— Гонец? — спросил командир отряда, подтянутый пожилой дозорный с проницательным взглядом.
Понятно: почему бы иначе Страж Озера ехал один, а если новости, которые мог нести Даг, оказались бы плохими, отряду, возможно, следовало бы заняться более срочным делом, чем обычный дозор. Командир явно не связывал Дага, одетого, как Страж Озера, на боевом коне, с теми крестьянскими фургонами, с которыми пришлось разминуться его отряду.
Даг поднес руку к виску в вежливом приветствии, но ответил:
— Нет, сэр. Просто еду мимо.
Дозорный вздохнул с облегчением.
— Есть какие-нибудь новости с севера?
Он имел в виду новости, имеющие значение для его отряда, новости дозорных.
— Все было спокойно, когда я проезжал Глассфордж три дня назад.
Командир кивнул. Ему явно хотелось задержаться и более подробно обменяться новостями, но последний всадник его отряда миновал фургоны и послал коня в галоп, чтобы занять свое место в строю; поэтому командир только вернул приветствие и сказал:
— Ну, тогда безопасного путешествия тебе.
— Вам тоже. Удачной охоты.
Дозорный подмигнул и поскакал догонять отряд.
Даг занял прежнее место рядом с облучком, на котором сидела Фаун. Она повернулась на сиденье, глядя вслед удаляющемуся отряду, потом посмотрела на Дага. В ее больших темных глазах он прочел беспокойство, хотя и не был уверен в его причине.
Таннер тоже с любопытством глянул через плечо.
— Так значит, все эти дозорные отправились выслеживать зловредных привидений, верно? С этим их… как его… Даром?
— Да, — ответил Даг. — Дозорные из лагеря Жемчужная Стремнина ответственны не за такую большую территорию, как из Хикори — моего… бывшего моего лагеря. Там живет восемь или девять тысяч человек — Хикори самый большой лагерь в Олеане. Сомневаюсь, чтобы в Жемчужной Стремнине набралось восемь или девять сотен. Они могут отправить два или три отряда, едва ли более крупные силы. Однако их самая важная задача в другом: обеспечивать работу переправы на случай, если в ней возникнет необходимость. Если бы Злой из окрестностей Глассфорджа стал представлять опасность… то есть большую опасность… может быть, пришлось бы посылать за подмогой в лагеря к югу от реки Грейс. Или наоборот — если бы неприятности случились здесь.
— Так же как лагерь Хикори послал Дага с большим отрядом на запад, чтобы расправиться со Злым, который появился в Рейнтри пару месяцев назад, — пояснила Таннеру Фаун и в ответ на его вопросительный взгляд принялась описывать летнюю кампанию, пусть и без подробностей и в выражениях, понятных крестьянину, — в конце концов она и сама была крестьянкой. Это вызвало новые вопросы; Даг в благодарном молчании слушал ответы Фаун, изредка подтверждая ее слова кивком. Такая плодотворная беседа продолжалась, пока фургоны не достигли конца длинного откоса и не выехали на узкую речную пойму.
Доехав до перекрестка, Даг сказал:
— Фаун, ничего, если ты на какое-то время останешься с Витом? Я хотел бы нанести визит. — Он кивком показал на дорогу, уходящую вверх по течению.
— Конечно. Это тот самый лагерь, где были Саун и Рила?
Сауном и Рилой звали двоих дозорных, пострадавших в схватке у Глассфорджа: сюда их отправили на поправку, как в ближайший лагерь. Саун был собственным напарником Дага, а с Рилой Фаун более или менее подружилась, пока та лежала на постоялом дворе со сломанной ногой.
— Да, — ответил Даг.
— У тебя там друзья? Или ро… — Последнее слово — «родичи» — Фаун не договорила.
— Сам не знаю, — сказал, не обращая внимания на ее запинку, Даг. — Я давно здесь не бывал. Вот я и подумал — стоит узнать. — На самом деле его желание было вызвано не этим, но обсуждать истинную причину при Таннере Дагу не хотелось… особенно учитывая, что в успехе своей затеи он сомневался. — Я потом разыщу вас. Поездка может занять какое-то время. Держись рядом с Витом, хорошо?
— Даг, мне вовсе не нужна постоянная охрана братца.
— Кто сказал, будто я считаю, что это за тобой нужно присматривать?
На щеке улыбнувшейся Фаун появилась ямочка; Даг подмигнул ей с более веселым видом, чем то соответствовало бы его чувствам. Фургоны свернули на дорогу, идущую вниз по течению к Жемчужной Излучине; Даг направил Копперхеда в противоположном направлении.
Миновав отмели и поднявшись на холм, Даг оказался на краю лагеря; он слегка приоткрыл Дар, только чтобы его смогла узнать охрана, если таковая имелась. Он ощутил безмолвный вопрос и, подняв глаза, увидел двоих Стражей Озера, сидящих на пнях у обочины дороги. Старик вытесывал колышки, и у его ног громоздилась кучка вытесанных за утро; до Дага донесся приятный запах свежих стружек. Молодая женщина плела корзину из ивовых прутьев, однако лук и колчан были у нее под рукой. Оба дозорные — выполняют легкие дела по лагерю…
Даг натянул поводья и кивнул.
— Привет.
Старик поднялся на ноги.
— Добрый тебе день. — Даг заметил в его взгляде легкое сомнение, пока Страж Озера оглядывал его с ног до головы. Потом на его лице появилась тревога. — Ты что, гонец?
— Нет, сэр, просто оказался поблизости. Не скажете ли вы мне, где найти командира лагеря и кто сейчас занимает этот пост?
Молодая женщина, хмурясь, взглянула на крюк, вокруг которого были обмотаны поводья, и Даг поспешил опустить левую руку, чтобы протез не бросался в глаза. Старик посоветовал Дагу поискать Амму Оспри в третьем шатре слева от расколотого молнией дуба, и Даг, не желая оказаться втянутым в разговор, подхлестнул Копперхеда. Его Дара коснулось легкое «Проезжай, друг».
При виде знакомого домашнего окружения Даг испытал смесь облегчения и тревоги. Между деревьями виднелись шатры — обычные бревенчатые строения с поднятыми с одной стороны — обычно выходящей к реке — тентами. Кое-где группами росли фруктовые деревья, под ними стояли ульи, на веревках сушилось белье. Пахло дымом, готовящейся на очагах едой, коптящимся мясом. Издалека долетел менее приятный запах — где-то дубили кожи. С десяток черно-белых кур с квохтаньем что-то клевали на дороге, и Копперхед вскинул голову и фыркнул.
На берегу у самой воды двое мужчин сооружали лодку, заколачивая соединяющие доски колышки. Двадцати пяти футов в длину, широкое в середине суденышко явно предназначалось для перевозки товаров по реке; доски корпуса выглядели явно изготовленными не вручную. Из таких же материалов были построены и некоторые более новые шатры; должно быть, фермеры из Опоссумьей Пристани или Жемчужной Излучины построили лесопилку на одном из притоков реки.
Даг узнал штабной шатер по коновязи перед ним и отсутствию очага для готовки и веревок с выстиранным бельем. Строение могло похвастаться окнами из привезенного из Глассфорджа стекла; в этот последний теплый день осени окна были распахнуты. Даг спешился, привязал коня и снова слегка приоткрыл Дар. В шатре находились двое, и у обоих Дар был закрыт. До Дага долетел резкий женский голос:
— Если мы снимемся с места и перенесем лагерь и переправу на милю, а лучше на пять миль выше по течению, мы избавимся от этих проклятых стычек.
— И лишимся остатков возможности торговать: все торговцы поедут по большаку к Излучине и ее парому. Мы и так уже несем убытки, — ответила другая собеседница. У нее был более низкий и теплый голос — голос немолодой женщины.
— Ну и пусть. Торная дорога для наших дозорных и вьючных животных не нужна.
— Амма, три четверти доходов лагеря дают фермеры, пользующиеся нашей переправой. И именно этими деньгами мы расплачиваемся: ведь все — от муки до подков — мы теперь получаем со складов Жемчужной Излучины.
— Так не должно быть. Твои слова только подтверждают мою точку зрения.
Повисло мрачное молчание. Когда ни одна из женщин его не нарушила, Даг поднялся на деревянное крыльцо и постучал, еще плотнее закрыв свой Дар.
— Это ты, Верел? — откликнулся первый голос. — Входи. Когда ты собираешься отпустить тех двоих?.. — Высокая широкоплечая женщина, опиравшаяся бедром о дощатый стол, обернулась к вошедшему. Даг поднес руку к виску в вежливом приветствии. Ему было нетрудно определить, что это и есть командир дозорных, — женщина была в штанах для верховой езды, потертом кожаном жилете и с длинным ножом за поясом. Вид у нее был встревоженный. Шатер, как и полагается штабу, был полон снаряжения и раскиданных по столу карт; полки вдоль стен ломились от свитков с отчетами. Другая женщина в помещении была примерно того же возраста; она была более дородной и носила юбку. Судя по тому, что держала она себя не менее властно, чем командир, она, должно быть, была кем-то из глав кланов.
— Что еще? — рявкнула командир, в голосе которой прозвучало давно накопившееся раздражение. Губы ее сложились для следующего вопроса.
— Я не гонец, мэм, — поспешил заверить ее Даг, и женщина с облегчением кивнула. — Я просто ехал мимо. Меня зовут Даг Блуфилд. — Обе женщины недоуменно посмотрели на него. Блуфилд не было именем Стража Озера, да и своего лагеря Даг не назвал. Прежде чем они успели начать выяснять эту странность, Даг торопливо продолжал: — Я хотел поговорить насчет разделяющего ножа, но могу заглянуть и позднее.
На лице командира отразилось непонятное Дагу прозрение.
— Нет, нет, если ты что-то видел, я определенно хочу услышать обо всем сейчас. Садись, мы скоро начнем. — Она показала на скамью у задней стены. — Прошу прощения. Я думала, что пришел целитель, за которым мы послали.
Похоже, возникла путаница, однако прежде чем Даг успел открыть рот, чтобы объясниться, другая женщина выглянула в окно и сказала:
— Ах, вон они идут. Отсутствующие боги, какой же потрепанной и несчастной выглядит эта парочка!
— Они станут еще потрепаннее и несчастнее, когда я с ними разделаюсь. — Амма Оспри заправила за ухо прядь седых волос, выбившуюся из косы, скрестила руки на груди и сжала губы.
В дверь, хромая, вошли двое молодых людей. Один был рыжий коротышка крепкого телосложения; правая кисть его была забинтована, а рука покоилась на перевязи; светлую кожу лица сплошь покрывали синяки. Чистая рубашка парня не сходилась на груди — должно быть, была позаимствована у кого-то из друзей, а штаны, не отличавшиеся чистотой, украшали пятна засохшей крови. Шел парень, сгибаясь на один бок.