови. Кровь Асенаров – сильная кровь. Их ни с кем не спутаешь. Так что при всем моем уважении к Володу, я думаю – он ошибается. Твое лицо – лицо Асенара. И – прямое доказательство! – Белый Меч признал твою руку! Услышь об этом Волод, он наверняка изменил бы свое мнение и признал, что кто-то из потомков Асхенны все же вошел в число твоих предков. Ты похож на своего отца?
– Не очень.
– А на мать?
– Я ее никогда не видел.
– Прости! Она умерла?
– Отец говорил: она жива. Но я не помню ее лица. Я был младенцем, когда отец привез меня в Фаранг.
– Что ж, возможно, ты похож на нее,– сказал вагар.– Пожалуй, стоило бы поподробнее изучить родословную потомков Асхенны. Вдруг выяснится, что по Конгу разгуливает целая толпа незаконнорожденный родичей самого аристократического семейства Империи! – Вагар рассмеялся.
– Почему – незаконнорожденных? – Санти слегка обиделся.
– Потому что если бы кто-то из потомков Асхенны сочетался законным браком с кем-то из конгаев, уж кто-кто, а Волод об этом знал бы.
Санти промолчал. А про себя подумал, что, может, когда-нибудь займется этим вопросом сам.
Некоторое время друзья шли молча между посадками винограда. Урожай был большей частью собран, но кое-где еще голубели тяжелые гроздья покрытых пыльным налетом ягод. Жара спала, и тепло солнца, висящего высоко над горами, было приятно коже.
– А далеко ли отсюда до гор фьёльнов? – вдруг спросил Санти.
– Столько же, сколько и до Урнгура! Ты хотел бы…
– Нет! – отрезал Санти и снова погрузился в молчание.
Но думал он не об Этайе, а о том, что в подходящее время, но он непременно выяснит, в каком месте между его предков-конгаев затесался родовитый северянин. Или северянка. Санти чувствовал: это важно. И имеет прямое отношение к тому, что происходит сейчас. И к нему самому. Да, именно так. Где-то там, в прошлом, скрывались истоки настоящего. Этайа могла бы рассказать ему… Но не рассказала. Значит, он должен сам добраться до истины. И он это сделает.
Раньше, чем они достигли холма, на котором вагар спрятал Белый Меч, в небе появился Серый. Дракон немного покружил над ними, привлекая к себе взгляды работающих крестьян, а потом мягко спланировал вниз, разбросал крылья и, отдыхая, ждал, пока люди закончат свои дела и придут к нему, чтобы он вновь понес их над лазурными водами Межземного моря.
Санти с удовольствием ощутил у пояса Белый Меч. И сразу вспомнил о Хлысте Ди Гона. И тотчас ощутил некую связь. Не между Белым Мечом и Хлыстом, а, как ни странно, между Хлыстом и Серым. Занятно. Какое отношение может иметь его дракон к Ди Гону?
«Надо бы спросить!» – подумал Санти.
И спросил. Ответ был отрицательный. Серый никогда не встречался с прежним сирхаром Урнгура. А вот если бы Санти поинтересовался: что известно дракону о самом Хлысте, то, очень возможно, и в его собственной жизни, и в будущей истории Конга многое изменилось бы. Но Санти не спросил, и дракон не ответил. И правая рука осталась в неведении о том, что предопределено сделать левой. А мысли Санти вернулись к Белому Мечу и Асенарам. Он даже подумал: не стоит ли задержаться в Руне и почитать соответствующие хроники. Нет, Биорк вряд ли согласится. Их ждут в Урнгуре. И в Конге. А было бы очень любопытно выяснить: вдруг кто-то из потомков Асхенны, пропавших без вести, «всплыл» у берегов благословенного Конга?
Но даже сам Санти не мог предположить, насколько эта мысль близка к истине. В буквальном смысле…
IX
«Когда Неизъяснимый решил создать Человека, он к этому времени уже потрудился немало. Но поскольку Человек был последним, что он собирался сделать в этот день, а Неизъяснимый предпочитал все свои дела доводить до конца, то он отложил отдых и принялся за дело.
Для начала Творец собрал все лучшее из того, что уже создал, и сложил все это неподалеку. Потом сел и немного поразмыслил. А затем соединил собранное в единственно возможной гармонии, сотворив существо, совершенное внутри и снаружи, восхищающее всякий орган чувств Создателя. А органов чувств у Неизъяснимого было ровно восемьсот восемьдесят восемь.
Так, по обыкновению, завершив дело и радуясь не зря потраченному времени, Неизъяснимый засмеялся и отправился вздремнуть на сотворенных им облаках, что плывут над им же сотворенным Межземным морем.
Пока же он спал, пробудился Царь Демонов, известный во всех пределах подлостью, хитроумием и бесстыдством.