– Дар, помнишь, мы говорили о тайнике? Я сейчас собираюсь наведаться в участок. Ты готов?
– Да.
– Отлично. Тогда скинь мне адрес и встретимся там, – сунув смартфон в карман, Рома сворачивает распечатки трубочкой и вкладывает в рюкзак.
Школьные будни наконец кончились. Впереди долгое лето с Яной и подработкой, а также с мамой, избавившей себя от бесконечных командировок. Пора рискнуть, чтобы год завершился на «отлично».
Рома заходит в участок. Владислав, как и всегда, стоит у автомата. Он хмуро посматривает на него.
– Что-то ты к нам зачастил, Лисов, – отпивает кофе. – Ты и раньше тут постоянно сидел, но теперь аж сам приходишь.
– Привыкайте, – весело отвечает Рома, – через пару-тройку лет я сюда работать приду.
Пока Владислав давится кофе, Лисов стучится в кабинет участкового и после разрешения заходит.
– Опять ты, – скорее устало, чем раздраженно произносит Федор, и потирает виски. – Что на этот раз?
– У меня к вам предложение. Раз уж в самый первый раз вы меня ложно обвинили в воровстве, я подумал, что помогу вам найти тайник настоящих воров.
– Заманчиво, но слишком щедро с твоей стороны, Лисов. Ты чего-то недоговариваешь.
– У меня есть условие, – улыбается Рома. – Вы вернете награбленное владельцам, но не посадите воров.
– Что за глупость?
– Они такие же раздолбаи, каким был я. Им просто нужно вправить мозги. А тюрьма их только испортит.
– И как ты себе это представляешь, Лисов? – хмыкает Федор, сложив руку на руку. – А еще такой вопрос: как ты собираешься стать участковым и занять мое место, отпуская преступников? Ты что, Робин Гуд?
– Ну, вы же меня до сих пор на учет не поставили, хотя возможностей было завались.
Федор качает головой, но не отвечает.
– Вы знаете этих парней. Мы вам про них говорили со Светланой Александровной.
– Насколько я помню, у них был нож и они угрожали вашей с ней безопасности. И ты громче всех кричал, что мы, полицейские, плохо работаем, – Федор облокачивается на стол. – Так скажи, зачем ты прибежал к замшелому старперу?
– Да бросьте, – Лисов нервно смеется, касаясь затылка. – Это я так, сгоряча…
– Я помогаю в последний раз, – Федор надевает фуражку. – Если это очередная глупая выходка, я навсегда закрою тебе ход в полицию.
Он подходит к Роме и добавляет:
– И к моей дочери ты больше не подойдешь.
– Это должно быть где-то здесь, – Рома выводит Федора на детскую площадку и осматривается, сверяясь с телефоном.
На горке катаются дети постарше, в песочнице ковыряются младшие. Лисов задумчиво поводит подбородком.
– Еще скажи, что мы сейчас на виду у всех будем из песочницы клад выкапывать, – хмыкает участковый.
– Да подождите. Щас Дар придет и мы все решим.
Дверь дома открывается. Из подъезда выходит девочка в джинсовом комбинезоне, белой футболке и шлепках. Ее кривые хвостики схвачены резинками. Следом появляется Кусаинов.
– О, это тот мальчик! – восклицает Карина, подбегает к Роме и задирает голову. – Ты защищал моего Дарика! Спасибо, – девочка обхватывает ногу Лисова и прижимается к ней щекой, благодарно глядя ему в глаза.
– Э-э, да не за что, – смутившись, Рома осторожно поглаживает ее по волосам, задевая ладонью чудны́е резинки. – Это кто тебе такую прическу забавную сделал?
– Дарик!
– Здравствуйте, – Кусаинов пожимает руку Федору. – Кариша нас проводит.
– Она? – удивляются участковый и Рома.
– Идемте, пока Радик не вернулся. Он не любит, когда его клад чужаки разглядывают, – девочка машет рукой и отбегает куда-то за деревья.
Они идут по аллее нога в ногу, отчего прохожие начинают поглядывать в их сторону кто со смехом, кто с недоумением.
– Сюда, сюда! – Карина вновь появляется перед ними и заманивает во двор.
Они оказываются у двери в маленькое подсобное помещение. Раньше здесь хранили метлы дворники, но, судя по ржавчине на петлях и крошечным ступенькам, поросшим плесенью, здесь давно никто не бывает. Только перед дверью натоптано.
– Вот, – Карина достает из-за пазухи веревку, на которой болтается большой для такой крошки ключ. – Только не обижайте Радика и его друзей, я их тоже люблю… когда они Дарика не бьют.
Дархан снимает веревку с ее шеи и передает ключ Федору. После недолгой возни тот отпирает дверь, но она не поддается.
– Дайте я, – Рома оттесняет участкового и берется за ручку.
– Мне засчитать это как взлом?
– Да чего вы, дядь Федь! Ну, по старой памяти сделаю и больше никогда к хулиганству не вернусь, – обещает Лисов.
Участковый дает отмашку. Рома дергает на себя дверь, и она отворяется, обдав собравшихся запахами затхлости и пыли.
– Ого! – присвистывает Федор. – Это же Янкин велик.
Он вытаскивает потускневший от времени велосипед и рассматривает его, как что-то сверхъестественное.
– Нафи… – участковый, запнувшись, исправляется: – Зачем он его украл? Своего, что ли, не было?
Дархан кивает:
– Не было.
– Да тут вообще всякий хлам лежит, – Рома заглядывает Федору через плечо.
Карина заходит в кладовку и подбирает запылившиеся бусы из дешевой бижутерии; сдувает с них пыль, протирает о комбинезон и надевает на себя. При движении пластиковые бусины бьются друг о друга с хаотичным ритмом.
– Дар, глянь-ка сюда, – Лисов, присев на корточки, достает из-под завалов знакомую сумку. – Это ее?
– Да.
– Чье? – уточняет Федор.
– Светланы Александровны.
– Точно, у нее же деньги перед Новым годом украли.
– Дар, смотри, – Рома протягивает ему сумку с кошельком. – Деньги на месте.
Пока Кусаинов проверяет содержимое, Лисов встает и поворачивается к участковому, отряхивая руки.
– Видите? Они даже деньги не тратили, хотя могли бы.
– Янкин велик мне недешево обошелся…
– Вы же слышали Дара: у этого парня даже своего велика не было. Это воровство от безысходности.
– Что, своего увидел? – не унимается Федор.
– Да нет же. Ну, перестаньте. Вызовите этих болванов с родителями в участок, припугните всеми возможными статьями и после нервотрепки отпустите. А я буду за ними приглядывать, пока не устроюсь в участок.
– Это что же, ты берешь на себя ответственность?
– Да. И даю вам слово, что они перестанут воровать и бездельничать.
– Ишь ты какой, – подбоченившись, Федор грозно сдвигает брови, но его истинное настроение выдает улыбка. – Ладно, пареньки. Мы сейчас вернем все на место и закроем дверь. Я вернусь сюда со своими ребятами, вам тут быть не обязательно.
– А можно я сумку учительнице сейчас верну? – тихо и смущенно спрашивает Дархан.
– Часто Радик свою «кладовую» проверяет?
Кусаинов качает головой.
– Ладно, забирай.
Участковый встает на колено перед Кариной и мягко говорит:
– Бусы придется вернуть.
Девочка смотрит на Дархана, тот кивает. Тогда она послушно снимает бусы и протягивает участковому. Федор оставляет их в подсобке и закрывает дверь.
– Спасибо, что помогла нам, принцесса, – участковый надевает веревку с ключом Карине на шею. – Ты настоящая героиня.
– Как Чудо-женщина?
– Да, как она.
– Ура!
Возвращаясь домой, Рома любуется закатом. Раньше у него не было ни времени, ни настроения разглядывать природу, прислушиваться к пению птиц и радоваться жизни. Он существовал от приезда матери из командировки до отъезда в следующую, а потом ночевал то у одной сердобольной соседки, то у другой. Конечно, они баловали его конфетами и разрешали смотреть телевизор или играть на ноутбуке на час-полчаса дольше, чем это делала мама, но тоска по ней в пубертате вылилась не только в россыпь прыщей на спине и щеках, но и в агрессивное стремление помахать кулаками. В драках он чувствовал, что живет, что его существование имеет значение. Ведь с очередной победой он доказывал себе, что ему есть чему поучить других, а при очередном поражении – чему у них поучиться.
– Мам, – дома он налетает на нее со спины с распростертыми объятиями. Оттаскивает от плиты и легонько кружит по кухне.
– Лисенок, ну ты чего? Я чуть сковородку не выронила, – сетует она, но улыбается и поглаживает его по вихрам.
– Извини, я просто очень рад тебя видеть.
Рома ставит мать на ноги и, обнимая, кладет подбородок ей на плечо.
– Что-то хорошее случилось?
– Да. Я вроде как нашел общий язык с дядей Федей.
– О, это здорово. Надеюсь, теперь он от тебя отстанет со своими вечными подозрениями.
– А еще мы нашли сумку учительницы. Помнишь, я говорил, что ее ограбили? Так вот, в этой сумке остались ее деньги. Грабители их так и не потратили. Еще нашли велосипед Яны, представляешь?
Он рассказывает ей в подробностях, как они с Дарханом подружились, как договорились проучить его сводного брата и вернуть того на правильный путь. Мама слушает, не отрываясь от готовки.
– Вот так все и кончилось. Он даже от сестры не скрывал, куда ворованное тащил.
– Так, значит, ты взял за него ответственность? – тон мамы меняется на холодный. Она берет половник. Рома отшатывается, чтобы не получить по голове. Она рассматривает сына так пристально и так долго, что суп убегает из кастрюли. – Проклятье!
Пока мама возится с плитой, Рома осторожно забирает у нее половник.
– Знаешь что, Рома? – она оборачивается и сжимает кулаки.
Он покрывается холодным липким потом. Хоть мама и меньше него вдвое, у нее все еще есть над ним власть.
Мама подается вперед и крепко обнимает его.
– Слава богу, что ты не такой, как твой отец! Он никогда ни за кого и ни за что не брал ответственность.
Рома нервно смеется, стискивая маму в ответных объятиях.
– Я всегда знала, что ты у меня хороший, лисенок. Вскоре и весь город об этом узнает, и им всем будет стыдно!
29. Демьян
Кто-то назойливо шумит, мешая спать. Демьян продирает глаза. К нему кто-то склоняется.
– Как дела, сестренка? – Даниил толкает Демьяна кулаком в бок. Тот сползает на пол, а брат занимает его кровать. – Наконец-то посплю как человек. Иди приготовь еды, – Даниил машет рукой, закрывает глаза и храпит с открытым ртом.