– Значит, ты не веришь в существование души?
– Этого я не говорила. Но я не занимаюсь вещами, которые нельзя изучить экспериментальным путем. Если у живого человека есть душа, она есть и у тебя. Доказательством этого является тот непреложный факт, что ты живой.
– Да, но что, если внутри меня никакого «меня» нет? Что, если я – просто ходячий кусок мяса с пустотой вместо души?
Роберта задумывается. Или делает вид, что задумывается.
– Как тебе сказать… Сомневаюсь, что в этом случае ты стал бы задавать подобные вопросы. – Она на секунду умолкает. – Если нужно разложить все по полочкам, то попробуй мыслить так: неважно, кем в нас заложено сознательное начало – чьей-то божественной властью или усилиями нашего мозга. Результат один и тот же. Мы существуем.
– До тех пор, пока не перестаем существовать.
Роберта кивает.
– Да, до тех пор, пока не перестаем существовать.
И она оставляет Кама наедине со всеми его вопросами без ответов.
Физиотерапию заменили регулярные занятия на тренажерах, с гантелями, на бегущей дорожке. Кенни, пожалуй, можно назвать единственным другом Кама, не считая Роберты и охранников – те вообще обращаются к нему «сэр». Кам открыто ведет с Кенни разговоры, которые Роберте, несомненно, было бы очень интересно послушать.
– Ну что, большая охота на подружку закончилась ничем? – спрашивает Кенни. Кам в это время изматывает себя на бегущей дорожке.
– Пока что нам не удалось найти союзника для нашего монстра, – отвечает Кам, передразнивая Роберту.
Кенни прыскает.
– Ты имеешь право привередничать, – говорит он. – Ты должен найти такую, которая устроит тебя полностью. На меньшее не соглашайся.
Занятия на тренажере подходят к концу, дорожка замедляет ход.
– Даже если я не могу получить то, чего хочу?
– Тем более! – наставительно заявляет Кенни. – Потому что тогда, возможно, они хорошенько постараются, и ты хоть немного приблизишься к тому, что тебе надо.
Вроде бы логично. Но Кам подозревает, что из этого не выйдет ничего, кроме горького разочарования.
Вечером он усаживается за компьютер в гостиной и начинает ворошить фотофайлы. Большинство из них – просто случайные снимки, с помощью которых Роберта все еще проводит с Камом эксперименты, хоть и не так часто, как раньше. Нет, это не то, что он ищет. Он набредает на файл с фотографиями девушек – кандидаток на роль его спутницы. Двести улыбающихся симпатичных мордашек, к каждой прилагается резюме. Через пару минут все кажутся на одно лицо.
– В этом файле ее нет.
Он резко оборачивается. На винтовой лестнице стоит Роберта и наблюдает за ним. Наставница сходит вниз по ступеням.
– Ты удалила ее? – спрашивает Кам.
– Надо бы. Но нет, не удалила.
Она прикасается к экрану, входит в программу и открывает заблокированный файл: Кам не смог бы открыть его без пароля. Через несколько мгновений Роберта извлекает из папки не одну, а целых три фотографии и вздыхает.
– Это та, кого ты ищешь?
Кам всматривается в снимки.
– Да.
Две новых фотографии, похоже, тоже сделаны без ведома девушки, как и первая. Почему вдруг Роберта теперь сама их ему показывает? Ведь совсем недавно она не хотела даже слышать о незнакомке в инвалидном кресле?
– Автобус, – говорит Кам. – Она ехала на автобусе.
– Ехала, но до места не доехала. Ее автобус слетел с дороги и врезался в дерево.
Кам качает головой.
– Воспоминаний об этом у меня нет.
Он смотрит Роберте прямо в глаза.
– Расскажи мне все, что о ней знаешь.
20Нельсон
На этот раз бывший инспектор, а ныне пират превзошел самого себя! Не один беглец, а целых два!
А все благодаря его хитроумной тактике. Девчонку он изловил в кафе торгового центра, прикинувшись членом Сопротивления. Наивная доверчивость всегда была его верным союзником. Нельзя сказать, что волосы у девочки рыжие, как просил Дайвен, но при определенном освещении они отливают золотисто-каштановым. А мальчишку он поймал, использовав девочку в качестве наживки: привязал ее к водосточной трубе на заброшенном складе в умбра-квартале, где, как говорят, полным-полно Беглецов, а сам затаился в доме напротив и ждал, пока ее крики не привлекут кого-нибудь. И дождался: из темноты склада вынырнул мальчишка, отвязал пленницу, и оба собрались сделать ноги. Вот тут-то он и всадил в голубчиков пули с транквилизатором.
Анализатор ДНК определил их как беглецов – вот и хорошо. А то Нельсона иногда покусывает совесть, когда он ловит ребят, которые могли бы прожить нормальную человеческую жизнь.
Поездка в автосалон Дайвена полна для Нельсона самых радужных надежд: ведь еще ни разу ему не удавалось захватить двоих беглецов за один заход.
Дайвен удивлен и обрадован – с их последней встречи прошло совсем немного времени, а Нельсон опять здесь!
– Вот это добыча! – восклицает Дайвен и даже не торгуется – платит цену, которую обещал. Возможно, потому что на этот раз Нельсон не просит ничего для себя лично. Это и понятно: у девчонки в глазах бледнеют лиловые пятна пигментных инъекций – фу, гадость! – а глаз мальчишки он вообще не видел. Зачем ему кот в мешке?
Дайвен в порыве благодарности приглашает Нельсона на ужин в один из ресторанов, где бывший инспектор давненько не бывал.
– Бизнес, должно быть, идет хорошо, – замечает Нельсон.
– Как всегда, – отвечает Дайвен, – но перспективы неплохие.
Нельсон видит, что у дельца черного рынка что-то на уме, но ни о чем не спрашивает, лишь наблюдает, как Дайвен опускает ложечку в чашку и осторожно размешивает кофе.
– В нашу прошлую встречу я говорил о слухах, помнишь? – начинает Дайвен.
– Вскользь упоминал, но со мной не поделился, – уточняет Нельсон, прихлебывая свой кофе. Напиток в его чашке убывает гораздо быстрее, чем у Дайвена. – Надеюсь, они меня порадуют.
– На первый взгляд – ничего особенно радостного. Но… До меня эти слухи доходили уже не раз. Не хотелось выкладывать их тебе, пока не получу подтверждение из разных источников. – Он продолжает помешивать кофе. Не пьет, лишь крутит ложечкой в чашке. – Поговаривают, что Беглец из Акрона все еще жив.
Нельсон чувствует, как волоски у него на затылке встают дыбом и впиваются в воротник рубашки.
– Это невозможно!
– Да-да, согласен, невозможно. – Дайвен опускает ложку на блюдечко. – И все же… Кто-нибудь видел воочию его труп? Кто-нибудь его опознал?
– Я в «Веселом Дровосеке» не был. Думаю, там творился полный бардак, ничего не разобрать.
– Вот именно, – медленно произносит Дайвен. – Бардак. – Он подносит чашку ко рту и неторопливо потягивает кофе. – Из чего следует, что невозможное возможно. – Он ставит чашку и наклоняется к Нельсону. – Думаю все же, что слухи не врут. Представляешь, по какой цене могут уйти органы Беглеца из Акрона? Люди бешеные деньги выложат! – Дайвен улыбается. – А я заплачу тебе в десять, нет, в двадцать раз больше сегодняшнего.
Нельсон пытается не выдать себя, однако вспыхнувшую в нем жажду наживы скрыть невозможно. Правда, это нажива несколько иного рода. Для Нельсона поимка Коннора Лэсситера – вопрос не столько денег, сколько восстановления справедливости.
Дайвен, похоже, читает его мысли.
– Я рассказываю об этом тебе первому, другие мои поставщики еще не в курсе. Я считаю, этого негодяя должен поймать именно ты, учитывая то, что между вами произошло.
– Спасибо, – искренне благодарит Нельсон.
– Поговаривают, есть тайные места, в которых прячутся весьма значительные группы беглецов. Хорошо бы разыскать эти убежища: велик шанс, что наш беглец работает сейчас на Сопротивление.
– Если он действительно жив, я его поймаю и преподнесу тебе, – заверяет Нельсон. – Но обещай мне кое-что.
Дайвен приподнимает бровь.
– Что именно?
Стальной блеск во взгляде Нельсона дает понять: вопрос обсуждению не подлежит.
– Я получу его глаза.
Часть четвертаяЛевиафан
«Хирурги изымают органы пациентов после эвтаназии»
Майкл Кук, 14 мая 2010 года, веб-журнал «Био-Эдж»
Как часто это происходит в Бельгии и Нидерландах? Блогер Уэсли Смит, занимающийся вопросами биологической этики, привлек наше внимание к докладу, изложенному на конференции бельгийских хирургов. В докладе речь идет об изъятии донорских органов после акта эвтаназии. На заседании экономической секции Всемирного конгресса хирургов-трансплантологов 2006 года врачи из Антверпенской университетской клиники сообщили, что умертвили сорокашестилетнюю женщину, давшую согласие на эвтаназию, и забрали у нее печень, почки и другие органы.
В докладе, датированном 2008 годом, врачи рассказывали о том, что между 2005 и 2007 годом эвтаназии подверглись три пациента…
В статье отмечается, что специалисты с большим оптимизмом смотрят на дальнейшие перспективы развития трансплантационной хирургии в странах, где эвтаназия разрешена законом…
Самое любопытное, что данные факты прошли почти не замеченными для общественности, хотя бельгийские врачи опубликовали отчет о своих достижениях в ведущем мировом журнале по вопросам трансплантационной хирургии (см.: Transplantation, 15 июля 2006; Transplantation, 27 июля 2008»).
Полностью статью можно прочесть здесь:
http://www.bioedge.org/index.php/bioethics/bioethics_article/8991/
21Лев
Хлопок, который так и не хлопнул, – явление чрезвычайно редкое. Ведь к тому моменту, когда человек решает превратить собственную кровь во взрывчатку, душа его уже уходит за ту черту, откуда возврата нет.
Но Левий Джедая Калдер сохранил в себе искру света. Ее оказалось достаточно, чтобы полностью изменить его взгляды.
Хлопок, который не хлопнул.
Вот почему он стал знаменитостью. Его лицо теперь известно всей стране. «ПОЧЕМУ, ЛЕВ, ПОЧЕМУ?» – кричали заголовки на журнальных разворотах. Мир, жадный до грязи и копания в личных трагедиях, смаковал историю его жизни и жаждал новых подробностей.