РАДИ ДЕНЕГ
Деньги были и остаются тем богом, которому верой и правдой служили и служат священники.
Все помышления и стремления их направлены на получение денег. Какие только не изобретаются лазейки, чтобы уговорить, припугнуть и разжалобить доверчивого человека и воспользоваться его трудовым рублем!
При собирании доходов «святые отцы» не останавливаются ни перед чем, и, конечно, обман занимает одно из первых мест на этом поприще.
Обман и жадность — это отличительные качества «святых отцов».
Священник села Днепровки Иванов Иоанн из всех учений «святых отцов» усвоил лишь два положения: безраздельное господство над «мыслями» своей паствы и, как следствие этого, возможность на этом наживаться, жить в довольстве, ничего не делая.
Руководствуясь этими положениями, Иванов развил самую активную деятельность в получении доходов. Служа в селе Днепровке, он «по совместительству» взялся обслуживать села Ново-Водяное и Благовещенку. За каждую требу он установил твердую таксу: похороны — 170 рублей, панихида — 100 рублей, крещение— 25 рублей. Мало этого, «святой отец» требует к тому же и натуральные «приложения» к деньгам в виде хлеба, яиц, птицы и т. д. Если же кто-либо из верующих решится посовестить «батюшку» за такие не «божеские» поборы, то он, возведя очи горе, елейно поучает:
— Дорогие братья и сестры! Разве вы мне даете? Вы даете не мне, а всевышнему! С богом торговаться — большой грех! Не будьте жадны! Рука дающего не оскудеет. За вашу жертву небо воздаст вам сторицею.
Если же подобные христианские «увещания» не помогали, то он действовал уже не словами, а кулаками.
В 1957 году житель села Днепровки Кузьмин Н. К. пришел к «отцу» Иоанну крестить ребенка. Деньги принес, а вот хлеб не взял с собой. За это «батюшка» вытолкал его из дому и ребенка, конечно, не окрестил. Все получаемое с прихожан домашняя работница «пастыря» и «матушка» Иванова в поте лица своего продают на базаре.
Вырученные деньги «отец» Иоанн использует как заправский коммерсант. За короткое время он купил себе в селе Днепровке приличный домик с усадьбой. Не довольствуясь одним домом, он приобретает вскоре второй, за 35 тысяч рублей, в селе Большой Знаменке. Над всякими «заветами» Христа, вроде «Не собирайте себе сокровищ на земле», слуга божий Иоанн смеется, ибо вся вера его заключается в стремлении к большей наживе на обмане, тем паче что обман от «служения на ниве божьей» проходит безнаказанно, а люди, которых служители культов обманывают, не только не обижаются, а, напротив, смотрят на это как на «божью благодать». Не забывает «отец» Иоанн и погулять ипоразвлечься на «грешной» земле. После похорон илипанихиды он любит хорошенько повеселиться. В ноябре 1958 года после одной из панихид в селе Благовещенке «святой отец» до того набрался разного «сатанинскою зелья», что пришлось прихожанам нести пьяного «батюшку» на руках до самого автобуса. Во время самого шествия «батюшка» все время порывался петь «Шумел камыш».
Видя, как послушна его паства, он решил, что ему позволено делать все, что угодно, пренебрегая советскими законами, и даже бить людей. Долгое время в молитвенном доме села Днепровки работала Мария Петровна Аниканова. Как-то она не угодила капризам «святого отца». За это он ее побил и выгнал вон. Рука у «отца» Иоанна оказалась довольно-таки тяжелой, Аниканова после его рукоприкладства целую неделю болела.
Среди священников я встречал обманщиков совсем другого пошиба. В 1949 году я служил в церкви Beрхней Хортицы, Запорожской области, вместе со священиком Выродовым Гавриилом. Нет, он сам не позволял себе ничего взять. Человек он «тонкого» обхождения, обман его заключается в умело скрытом шарлатанстве, которое приносило ему большой и обильный доход. Для того чтобы зарекомендовать себя как чудотворца и целителя, он поступал следующим образом: всех верующих, по обыкновению стариков и старушек, он называл, умилительно улыбаясь, «папочками» и «мамочками».
После службы, когда люди подходят к нему за благословением, он почти каждому из них говорит: «Папочка (или «мамочка», в зависимости от того, кто подошел), знаю, дорогой, страждешь ты много. Видал я о тебе откровение…
Приходи-ка ко мне на квартиру, я постараюсь вымолить у бога тебе здоровья».
«Пророчествуя» таким образом, он ничем не рисковал. Даже здоровому можно предсказывать недуг, ибо нет человека абсолютно здорового, да притом еще в пожилом возрасте.
Подобное «ясновидение» приводило в умиление верующих людей. К тому же подкармливаемые Выродовым кликуши распускали о нем самые приукрашенные слухи, вербовали ему «пациентов». Приходящих к нему за помощью он разделял на тяжелобольных и легкостраждущих и в зависимости от этого получал с них деньги. Одних он исцелял только в полночь и только в церкви, изгоняя «хворь» молитвою. Другим приказывал по нескольку часов каждый день молиться, зажигая заговоренные им свечи. Третьим советовал записаться в его поминальницу не менее как на год или на два года, объясняя, что такой продолжительный срок необходим потому, что запущена болезнь. Все эти «процедуры» стоили верующим больших денег. Одураченные доверчивые люди отрывали от себя самое необходимое и несли трудовые деньги шарлатану. Понадеявшись на исцеление и поверив новоявленному «чудотворцу», они еще более обостряли свои болезни, болели и умирали.
Для большей убедительности и популярности свои молитвы о болящих Выродов провозглашал и во время богослужения в церкви, в которых он точно указывал богу медицинские названия болезней, чтобы бог не перепутал, кто чем болен и от чего кого нужно исцелять. Молитвы его выглядели буквально так: «Да снизойдет твоя целебная сила и милость на раба божьего Иоанна, страждущего малярией, и рабу божью Фему, страждущую от язвы желудка» и т. д. и т. п. Мало этого, «молитвенник божий» «отец» Гавриил перед началом великого поста показывал в церкви народу цепи и объяснял, что он эти цепи-вериги надевает на свое тело и носит день и ночь до праздника пасхи, страдая за грехи всех болящих людей.
Как-то в середине поста мне пришлось быть на квартире у Выродова, чтобы взять у него на время чемодан. Вытащив из-под кровати чемодан, Выродов открыл его, чтобы удостовериться, что он пуст. Но он не был пустым: в нем лежали заржавевшие цепи-вериги.
В стремлении к наживе за счет верующих от «пастырей» не отстают и пристроившиеся к церкви «младшие братья во Христе» — тунеядцы в виде церковных старост, пономарей, дьячков, регентов, казначеев, звонарей и т. п.
Каждый из этих церковных деятелей получает зарплату, состоящую из подаянии верующих, и, кроме того, изыскивает дополнительные пути наживы. У церковных старост средством грабежа верующих является торговля свечами, крестиками, просфорами и многими другими «святыми» предметами. Себестоимость каждой приобретенной ими свечи — 20 копеек, а продают они ее верующему по 3 рубля и более. Кроме того, большинство одних и тех же свечей попадает в продажу по нескольку раз.
В дни больших праздников, когда все подсвечники заняты горящими свечами и целые кучи еще не зажженных свечей ждут своей очереди, чтобы быть сожженными в «жертву богу», церковные старосты забирают их с подсвечников и продают вторично, а деньги за них спокойно кладут себе в карман. Подобным образом поступают они с просфорами, когда все просфоры уже проданы, а желающие их купить еще есть. Из проданных просфор священник должен вынимать частички «за здравие» или «за упокой», но, находясь в содружестве по обману людей с церковным старостой, он этого не делает, а передает старосте уже один раз распроданные просфоры для вторичной продажи. Деньги за обман верующих они делят между собой. Такие комбинации проводятся во всех церквах, какие я знаю: в Покровском соборе, Филипповской церкви, Успенской и Николаевской церквах Запорожского благочиния и др.
Пристроившись на такую «духовную» должность, «младшие братья во Христе» обычно не хотят с нее уходить. Претенденты на эти должности часто устраивают скандалы и в пылу ссор уличают друг друга в воровстве. Кроме этих «официальных» лиц вокруг церкви орудуют также разные «блаженные», «молитвенники», «знахари», «шептуны», «прорицатели», «странники» и т. п. Как мухи на мед, стремятся они к дармовым доходам от религиозного дурмана.
Обманом, ложью, показным молитвенным рвением они тоже стремятся урвать себе часть доходов церкви. Они отращивают волосы и бороды, надевают на грудь большие кресты или несколько всевозможных крестов и иконок, непрестанно что-то шепчут себе под нос, беспрерывно крестятся, и в то же время их хищные глаза выискивают доверчивого человека, чтобы поживиться на нем.
Чтобы вызвать у людей неуверенность в завтрашнем дне, апатию к жизни, они распространяют слухи и так называемые «святые письма», предсказывая скорый «конец света», советуют предаваться лишь покаянным молитвам в ожидании «страшного суда», так как все погибнет при «светопреставлении».
«Пророчества» подобных писем из года в год не исполняются, но все же среди верующих ими сеются вредные сомнения, неуверенность, страх перед будущим.
Самого разного сорта проходимцы и тунеядцы процветают на благодатной для них почве религиозного дурмана. «Божьи» храмы служат для них сборными пунктами и сферой их деятельности.
Служители культов нередко способствуют распространению самого дикого мракобесия и суеверий, своим авторитетом поддерживая их в глазах верующих. Помогая друг другу в обмане людей, обе стороны преследуют все ту же цель — поживиться за счет доверчивого человека.
Проживающая в Запорожье, в поселке Чкалова, Костенко Евдокия решила отличиться на «духовном» поприще. Для этого она, подчистив кирпичным порошком медную оправу на иконе богородицы, стала убеждать соседей, что ее дом удостоился явной «благодати божьей» и бог, посетив ее, «обновил» в доказательство ее праведности икону.
Первое, что она предприняла, — это начала собирать деньги на покупку масла в лампаду к этой иконе. Не довольствуясь небольшими пожертвованиями, обратилась за помощью к священнику Николаевского молитвенного дома города Запорожья Олефиру Андрияну. Усмотрев в этом «чуде» дополнительный источник дохода и для себя, Олефир, предварительно договорившись с Костенко о дележе дохода, посоветовал служить специальный благодарственный молебен «всевышнему» за то, что он обратил свой взор на его приход.