вместе…
Но не прятаться же ему.
На мой «встречный вопрос» ответил невысокий, щупленький, лысоватый брюнет – подкравшись к Грачевой сзади, он по-хозяйски ущипнул ее за мягкое место.
– Ай! – вскрикнула Ритка, подскакивая и отбрасывая его руку. – Ты что, ненормальный?
Обескураженный, брюнетик на мгновение застыл в нерешительности, потом нахмурился.
– А в чем дело? Я не могу приласкать свою девушку на публике?
– Ты это называешь «приласкать»? Еще бы руку мне под юбку запустил, придурок!
Мужчина потемнел лицом и открыл было рот – явно для того, чтобы разразиться грозной тирадой – но Ритка сориентировалась и быстро схватила его под локоть, прилипая всей грудью.
– Тимурчик, познакомься, это моя университетская подруга… Катя Семенова… И она здесь потому что… – и Грачева взмахнула рукой, будто предлагая мне закончить предложение.
Я растерянно что-то замычала, чувствуя, что бледнею.
– Так, я ее с этим видел… – вспомнил вдруг «Тимурчик», охватив меня цепким, оценивающим взглядом. – Да, красавица? Ты же с генеральным от «Неотека» приехала? Или нет… не с генеральным… тому уже под восемьдесят…
– Извините… мне нужно… позвонить… – пролепетала я и сделала шаг назад, пытаясь отсрочить неминуемое. Вот ведь черт дернул Знаменского притащить меня на этот долбанный приме! Хотя сама тоже хороша… захотелось поблистать королевой, дура…
– А ты быстро нашла соотечественников, дорогая… – приветливо начал за моей спиной Знаменский и замолчал – то ли потому, что я уткнулась ему спиной в грудь, то ли потому, что он узнал в пышногрудой даме Грачеву.
На мгновение я закрыла глаза – до того жутко было наблюдать, как меняется выражение лица Ритки – с ошеломленно-остолбенелого на злобно-торжествующий.
– Здравствуйте… Виктор Алексеевич, – ухмыляясь, поприветствовала она человека, которого из мести хотела обвинить в домогательствах и на которого, похоже, что только что нашла охрененный рычаг давления.
– Здравствуй Рита, – с деланным спокойствием отозвался Знаменский, сжав мое плечо.
Грачевский кавалер недоуменно переводил взгляд с одного на другого.
– Вы знакомы?
– О, да… – процедила Ритка, скаля зубы. – Еще как… Господин Знаменский – мой преподаватель. И Катин.
Будто специально, музыка – итак негромкая – в это мгновение стихла, и все, кто хоть немного знал русский, услышал и понял компрометирующие слова.
– Это… неправда… – пролепетала я, озираясь и ловя на себе удивленные взгляды окружающих. – Мы не…
– Ну что ты дорогая… – Знаменский опомнился, обошел меня и встал рядом, покровительственно обняв за плечи. – Мы ведь именно поэтому забрали тебя из университета и будем на следующий год пытаться пристроить в другой.
Не дав мне ответить, он поднял мое лицо к себе за подбородок и поцеловал – прямо в губы. На виду у впавшей в ступор Грачевой.
– Дааа… – с удовольствием протянул. – Как здорово, что мы додумались перевести тебя, вместо того, чтобы скрываться и жить во лжи. И теперь я – спокойно, без угрызений совести – могу сделать то, что собирался сделать уже давно. Предложить тебе…
И, прежде чем я успела произнести хоть звук, он вытащил из кармана своего пиджака маленькую, бархатную коробочку густого бордового цвета. Подняв высоко над головой, будто привлекая к предмету внимание, торжественно закончил.
– …узаконить наши отношения.
На этот раз суть происходящего поняли практически все – а кто не понял, тому быстренько перевели и объяснили. Вокруг захлопали, загомонили – по-русски, по-английски, еще на каких-то незнакомых мне языках… Ко мне подскочила Майра, вероятно решившая, что с этой минуты она моя лучшая подруга, и кинулась обнимать. Со сцены кто-то поздравлял нас в микрофон, уже узнав «мистера Знаменского» и выяснив, что именно он будет сегодня официальным представителем и спикером многомиллионной компании-хоста…
У Грачевой был такой вид, будто она не могла решить – хлопаться ей в обморок или кидаться на меня с кулаками. Лицо ее все побелело, а скулы, наоборот – покраснели и заострились. Над декольте тяжело вздымалась грудь, к которой она прижимала руку с зажатым в ней ремешком от сумочки.
– Охренеть… – прошептала она наконец, обмякая в тонких руках своего хлюпика – будто вдруг смирилась с судьбой-злодейкой.
И только после этого постепенно и как-то заторможено до меня стало доходить.
Мне только что сделали предложение.
На публике.
Мой мужчина только что предложил мне…
– Катюш, прости, что так… неромантично… Ты выйдешь за меня? – открыв коробочку, Знаменский молча ждал. Толпа тоже молчала, каждый из наблюдателей, казалось, затаил дыхание, ожидая от меня ответа.
Я подняла на него глаза, внезапно морщась – до того болезненно сжался в горле комок.
Зачем ты купил это кольцо? – хотела спросить я. Чтобы подстраховаться на случай такой вот Грачевой? Чтобы снова всех переиграть? Чтобы опять сделать меня своей марионеткой? А потом что? Получишь свои инвестиции, обезопасишь положение, а это фальшивое кольцо в помойку, да?
А я? Ведь мне и в самом деле придется теперь менять университет… Или не придется – настолько ты велик и «звезден», чтобы для университета это имело значение...
В любом случае… как мне жить, когда завтра ты скажешь мне, что все это было не по-настоящему? Что ты устроил представление, чтобы не выглядеть в глазах инвесторов распутником, растлевающим молодежь? Чтобы очаровать их ярким, запоминающимся поступком?
– Пожалуйста… – попросил он, вкладывая в это слово гораздо больше смысла, чем могли подумать окружающие.
– Да, – ответила я, улыбаясь сквозь слезы, которые все должны были принять за счастливые. – Я выйду за тебя.
***
– Шикарное кольцо… – в который раз восхитилась Майра. – Выглядит минимум на карат…
Я слабо улыбнулась. Общаться с ней было просто – английский с индийским акцентом звучит четко и ровно, да и выражалась девушка короткими, простыми фразами, будто сама только недавно выучила язык. Стараясь отвлечь себя от щемящей тоски, я старательно прислушивалась ко всему, о чем говорили вокруг. Свободное общение – хоть какая-то польза от всего этого кошмара.
Присоединившись к беседе, еще одна русская – молодая жена кого-то из гостей-англичан – громко фыркнула.
– Карат… Да тут минимум три, – и по-русски продолжила вполголоса. – Ишь, как он на тебя смотрит…
Я вздрогнула и невольно подняла глаза на Знаменского, листающего разложенную перед ним распечатку доклада. И успела заметить, прежде, чем он отвел взгляд – да, действительно, смотрит. Пристально – жестко даже. Наверняка пытается понять, не собираюсь ли я сбежать.
Нет, я не собиралась. Ни сбегать, ни бросать его. Уже знала, что это бесполезно – догонит и вернет, манипулятор чертов...
Я собиралась сделать вид, что мне все равно. Что мне плевать на это идиотское предложение, а на это фальшивое кольцо – даже если оно не фальшивое. И что уж точно я не такая дура, чтобы поверить, что меня берут замуж после трех недель сожительства.
Вот сейчас послушаю его приветственную речь, потом вместе постоим перед сценой, улыбаясь и хлопая музыкантам, которые уже в полном составе собрались в соседней комнате… а в машине сниму кольцо, протяну ему и, усмехаясь, скажу что-нибудь вроде – молодец, Виктор Алексеич! Здорово ты это придумал! А я ведь сразу и не оценила. Запаниковала даже. Что ж мне сказать-то, думаю, чтоб не обидеть? А потом дошло, что это все заранее спланированный спектакль… И снова чуть не испортила тебе всю картину – так смех из меня попер. А Грачева-то, вроде, поверила… отстанет теперь от нас…
Позже я заставлю себя забыть, что все это вообще произошло – выкину из головы и буду жить, как прежде. Жила же я как-то до того, как он сделал мне это «предложение»? И, между прочим, хорошо жила – даже и думать не думала ни о каком замужестве. Какое к черту замужество – в восемнадцать-то лет? Есть любимый мужчина, и слава богу.
– Дамы и господа! – по-русски объявил со сцены высокий, седоватый человек в темно-синем костюме. – К сожалению, по вине непредвиденных обстоятельств, действующий исполнительный директор «Неотека» не смог приехать на конференцию.
И повторил фразу по-английски – для приглашенных инвесторов. В толпе неопределенно зашушукались – кому-то новость уже сообщили, кто-то все еще удивлялся и спрашивал у соседей, что за обстоятельства.
– Однако же! – продолжил выступающий. – У меня есть для вас достойная замена! Позвольте мне пригласить на эту сцену человека, который пять долгих лет не просто возглавлял нашу фирму, но поднял ее на небывалую высоту – там, где обитают компании с мировым именем. Лучше, чем кто либо, он сможет рассказать вам про наши достижения, про наш потенциал для инвестиций и наши победы. Его собственную победу, – человек слегка поклонился в мою сторону, и все снова заулыбались, поняв о ком речь, – вы только что имели удовольствие лицезреть. Господин Знаменский, прошу на сцену...
– Значит вот для чего ты приходила тогда к нам? – прошипели вдруг за моей спиной. – Шпионить для него?
Я обернулась и машинально сделала шаг назад, чуть ни столкнувшись нос в нос с Грачевой. Тут же опомнилась и сделала приветливое лицо.
– О чем ты, Рит?
Она скривилась.
– Ой, только не надо делать вид, что ты не помнишь. Думаешь, женила этого бабника на себе, и все? Дело закрыто? А то, что он с остальными вытворял – пофиг? Все эти девочки, которых он заваливал в своем офисе…
Ярость заклокотала у меня в груди, руки так и зачесали впиться ногтями ей в лицо.
– Что ты несешь?! – глухо прорычала я в ответ. – Кого он заваливал?!
Ритка сверкнула глазами.
– А кого только не заваливал! Меня к примеру! До сих пор забыть не могу – так гадко! И психолог не помогает, говорит только время мою травму вылечит!
Меня тут же отпустило, и, если бы не моя собственная травма, я бы точно рассмеялась. А ведь она меня провоцирует – стало понятно, как только ушла злость. Хочет, чтобы я устроила скандал на пустом месте или даже набросилась на нее с кулаками.