– Молодец, – коротко бросил Дархан, держа конверт. Из-под белой бумаги торчала рыжая купюра. Дархан наскоро запечатал его и положил в самый низ.
– Что ты ей написал? – поинтересовался Рома.
Кусаинов повел плечом и не ответил.
– Ты иди в класс, а я загляну в учительскую. Хочу поговорить с Людой Михалной, – говорит Лисов.
– А я уже так привыкла к теплу твоей руки, – Яна отпускает его. – Ладно уж, иди. Буду ждать на нашем месте, – она очерчивает сердечко в воздухе и подмигивает ему.
Лисов бросает ей воздушный поцелуй, как бейсбольный мяч, и уходит.
– Люда Михална на месте? – он заглядывает в учительскую.
– Нет, сегодня ее не будет, – отвечает завуч. – Лисов, подойди. Возьми вот это, – Михаил Сергеевич постукивает рукой по стопке распечаток.
– Что-то новое? – Рома просматривает листки один за другим.
– Задания из олимпиады этого учебного года. Попробуй прорешать их дома, потом обсудим.
– Ладно, – Лисов свешивает на локоть рюкзак и засовывает бумагу внутрь. – Михал Сергеич, думаете, олимпиада на последнем году обучения не просто трата времени? Я слишком поздно за ум взялся.
– Поздновато, конечно, но зато ты попробуешь и узнаешь, каково это, – улыбается завуч. – Ты уже решил, куда будешь поступать?
– Нет, но Лана Алексанна обещала провести тест на профориентацию или что-то такое. Наверно, там и выяснится.
– Что ж, в любом случае знание физики тебе не помешает.
– И химии тоже, – поддакивает учительница за соседним столом.
– Ладно, я пойду, а то уроки скоро начнутся. Спасибо.
Усилия Зары не проходят даром: оценки Ромы улучшаются, учителя осторожно хвалят его, напоминая, что еще есть куда стремиться.
– Без тебя я бы так и остался двоечником, – Лисов подсаживается к Сухудян на перемене. На парте напротив сидит Яна, болтая ногами в воздухе. – У тебя талант к преподаванию. Ты не собираешься пойти в учителя?
– Мне нравится помогать другим, но быть учителем я точно не хочу, – откровенничает Зара. – Вы посмотрите на Светлану Александровну, ей же ужасно тяжело приходится.
– Не любишь тяжелый труд?
– Не хочу уделять время тому, к чему не стремлюсь.
– Везет, – вздыхает Рома. – Я вот не определился еще, кем хочу стать.
– Не волнуйся, – Яна кладет руку ему на плечо. – Многие взрослые до самой смерти не знают, кто они, чем хотят заниматься и для чего живут. Так что у тебя еще есть время.
– Вот уж успокоила так успокоила, – смеется он. – Сама-то выбрала, кем будешь?
– Я еще с детского сада знала, что буду стилистом. А ты, Зар?
Она заправляет волосы за ухо и понижает голос:
– Я хочу заниматься политикой. Например, стать депутатом, оратором или дипломатом. Политика – она ведь не только государственная, но и социальная, и экономическая. У нее много направлений.
– Хороший выбор, – Рома уважительно кивает. – Далеко пойдешь. Не зря старостой выбрали. Ну и ко мне ты нашла подход, а я, мягко скажем, не самый приятный в общении тип.
– Видала и посложнее экспонаты, – прыскает Зара. Яна подхватывает ее смех.
– Добрый день, ребята, – в класс со звонком заходит Светлана Александровна. С тех пор как ученики поддержали ее, она всегда улыбается и ходит с гордо поднятой головой.
– Здравствуйте, Светлана Александровна, – вразнобой отвечает класс, рассаживаясь по местам.
– Лисов, к доске, – разложив вещи по учительскому столу, вызывает она.
Рома нехотя отлипает от Яны. Она корчит грустную рожицу. Когда он проходит мимо, Зара подмигивает. Лисов улыбается и берет мел. Записывает текст под диктовку. Его почерк под руководством Сухудян выровнялся, стал читабельнее: «Тяжко встают свинцовые воды и клубясь клокочущей пеной с глухим рокотом катятся в мглистую даль. Ветер злобно роется по их косматой поверхности, далеко разнося солёные брызги»[3].
– Ну… прогресс очевиден, – отмечает учительница. – Но есть над чем поработать. Я дам тебе дополнительные задания.
Рома кивает, возвращаясь на место. Он быстро схватывает знания, но усваивает тяжело, методом проб и ошибок. Труднее всего переучиться ставить ударения в словах и произносить их правильно. Особенно «что» вместо полюбившегося «че».
Перед тем как вернуться в школу с домашнего обучения, Лисов вместе с мамой испек торт, криво украсил и подарил Заре, когда они встретились в парке. Она хохотала до слез, а потом сфотографировала торт и опубликовала у себя в Инстаграме.
– Лисов, отойдем на минутку, – Дархан подходит к нему после уроков с пакетом в руке.
– Янка, подождешь у ворот?
– Хорошо. Только недолго!
Рома следует за Кусаиновым. Они выходят на задний двор школы. Тот протягивает ему пакет.
– Спасибо, что одолжил.
– Че… что там? – Лисов заглядывает внутрь. – О, это ж мои кроссы. Но я их не одалживал, я их тебе насовсем отдал.
– Я купил другие, – Дархан наклоняет стопу ребром, показывая красные кеды. – Спасибо еще раз, – похлопав Лисова по плечу, он уходит.
– Странный он все же, – говорит Рома, вернувшись к Яне.
– Что он тебе дал?
– Да кроссовки мои. Я ему их зимой отдал, когда какое-то хулиганье ему обувь изрезало, прикинь.
– Фу, – Яна морщится. – И почему этих отморозков еще не посадили?
– Ты мне скажи.
Она с упреком смотрит на Рому, а он виновато улыбается.
– Ладно, язва, пошли уже.
– Слушай, может мне сходить переодеться? Не слишком ли просто для…
– Да нормально! Моя мама за естественность… наверное, поэтому она папу и выбрала. Она рассказывала, что до встречи с ней он ходил в мятых штанах. Теперь у него они всегда выглаженные, сам их гладит!
– Только не говори, что ты для меня тоже утюг приготовила?
– Не ходи в мятых штанах, и мне не придется доставать утюг.
Попрощавшись с одноклассниками, они заходят в автобус и занимают заднее сиденье.
У него на руках – Сима, белая голубоглазая кошечка. Мурлычет и помахивает хвостом, позволяя Роме ее гладить. Стоит пальцам замереть, как Сима легонько бьет по ним лапой, не выпуская когтей.
– Какая ты красивая выросла, надо же, – Лисов почесывает кошку за ухом. Та блаженно прикрывает глаза и мурчит.
– Ты первый из гостей, кому она так быстро дала себя погладить, – замечает Яна.
– Помнит, наверно, кто ее спас.
– Угощайся, Рома, – из кухни выходит мама Яны, Лариса, и ставит на стол тарелки с мятными пряниками. – Федя придет позже, можешь не стесняться.
– Спасибо, – он неловко посмеивается и берет пряник. – М-м, мятный. Здорово.
– Мам, а ты папу предупреждала о встрече?
– Нет. Пусть это будет для него сюрпризом.
Мать и дочь переглядываются и со странными улыбками поворачиваются к Роме. Его спину прошибает потом, футболка липнет к коже.
– Вот ведь шутница эта судьба, – начинает Лариса. – Я тебя совсем маленьким помню. Бегал по двору, коленки разбивал, по лужам прыгал, а теперь смотрю и не узнаю́ того малыша, такой ты взрослый стал, возмужал.
Лисов улыбается и краснеет.
– А плечи какие широкие! Можно потрогать?
– Мам! – всплескивает руками Яна. – Это мой парень, а не твой.
– Да брось. Он же мой будущий зять, – Лариса обходит стол и встает рядом с Ромой.
Тот потеет еще сильнее. Какая еще женитьба, он даже школу не окончил. С другой стороны, городок у них маленький, и у многих любовь со школьной скамьи – та самая «любовь до гроба».
– Лучше бицепсы пощупайте, – Рома сгибает руку в локте.
– О-о, лучшая часть мужского тела, – хохотнув, Лариса щупает его мышцы. – Ты в качалку ходишь?
– Нет, я…
– Лариса! Что за разврат ты тут устроила?! – они оборачиваются. Из коридора на них смотрит ошеломленный и одновременно разъяренный Федор.
– Ой, Федя, лучше б себя в форму привел. Вот, бери пример с Ромы, смотри, какое тело…
– Да он же сопляк, ему даже восемнадцати еще нет, а мне под сорок! Поживет-поработает с моё, тогда и посмотрим, у кого какое тело будет, – Федор выдыхает, и вместе с выходящим из легких воздухом с его лица сползает яростное покраснение. – Ладно, я так понял, что вы решили поглумиться надо мной и моим запретом. Тогда приступим.
Он моет руки и садится за стол, буравя Рому взглядом. Лисов борется с давнишней привычкой, но ухмылочка сама лезет наружу.
– Ну вот, Яночка, все как ты хотела, – начинает Федор, – встретились полицейский и вор.
– Эй, – негромко возмущаются и Яна, и Рома.
– А чего «эй»? Чего «эй»?!
– Федя, не нагнетай, – предупреждает Лариса.
– Нет уж, Лара. Дай мне закончить, – Федор поворачивается к дочери и берет ее ладонь. – Доченька, милая, я же для тебя стараюсь, для твоего будущего. Почему ты не нашла себе более подходящего парня? Почему именно Лисов? Ты же с детства знаешь, какой он.
– Да, я знаю. А вот ты, папочка, совершенно Ромку не знаешь! – Яна отдергивает руку. – Представь, как ему тяжело здесь находиться? Но он все равно пришел ради меня. Потому что он меня любит.
– Да не любит он тебя. Это просто гормоны. Ты у меня умница-красавица, такую себе каждый парень в школе хочет. И у всех только одно на уме. А мы с твоей мамой…
– Не впутывай меня в свои эгоистические речи, – холодно вставляет Лариса.
– …я не для того тебя растил, чтоб ты встречалась с отбросом.
Терпение Лисова лопается. Он опускает кошку на пол и резко встает, сжимая кулаки.
– Я же сказал, что докажу, что не отброс, – цедит он.
– Уже весна наступила, а ты еще ничего не доказал. Ты обыкновенный пустомеля, Лисов. И вор.
Федор берет Рому за шиворот и тащит в прихожую. Лисов позволяет ему сделать это, ведь стоит ему махнуть рукой, как полицейский покатится по полу. Федор, хоть и не при исполнении, обязательно обвинит его в нападении.
– Пап, не надо! – Яна порывается выйти за ними, но ее удерживает мать.
– Дай им по-мужски разобраться.
Федор отпускает Рому и указывает ему на дверь.