Динь-динь-динь. Ной хотел достать мою папку и вернуть меня. Мое сердце наполнилось теплом и радостью, но сразу же сжалось. Нет, он не должен так рисковать, когда на кону стоит самое дорогое — его братья. Я повернулась к Исайе.
— Мы должны его остановить. Когда он уехал?
— Он хотел дождаться темноты. Ной вернулся домой сам не свой. Я думал, что вы поругались. Он все время бормотал о том, как все испортил, но собирается это исправить. Потом попросил меня поехать к тебе, закончить с машиной и задержать тебя здесь до его возвращения.
— Почему ты его не остановил? — Я вытащила ключи из кармана.
— Ноя не остановить.
Это мы посмотрим.
Исайя оставил машину на парковке супермаркета напротив школы и выключил двигатель. Я пыталась дозвониться Ною, но меня в миллионный раз перевели на голосовую почту.
— Почему ты не припарковался у школы? — спросила я.
Парень посмотрел на меня как на идиотку.
— Полиция каждые два часа патрулирует территорию кампуса. Если увидят машину — сразу поймут, что это неспроста.
Естественно, Ной тоже припарковался у супермаркета.
— Ты и раньше это делал?
— Только чтобы побросать мяч в спортзале, но я никогда не вламывался в кабинеты педагогов.
Я сжала дверную ручку и посмотрела на Бет, заснувшую на заднем сиденье.
— С ней все нормально?
— С ней да, с ее головой — нет. — Исайя потянул за сережку. — Я не могу оставить ее в таком состоянии. Если Бет проснется, то может расшуметься. Скорее всего, Ной вошел через боковую дверь — она ближе всего к главному офису. Брат должен был оставить ее открытой, чтобы не оказаться взаперти. Смотри не захлопни ее. Просто вытащи его оттуда — поругаться вы сможете потом.
— Спасибо.
Я перебежала улицу, надеясь, что мои легкие не взорвутся. Господи, я вламывалась в школу, чтобы спасти своего глупого, упрямого, чертовски милого — парня? бывшего? нынешнего? — от тюрьмы.
Исайя был прав, боковая дверь оказалась открыта. Я скользнула внутрь, стараясь даже не дотрагиваться до нее. Представляю, как бы обрадовалась миссис Коллинз, обнаружив нас запертыми в ее кабинете.
Меня посетило жутковатое ощущение, когда над головой при каждом моем шаге начали вспыхивать лампочки. Сердце устремилось к горлу и бешено застучало. Я то и дело оглядывалась, ожидая, что кто-то накинется сзади и выпьет мою кровь или отвезет в тюрьму.
Поначалу я пряталась за шкафчиками, но вскоре поняла, как же это глупо. В коридоре уже зажегся свет, который выключится, как только датчики перестанут реагировать на движение. Прятаться смысла не было — и я побежала. Хорошо еще, что освещение в кабинетах включалось с помощью обычного выключателя. Проблема? Дверь в кабинет миссис Коллинз была закрыта, свет в нем не горел. Неужели Ной уже ушел?
Лампы в коридоре потускнели, но сразу же ярко вспыхнули снова. Ну и как тут не струсить? Я схватилась за ручку и почти вскрикнула, когда дверь поддалась. Стараясь не шуметь, я беззвучно закрыла ее и, попятившись, взмолилась о том, чтобы в офисе оказался Ной, или чтобы меня не обнаружили. Я чуть не завопила, когда что-то теплое и сильное возникло у меня за спиной и втащило в шкафчик для верхней одежды. Его дверцы закрылись у меня перед глазами.
— Что ты здесь делаешь? — прошипел Ной мне на ухо.
— Могу спросить тебя о том же! Я здесь, чтобы спасти твою задницу от тюрьмы. Ты хочешь из-за какой-то глупости навсегда потерять своих братьев? — яростно зашептала я в ответ.
Из главного офиса донеслись шаги. Я сжала руку Ноя, обхватившую меня за талию, и он подвинул меня ближе.
— Боковая дверь? — едва слышно спросил он.
Я кивнула. Если охранник найдет ее открытой, станет ясно, что кто-то ворвался в здание. Вытащив телефон, я мгновенно настрочила сообщение Исайе: «Срочно закрой боковую дверь!»
Несколько секунд, и телефон загудел: «Сделано».
Ной опустил голову, и его нос задел нежную кожу за моим ухом, которая мгновенно отреагировала на теплое дыхание. Я скучала по нему и его прикосновениям. Почему он решился на такой идиотский поступок? Я не достойна того, чтобы терять из-за меня братьев. Если Ноя поймают, то арестуют. Мое сердце ухнуло вниз. А что мне терять? Я — довольно средний художник, который кочует по стране со своими работами. Ну, подумаешь, будет у меня судимость (все мои мышцы напряглись), и мне придется отсидеть минимум одну ночь в тюрьме (горло обожгла желчь).
Да, просто замечательная перспектива.
Руки Ноя крепче сжались вокруг меня, и, клянусь, он поцеловал мои волосы. Я могла пойти на это… ради него. Я могу сдаться и приказать Ною спрятаться. Я уж было потянулась рукой к дверцам, как Ной хлопнул по ней и мертвой хваткой прижал меня к животу.
— Что, черт возьми, ты творишь? — спросил он низким голосом.
— Хотела посмотреть, можно ли выходить…
Господи, какая из меня ужасная лгунья!
— Вот уж нет, и не выдумывай чепухи. Ты останешься здесь со мной.
— Твои братья…
— Я отказался от них.
Я извернулась, чтобы посмотреть на него, и ахнула, увидев бесконечную боль в его глазах.
— Но не ради меня?
Парень сглотнул и покачал головой.
— Ради них.
У меня завибрировал телефон. «Все плохо, — писал Исайя. — Сейчас же выбирайтесь через окно. Я завел машину».
— Черт! — прошептал Ной. — Наверное, сигнализация сработала. Идем.
Он бесшумно открыл дверцы шкафа. Потом умело и бесшумно распахнул окна. Машина Исайи с выключенными фарами медленно въехала на школьную парковку.
Ной помог мне перекинуть ноги через подоконник.
— Беги, пока не доберешься до машины.
— А как же ты?
У меня внутри все ходило ходуном, и казалось, что глаза вывалятся из орбит.
Он спокойно и озорно ухмыльнулся.
— Я прямо за тобой, малышка. Ты так напряжена…
Парень подсадил меня, не упустив возможность полапать мой зад, и тут я заметила открытую папку на столе миссис Коллинз. Ну и черт с ней. Я слетела вниз и, рванув через парковку к Исайе, оглянувшись, увидела, что Ной тоже приземлился у стены. Кровь яростно потекла по моим венам, и прохладный ночной воздух обжигал легкие, пока я мчалась к свободе.
Задняя пассажирская дверь открылась, и я нырнула внутрь, приземляясь на ноги Бет. Мой желудок скрутило от вида Ноя, летевшего в нашу сторону. Исайя двинулся ему навстречу, и тут в главном офисе вспыхнул свет. Мои глаза были прикованы к темным окнам кабинета миссис Коллинз. Исайя распахнул переднюю пассажирскую дверь и сорвался с места в ту же секунду, как Ной рухнул на сиденье.
— Нужно скорее убраться отсюда. — Он посмотрел в зеркало заднего вида.
— Отвези меня к машине и езжай домой. — Ной наблюдал за темными закрытыми окнами кабинета. Он захохотал и радостно завопил; свет включился в тот момент, как мы пересекли невидимую границу свободы — то есть подъехали к супермаркету.
Исайя остановился у машины Ноя, и мы с ним вышли. За все это время Бет так и не проснулась.
— Найдите другое место, чтобы поругаться. Не задерживайтесь здесь! — крикнул нам Исайя.
— Спасибо, брат. — Ной протянул ему руку.
— Всегда к твоим услугам, дружище, — кивнул тот, отвечая рукопожатием.
Машина Исайи рванула прочь, а Ной завел свою и последовал за ним. В двух кварталах от школы мимо нас проехала полицейская машина с мигалками и без сирены. Мы были так близко…
Ной взял меня за руку.
— Детка, ты в порядке?
— Да.
Но я не чувствовала себя в порядке. Как раз наоборот. Я ждала, когда мой пульс перестанет так лихорадочно биться, когда кровь отхлынет от лица, когда легкие перестанут гореть при каждом вдохе. Теперь мы в безопасности. Мы на свободе, но мое тело продолжало реагировать, будто дьявол гнался за мной по пятам.
Мимо проехала еще одна полицейская машина, и от ее сине-красных огней заболели глаза. Медленный и ровный ритм в висках пульсировал в такт синему цвету — то далеко, то близко, далеко, близко. Левая часть лица онемела, а голова казалась неестественно легкой.
— Ной, по-моему, меня сейчас стошнит.
— Держись. — Он свернул на заброшенную парковку.
Парень едва успел припарковаться, как я распахнула дверь и вышла на подгибающихся ногах, избавляясь от остатков давно съеденного ланча. Ной убрал мои волосы с лица, его тело тряслось от еле сдерживаемого смеха.
— Нет, правда, ты слишком уж напряжена.
Мне тоже хотелось рассмеяться вместе с ним, но я не могла. Я опустилась на колени и уставилась в черноту ночи. Перед глазами все еще сверкали огни мигалок. Красный и синий. Ближе и дальше. Ближе и дальше. А потом… мрак. Ни света. Ни звука. Лишь темнота…
Вдруг перед глазами быстро замелькали яркие, красочные образы, вбиваясь в меня пулеметной очередью. Голова наклонилась вперед, и я прикрыла ее руками, чтобы отгородиться от мира. Мой разум цеплялся за изображения, пытаясь их рассортировать, классифицировать, но не мог — и эта потеря контроля, эта бомбардировка вызвала острую, мучительную боль, пронзающую мозг. Его рвали на части высокие голоса и громкие звуки. Я кричала. Потом я услышала, как Ной что-то и быстро говорит. Но звук разбивающегося стекла и мои собственные крики заглушили его.
— Что случилось?
Мужчина с небольшим фонариком в руке навис надо мной. Сзади вспыхнули красные огни, а в небе засветилось созвездие. Мамин голос что-то нашептывал мне, уговаривая вернуться к ее истории.
— Нет! — Я боролась, чтобы снова не упасть в эту яму, обратно на этот пол… чтобы не оказаться опять в луже собственной крови. — Ной!
Его хриплый голос звучал рядом со мной:
— Я здесь, детка.
Мужчина отвел фонарик. На его шее висел стетоскоп.
— Вы принимали сегодня наркотики? Пили?
Ярость в голосе парня отдавала горечью даже в моем рту:
— Послушай, ты, чертов придурок, в пятый раз повторяю, она ничего не принимала!
Он проигнорировал его и потрогал мою шею.
— Порошок? Какие-нибудь таблетки?