Бет уставилась на меня и моргнула.
— Ах да, у твоей мачехи начались схватки. По-моему, отец просил тебе это передать. — Она прищурилась. — Что-то еще, Исайя?
— Черт, я не знаю. Это ты должна была слушать, — пробормотал он из-под машины.
Бет захихикала.
— Точно. — Тут она замолчала и выглянула наружу. — Ух ты. А когда наступила ночь?
Мое сердце забилось.
— У Эшли схватки? Не может быть. У нее еще… — Не знаю, сколько-то там недель. Черт, почему я никогда не обращала на это внимание? Папа, наверное, с ума сходит. — …было полно времени. Малыш еще не готов.
Бет склонила голову.
— А у малышей есть свой таймер? — Она захихикала. — Им он точно не помешает.
Исайя закрыл капот — глаза его горели.
— Мне нужны ключи.
Я вообще перестала соображать. О. Мой. Бог. Он никогда раньше не просил ключи. Я бездумно ткнула пальцем в сторону крючка на лавке
— Т-там… — Слова выдавливались с трудом.
Парень уселся на водительское место. Клянусь, земля перестала вращаться, когда он поставил ногу на педаль газа и вставил ключ в зажигание.
Перед глазами возник Эйрис. Его каштановые волосы, длинные ноги и улыбка, которая никогда не сходила с его лица. «Когда-нибудь она поедет, Эхо. Слышишь, как урчит двигатель?» Слезы обжигали мне глаза, и я подавила всхлип. «Да, Эйрис. Она поедет. Это все ради тебя». Как бы я хотела, чтобы он был здесь.
Исайя повернул ключ, и гараж наполнился сладким звуком грохочущего двигателя. Он вжал педаль газа и завопил, когда машина ожила.
— О да, детка, об этом я и говорил, черт возьми!
Он вышел из машины и развел руки в стороны.
— Я куплю себе медаль за это.
Я с радостью бросилась в его объятия и поцеловала в щеку.
— Спасибо, спасибо, спасибо!
Отпустив Исайю, я опустилась на теплое кожаное сиденье и вцепилась в вибрирующий руль. Парень закрыл дверь, и я проехала чуть вперед. А потом внутри меня все заледенело. Я нажала на тормоз. Дыра в моем сердце, которую должна была заполнить радость, потому что автомобиль моего брата все-таки поехал… снова выросла.
— Исайя, где Ной?
Глава 52Ной
Руки Кэрри сомкнулись на моей шее. Если бы она меня задушила, я был бы не против. Смерть казалась мне лучшим вариантом, чем это. Я сглотнул, но комок в горле никуда не делся. Мышцы моего лица напряглись, и я втянул воздух, надеясь справиться с отчаянием.
— Я хочу сперва поговорить с миссис Коллинз, — выдавил я. — Я еще не передумал.
Черт возьми. Почему же мне так плохо? Каждая клеточка моего тела ныла от боли. Я чувствовал, что либо умру, либо взорвусь.
— Благослови тебя Господь, Ной, — прошептала женщина мне на ухо.
Я хотел семью. Я хотел чертову семью, но у Джейкоба и Тайлера уже была своя. Кэрри шмыгнула носом и отпустила меня, ее улыбка освещала комнату, как тысяча звезд.
— Я знаю, что ты примешь правильное решение о мальчиках. Просто знаю.
Их жизнь была нормальной. И я в нее не вписывался.
Кэрри ждала ответа, который не находился. Джо положил руку мне на плечо, спасая от необходимости что-то сказать.
— Миссис Коллинз скоро приедет.
Тут, прямо как в дурацких телесериалах, в дверь позвонили. И Кэрри провела миссис Коллинз на кухню. На женщине были заляпанные краской спортивные штаны и майка с логотипом «Нирваны». Джо что-то пробормотал о том, что они оставят нас наедине.
Заработала посудомоечная машина. Ритмичное биение воды об тарелки наполнило кухню. Миссис Коллинз постучала ногтем по черной гранитной столешнице. Я посмотрел на ее лицо, ожидая увидеть злость из-за того, что я втянул ее в это. Вместо этого, боль в ее щенячьих глазах взорвала во мне целую дамбу эмоций, которые я так отчаянно пытался подавить. Мои глаза наполнились соленой влагой, и я закрыл их, качая головой, чтобы слезы не скатились по щекам. Я не хотел чувствовать боль. Я вообще не хотел что-то чувствовать, но эта ситуация меня убивала.
— Поговори со мной, Ной, — сказала женщина самым серьезным тоном, который я когда-либо от нее слышал.
Я осмотрел кухню и повернулся к ней.
— Я не могу им это дать.
— Нет, — тихо ответила она. — Не можешь.
— А еще оплатить тренировки по баскетболу и лицей, который они так любят, и подарки на все дни рождения, на которые их приглашают.
— Нет, — повторила она.
— И у них есть бабушка с дедушкой. — Я не узнавал хрипотцу в собственном голосе. — Джейкоб постоянно рассказывал о родителях Джо, а Тайлер каждую среду ходит на рыбалку с папой Кэрри. Я не могу им это дать.
— Ты прав.
— Я люблю их, — решительно сказал я.
— Я знаю. — Ее голос дрогнул. — В этом я никогда не сомневалась.
— Я также люблю Эхо. — Я посмотрел прямо в глаза женщине. — Я скучаю по ней.
Плечи ее поднялись, и миссис Коллинз грустно улыбнулась.
— Любить кого-то — не только своих братьев — это нормально, Ной. Разрешая себе жить своей жизнью, ты не предаешь ни их, ни своих родителей.
И тут это случилось. Я годами сдерживал свое горе, и оно наконец прорвалось. Вся моя злость, грусть и боль вырвались на поверхность, несмотря на мои старания задушить их и больше никогда не испытывать.
— Я скучаю по маме с папой. — Я не мог вдохнуть. — Я просто хочу вернуть свою семью.
Миссис Коллинз вытерла глаза и подошла ко мне.
— Я знаю, — повторила она и обняла меня.
— Еще раз спасибо, Ной. — Джо пожал мне руку уже раз пятьдесят после того, как я сказал ему и Кэрри, что больше не буду добиваться опеки над мальчиками. — Обещаю, ты сможешь видеться с ними, когда захочешь.
Я кивнул и оглянулся. Миссис Коллинз и Кэрри стояли у лестницы в конце коридора на втором этаже. Миссис Коллинз ободряюще улыбнулась, и я сделал глубокий вдох.
Джо открыл дверь в спальню Джейкоба.
— Мальчики, Ной хотел бы что-то вам сказать.
— Ной! — Джейкоб, одетый в пижаму с Бэтменом, помчался через комнату и врезался в меня. — Ты все еще здесь!
— Да, — кивнул Джо. — И теперь он будет у нас частым гостем.
Мальчик посмотрел на него радостными глазами.
— Правда?
— Клянусь. — Мужчина похлопал меня по плечу. — Я дам вам время поговорить.
И он ушел, закрывая за собой дверь.
Я уже два года не оставался с братьями наедине. Обнимая Джейкоба, я смотрел на фотографию родителей. Они не вернутся, и я не смогу вернуть то, что мы потеряли, но я могу двигаться дальше.
Я сел на пол, и мое сердце дрогнуло, когда Тайлер подвинулся ближе и вложил свою маленькую ручку в мою. В другом кулачке было зажато одеяло, и он грыз большой палец. Джейкоб тоже прижался ко мне.
— Папа никогда не клянется, если это не всерьез, Ной. Он говорит, что ложь — это большой грех.
Я кивнул.
— Так и есть. Наша мама тоже так говорила. — Я откашлялся — мне предстоял самый трудный разговор в моей жизни. — Несколько лет назад я дал вам обещание. И я собирался его сдержать, но теперь не думаю, что это лучшее решение для любого из нас.
Я посмотрел на Тайлера. Он был слишком мал, чтобы помнить, как мама смеялась или как папа пытался с ней потанцевать, пока та мыла посуду. Слишком мал, чтобы помнить, как папа показывал им фотографии своих домой или объяснял своим крохам-сыновьям, как правильно вбивать гвоздь.
И Джейкоб. Достаточно взрослый, чтобы помнить, но все равно слишком маленький, чтобы осознавать то, что потерял. Он никогда не ощутит гордость от того, что мама ходит с ним по школе в родительский день. Он никогда не ощутит взрыв радости, когда папа говорит, что у него талант, вручая своему сыну первый в его жизни инструмент.
Они никогда не узнают, что потеряли двух самых замечательных людей на планете. Никогда не узнают, что каждый день моей жизни пытка этой утратой рвет меня на части.
Я сделал глубокий вдох и попытался снова начать:
— Как вы отнесетесь к тому, что будете жить здесь, а я буду просто вас навещать?
Машина миссис Коллинз завернула за угол. А я все еще сидел в своей.
Эхо.
Я позволил ей уйти, и мое стремление получить опеку над мальчиками было здесь ни при чем. Миссис Коллинз оказалась права. В глубине души я считал, что любить ее равносильно предательству. Но я любил Эхо. Нуждался в ней. И я завоюю ее снова.
Я завел машину, и двигатель загудел. Жизнь в приемных семьях многому меня научила — это было как приговор «от пяти до семи лет с сохранением возможности условно-досрочного освобождения». Я просто не знал, что делать со всей этой информацией.
Глава 53Эхо
— Он где?! — взвизгнула я. Выключив двигатель, я вылетела из машины. Мир сошел с ума. Сперва у Эшли начались схватки. И теперь Ной доказал, что он безумец.
— Бет, черт возьми! Я же просил тебя не курить это дерьмо. Ной разозлится.
Исайя дернул себя за ершик коротких волос. В кои веки я была рада, что Бет сейчас не лезет в разговор своими злобными репликами.
— И чего он хочет добиться?! — вопила я. — Он уже все знает о своих братьях. Он обещал, что не будет лезть на рожон! Пробираться в кабинет миссис Коллинз незаконно!
Исайя хлопнул в ладоши.
— Давай-ка прокатимся на этой красавице.
Он что, голову потерял?!
— Твой лучший друг… твой брат собирается пробраться в школу и взломать кабинет психолога, а ты хочешь покататься?
Парень потер руки в напускном веселье, но его глаза наполнились разочарованием.
— Да.
— Нет. — Я покрутила пальцем перед его носом. — Нет. Мы должны остановить его.
Ноя не должны поймать, иначе он потеряет братьев. Господи, вот упрямый идиот! Почему он на это решился?
— Он хочет вернуть тебя, — пробормотала Бет.
Я была бы не так удивлена, если бы в чистом небе сверкнула молния и сожгла мои теннисные туфли.
— Что, прости?
Бет села на пол и положила голову на лавочку; ее веки утомленно опустились.
— Он влюблен в тебя и хочет, чтобы ты была его единственной. Еще он нес какую-то пургу о том, что ты не на втором месте и он докажет свою правоту.