— Запоминай пин-код, — велела Лара. — Вот, смотри еще раз.
В лоток посыпались голубые тысячные бумажки, и их было много, больше двадцати, по крайней мере, и еще выскочил чек.
Лара первым делом схватила чек и внимательно его изучила.
— Хорошо! — обрадовалась она. — Можем тратить. Эх, как бы мы могли развернуться, если бы не нужно было конспирироваться перед твоим мужем!
Регина тоже посмотрела чек — что же ей оставалось, если его смотрела Лара? На карточке лежало двести тысяч с хвостиком, не считая тех, которые она выгребла из лотка и положила в сумку, в кармашек под молнию. Никогда у них с Ваней не было таких денег сразу, она думала, что и не будет никогда. Откуда бы они могли взяться, интересно?
— Зачем ты сняла столько? На одну-то неделю?
— Что значит — столько? Это мы только начали! Ну, ну, не пугайся, я пошутила. Походим сейчас по магазинам. Мы будем экономить, не сомневайся!
Сначала они завернули в магазин тканей, где Регине вообще-то было нечего делать, она всю жизнь покупала только готовые вещи. Так что это Лара, а не Регина бродила между стеллажами и с наслаждением щупала развешенное великолепие.
— Мне бы время, и хорошую машинку — не представляешь, чего бы я натворила! Одела бы тебя, как игрушечку! Вот из этого такая юбка вышла бы!
— Ничего, в другой раз натворишь.
— Знаешь, обожаю ходить по магазинам тканей, и воображать, что бы я из всего этого сшила. Три часа подряд могу ходить и воображать.
— Мой обеденный перерыв — только час. Впрочем, уже только сорок минут.
— Ладно уж, поняла. Тут рядом был неплохой магазинчик, давай туда зарулим, посмотрим, что там есть?
“Магазинчик” этот Регина знала. Он занимал весь подвал большого дома, и еще — там было довольно дорого. Но “зарулить” и “посмотреть” она сразу согласилась, почему нет?
В магазине Лара — Регина, то есть — первым делом прошлась вдоль длинного ряда мужских курток и выбрала две, обе черные.
— Смотри, прелесть какая! Это нашим мальчикам.
Регина сразу же повесила куртки на место.
— Мы смотреть пришли — давай смотреть.
— Хорошо, возьми куртку, я тебе кое-что покажу. Ты должна это знать. Нет, не эту. Вот эту, следующую, да! И эту. Посмотри размер. Да, да, то, что нужно. Вот, смотри сюда…
И только Регина приготовилась смотреть, как Лара быстро сунула куртки продавщице, которая прохаживалась рядом.
— Девушка, я это беру, отнесите на кассу!
— Ты мне надоела! — заявила она Регине. — Я-то думала, что мы договорились. Ты мешаешь мне тратить мои деньги и получать удовольствие.
— Действительно, чего это я! — разозлилась Регина. — Валяй, я не буду мешать.
— Вот это дело! Так, сколько у нас времени? Маловато, но ничего. Давай примерим эти штанишки, а?
Брюки, широкий клеш от бедра, сидели как влитые. Потом — короткий пиджак, насчет которого Регина так и не поняла, понравился он ей, или нет. Пара свитерков, тонкий и потолще, их Регина даже не примеряла — некогда. И все — на кассу.
Итак, из “магазинчика” Регина вышла с огромным пакетом в руках. На сколько уменьшился ее запас голубых бумажек, она старалась не думать.
— Лучшая психотерапия для женщины — потратить много денег в магазине одежды, — заявила Лара на улице.
Вопрос еще — чьих денег! Как только эта мысль пробиралась в голову, Регине становилось не по себе. Вещи ведь, и дорогие вещи, как ни крути — ее. А деньги — чужие.
Но как же ей все это нравится!
— Ты меня покупаешь, да? Всеми эти шмотками? Не надо этого делать.
— Я получаю удовольствие, сколько тебе повторять?
Так быстро потратить столько — это же суметь надо! Сама Регина любила подбирать одежду подолгу, так что купила бы, в лучшем случае, что-нибудь одно…
Она переступала через ручейки, бежавшие поперек тротуара, тащила огромный пакет, и на ней были только что купленные брюки. Эти брюки, когда примеряла, понравились ей необычайно, она согласна была бы купить только эти брюки, и ничего больше!
И с чем бы она их, только брюки, носила?..
— Подруга, нужны легкие ботинки. Без них никак!
— Нет, нужно на работу, перерыв уже закончился.
— А потом ботинки. И еще — шагай плавнее, по кошачьи, что ли. Последи за походочкой! Клеш не должен полоскаться вокруг ног, поняла? Ну? Так, так, уже лучше, лучше. Следи.
Вот так. Теперь и ходить надо по другому…
Было примерно без четверти пять. Все уже сложили сумочки, Юля обновила макияж, и они выпили еще по чашечке кофе с долгожданным шоколадным тортиком, который принес Валера, а Лара вовсю рассуждала, где лучше купить ботинки, и уже надоела Регине этими ботинками, когда позвонила мама.
— Риша?.. — голос у мамы был такой, что Регина просто испугалась.
— Мам, что случилось?!
— Я звонила Ване, Виталику — никто не отвечает. Ника уехала на несколько дней — она тебе сказала вчера, что уедет? Домработница говорит, что она…
— Мама! Что случилось? С папой что-нибудь?
Впрочем, Регина тут же с облегчением подумала, что не с папой. Если бы с папой, мама не оправдывалась бы…
— Нет, нет, слава Богу! Точнее, нет, наоборот, ужас какой, Риша! Кажется, убили Веру Михайловну! Я пришла, и ее нашла… А ее убили!
— Что? Убили? Кого?! Мама! — мама говорила так быстро и невнятно…
И тут же она ощутила, как сердце ухнуло куда-то вниз, а по ее телу оттуда, где раньше было сердце, стал медленно растекаться холодный, липкий ужас.
Это Лара. Это она испугалась. Сама Регина ведь не поняла еще, кого там, кажется, убили, и убили ли. А в комнате все смолкло, даже не шевелился никто, только Аделаида Степановна прикрыла рот ладонью.
— Мама, мамочка, успокойся, пожалуйста, мама! Скажи еще раз, кого…
— Мою свекровь, — прошептала Лара. — Знаешь, я прямо чувствовала, что что-то еще будет. Какая-нибудь гадость. А то слишком все просто. Поехали туда, слышишь?
— Мама, подожди, я сейчас приеду, — сказала Регина.
— Правда, Риша, приедешь? Приезжай, деточка. Я очень волнуюсь, с сердцем нехорошо. Тут милиция. И скорая…
— Мама, я приеду сейчас. Я такси возьму, я быстро!
— Да, да, Ришенька…
Пакет с сегодняшними покупками Регина запихнула в шкаф, на нижнюю полку — не таскаться же с таким мешком! Валера подскочил и совсем не галантно, зато быстро помог ей надеть пальто, и буркнул что-то ободряющее — какая разница, что…
Опять — дверь, оббитая черным дерматином. Отсюда Регина унесла пыльный Ларин чемоданчик. Тогда эта дверь долго не открывалась, хотя она жала на кнопку звонка, а потом суровая хозяйка не пустила ее в прихожую. А Лара сказала что-то вроде: “Она не всегда такая, просто она на меня сердится”. Это же было … недавно! Каких-нибудь несколько дней тому назад!
Теперь дверь была приоткрыта.
Лара молчала.
Собравшись с духом, Регина громко постучала по металлическому номерку, и вошла.
— Разрешите? Я дочь…
— Да, да, входите.
В прихожей находился совсем молодой парень в штатском, он просто стоял, прислоняясь плечом к стене.
— Входите, — вежливо повторил он. — Можете пока на диван присесть.
— Где моя мама? — Регина огляделась.
— Там. Проходите…
В квартире царил разгром. На полу валялись вещи — тряпки какие-то, одежда, коробки, пакет с медикаментами — из него высыпались баночки и коробочки с таблетками. У самой Регининой ноги оказался прибор для измерения давления, дорогой японский прибор, индикатор его был раздавлен — наступили ногой.
Мама сидела на диване, потерянно глядя перед собой. Регина присела рядом, обняла.
— Мам, что? Как тут … дела?
— Риша, я же совсем забыла, что ты не знаешь адреса! — мама схватилась руками за голову. — Ты позвонила папе, да?
— Неважно, мам. Вера Михайловна, она…
— Она жива. Ее по голове ударили. Ее уже забрали в больницу. Господи, счастье какое!
— Да, всего-навсего голову разбили, — усмехнулся невысокий лысый мужик в расстегнутой коричневой куртке. Он сидел в сторонке на низкой табуретке, и писал в блокноте, Регина его не сразу заметила.
Его лысина была гладкая и блестящая, Регина подумала, что впервые видит такую роскошную лысину.
Он мамы остро пахло корвалолом.
— Риша, я ее нашла, — сказала она. — Ужас какой! Но она жива. Сначала я думала, что она умерла, но она жива. Меня, понимаешь, попросили все тут осмотреть, а что я могу? Я же не знаю, что пропало. Где тут деньги, золото, я не знаю, Ришенька. Смотри, что они натворили, разве можно так? И Жени, главное, нет, вот несчастье какое…
Из кухни выглянула старушка в вязаной кофте, та самая, которая посоветовала Регине стучать, а не звонить, она остро посмотрела и тут же закивала приветливо:
— Здравствуйте! Опять пришли? Видите, что творится на белом свете? А вы, что же, дочка Вики, я и не знала!
— Софья Львовна! Вернитесь, пожалуйста, у меня еще пара вопросов, — попросил из кухни хрипловатый голос.
— Да я уже все сказала, молодой человек. Ничегошеньки я больше не знаю.
— И все-таки, вернитесь, пожалуйста.
— Так вы здесь были недавно? А мамаша ваша все переживала, что адреса не знаете, — заметил мужик в куртке.
Регина почувствовала озноб. Разговорчивая бабушка подвела ее под монастырь. И как она сама не подумала про такую возможность?
— Ты успокойся, — попросила Лара. — Из-за чего волноваться? Давай-ка соображать…
— Я знаю адрес, — сказала Регина достаточно уверенно. — Мама просто волнуется, не обращайте внимания!
Мама растерянно заморгала, но промолчала.
— Да? — заинтересовался опер. — Так когда вы приезжали сюда в последний раз?
— На прошлой неделе, в четверг. Но я заехала всего на пару минут, в квартиру не проходила …
Все бы ничего, но рядом — мама, которая будет удивляться ее ответам!
— Зачем вы приезжали на пару минут?
— Чтобы забрать чемоданчик с вещами. Подруга попросила, но я все не могла собраться. Она была невесткой Веры Михайловны.
Лара бубнила в ее ухе, подсказывала. Регина соображала, что сказать. Это, вероятно, выглядело странно, потому что реагировала Регина на все с некоторой задержкой, задумывалась подолгу и не к месту. Но это ведь можно списать на стресс. Ей даже показалось, что во взгляде опера проскользнуло некоторое сочувствие. Наверное, показалось. Он на работе, почему он должен ей сочувствовать?