Как козе баян, вот как.
Впрочем, говорят, что это интересно!
Регина заметила:
— С ума сойти. Столько дел и так быстро!
— Ага, — охотно согласилась Лара. — У меня раньше так тоже не получалось. А тут раз — и готово! Мне прямо понравилось. Ты только представь — я только что сама, собственноручно, купила компьютер. Женя упал бы в обморок. А Герхард… Честно говоря, не знаю. Но он тоже считал, что покупать такие вещи должен мужчина!
Регина в ответ только вздохнула. Лара, она… Да что тут скажешь!
— Подруга, нам пора, — спохватилась Лара. — Времени в обрез. Ловим такси. Вот увидишь — я чувствую, чувствую. Что-то будет!
Это хорошо, что Лара чувствует, подумала Регина. По крайней мере, хотя бы одна из них…
Одна из них! Из огромной зеркальной витрины смотрела какая-то не очень знакомая, непривычно одетая женщина. Но это была она, именно она, Регина Дымова! В единственном экземпляре!
Надо почаще смотреть в зеркала, и убеждаться — только она. Одна.
Но об этом нельзя думать. Она же решила. Потом, когда все кончится — другое дело. Впрочем, потом, наверное, она тоже не станет об этом думать…
Шурик ждал ее у входа в “Кристалл”, стоял у подножия широкой лестницы, и разглядывал проезжающие машины. На Регину он взглянул и отвернулся — не узнал.
— Ах, вот оно что, — протянула Лара каким-то не своим голосом. — Теперь мне все ясно…
Регина вздрогнула и остановилась.
— Что тебе ясно?..
— Тихо ты. Не говори вслух. Это он, он. Он во всем виноват.
— Как это — виноват? В чем?
— Это Александр, Генкин брат. В этом все дело, как ты не поймешь!
Чей там брат Шурик, и в чем, оказывается, дело, Регина действительно не поняла — кто бы такое сразу взял и понял, спрашивается?
— Рассказывай, — велела она, и отвернулась, встала лицом к дороге, как будто высматривая какую-то машину.
— Слушай. Помнишь, в ателье, где мы платье ушивали, у Светки, ты видела Гену? Он — двоюродный брат Шурика.
— Так. Дальше. Кто такой Гена? И почему он тебя терпеть не может?
— Понимаешь…. Была у меня с ним не то чтобы любовь, а так, подружили немного, и не сложилось. Это было давно. Не было у нас ничего, понимаешь? С самого начала ничего путного не было. А Генка вообразил, что у него ко мне неземная любовь, а я бросила его из-за Женьки. Ну, и… наломал дров. Дурак. Поняла?
— Допустим. Что он сделал?
— Спьяну угнал машину и сбил кого-то. Хорошо, что не до смерти. Повезло. Получил шесть лет. Представляешь, он на суде, после приговора, крикнул на весь зал, что мне не простит, и Женьке тоже. Ты поняла меня?
— Да, кажется. Ты считаешь, что он через Шурика мстит твоему Жене?
— Я уверена.
— Так… — Регина помолчала, немного, — скажи, как хорошо ты знаешь Шурика?
— Какое это имеет значение?
— Большое. Ты хорошо с ним знакома? Ты с ним просто здоровалась? Или разговаривала иногда? Или более тесно общалась?
— Ну, ладно. Я с ним даже не здоровалась.
— Значит, ты его вообще не знаешь? Тогда послушай меня. Я немного знаю Шурика. И то, что ты говоришь — про месть, и все прочее — никак не сочетается с моими представлениями о Шурике. Совсем не сочетается. Он очень спокойный, независимый и одинокий. Я, например, никогда не слышала от него ни о каком брате. Они наверняка не очень близки. И вообще, для таких людей месть — несерьезно, я никогда не поверю, что Шурик станет причинять кому-то неприятности из мести за брата. Этот Геннадий, я конечно, только раз его видела, но он показался мне совершенно другим человеком, не похожим на Шурика…
— Он и есть совсем другой человек!
— И потом, Геннадий говорил на суде в состоянии аффекта. Сколько с тех пор лет прошло?
— Восемь.
— Вот видишь! Не будем даже это обсуждать.
— Он может быть слепым орудием. Ведь может же?
— Я спрошу его, и посмотрим, что получится. Может быть, они с ним даже не пересекаются никак? Может, он вообще об этом ничего не знает? А ты заладила — все поняла, все поняла.
— Хорошо, сглупила, каюсь, — признала Лара. — Ты спрашивай, а я буду внимательно смотреть. Если он начнет врать, я увижу!
Регина подошла к Шурику. Он смотрел прямо на нее, щурился, и продолжал не узнавать. Регина вспомнила — он близорук, но стесняется носить очки.
Их когда-то знакомил Ваня. А она, года два назад, не меньше, познакомила его с их Юлей, совершенно случайно. Потом Регина была не рада, что познакомила…
Она тронула его за локоть.
— Здравствуйте, Саша.
За много лет их знакомства они так и не перешли на “ты”, потому что Шурик упорно называл на “вы” всех знакомых женщин. Даже Юлю.
Он моргнул, и взгляд его, недоуменный, вдруг просветлел.
— Рина? Здравствуйте. А я вас и не узнал.
— Ерунда, Саша — я и сама себя не узнаю последнее время.
Он заулыбался — решил, что она так шутит. Или кокетничает.
— Вы хотите о Юле поговорить, да? — спросил он, и улыбнулся, как ребенок, которому пообещали мороженое.
— И о Юле тоже, — согласилась она.
В кафе, которое оказалось за углом, в небольшом и пустом полутемном зале, они уселись за самый дальний столик в углу.
— Вы будете кофе? — спросил Шурик.
И он улыбнулся ей как ребенок, которому пока не дали мороженое.
— Буду. С лимоном.
— А что к кофе? Пирожное?
— Ничего не нужно, только кофе.
Он заказал официантке два кофе — с лимоном, и без.
— Значит, так, — начала Лара, — возьми и спроси у него — где Евгений Хижанский. Скажи, что ты все знаешь. Давай, блефуй, не теряйся. В крайнем случае, отыграем назад. Или давай лучше я!
Регина поморщилась. Если Лара не перестанет галдеть…
Шурик продолжал подслеповато щуриться, Раньше он очки носил, но начал их стесняться, когда пытался завоевать Юлю. Тогда же он пробовал перейти на линзы, но ничего не вышло. Это редкий случай, когда человек не может носить линзы.
Иван тогда высказался в адрес Юли очень резко, Регина с ним весь вечер не разговаривала. Если нам кто-то не нравится, это наше личное дело, так?
Что еще Юле в нем не нравилось, кроме очков? Рост, кажется. Ну, Юля сама девушка немаленькая, и еще каблуки носит, а Шурик с ней примерно одного роста. Зато на верзилу Валеру Юля смотрит снизу вверх. А тот на нее старается вообще не смотреть.
— Александр, у вас очки с собой? — вдруг спросила Регина.
Он удивился, но кивнул.
— Наденьте, пожалуйста, — попросила Регина.
— Зачем?..
— Они вам идут, правда. И потом, вам же в них удобнее? Пожалуйста, наденьте.
Он покраснел, вынул очки из внутреннего кармана, неловко напялил. У него были модные очки с узкими стеклами. Красивые очки. Дорогие, наверное.
— Не занимайся ерундой, — возмутилась Лара. — Давай о деле.
— Это Иван попросил вас со мной поговорить? — выдавил Шурик. — Он почему-то взъелся на меня из-за очков, хотя мне так удобно…
Чепуха какая. Иван никогда не попросил бы Регину влиять на Шурика. И он не мог ни на кого взъесться — это не в его характере.
— Нет, он меня ни о чем не просил, — она улыбнулась. — Он и не знает о нашей встрече. Просто очки вам идут, и потом, я волнуюсь, и мне проще разговаривать с мужчиной в очках, они меня успокаивают, что ли…
Может, это и была глупость, но она сработала — Шурик расслабился, откинулся на спинку стула и тоже улыбнулся.
— А зачем вам успокаиваться? Что-то случилось?
— Понимаете, случилось несчастье. Нет, не у нас… Это касается подруги моей матери, но она нам тоже близкий человек. Сначала, пожалуйста, скажите мне, вы знаете Евгения Хижанского?
Шурик, не моргнув глазом, кивнул.
— Конечно.
Оп-ля! Есть!
— Понимаете, Саша, несчастье произошло с матерью Евгения. На нее напали в квартире, ударили по голове, сейчас она в больнице в тяжелом состоянии. А где Женя, никто не знает. Куда он уехал? И что там произошло, у вас на работе? Какие у Жени проблемы? Может быть, тогда бы мы поняли, куда он мог деться…
— Ну, подруга, ты проста, как с моста, — рассердилась Лара. — Вот так, взяла и спросила!
Шурик растерянно моргал.
— С матерью Жени? — повторил он. — Ее ограбить хотели? Но Женька денег дома не держал, у него же карточка была. Впрочем, я не знаю. Но она поправится?
— Да. Саша, вопрос не в этом. Какие у Жени проблемы на работе? Вы не подскажете, кто может знать, куда он уехал?
— Проблемы? — продолжал удивляться Шурик. — Рина, я не знаю. Да никаких. Это у нас скоро будут проблемы, потому что его нет, а у него? Не знаю. И у него, конечно, тоже будут!
— Нет, меня интересуют не те, что будут. Какие уже есть?
— Я не знаю.
Этого Регина как-то не ожидала. Она ведь считала, что случился скандал, о котором известно всем. А что получается?
— Ну, хорошо, — вздохнула она. — Может, вы подскажете, с кем мне поговорить? С кем он мог делиться планами, например? С кем он ходил курить?
— Со мной. С другими он, наверное, общается еще меньше. Знаете… — он тер переносицу.
— Женя в командировку собирался, на неделю. В Питер. Я считал, что туда он и уехал. Потом шеф обронил, что если Хижанский не появится на следующей неделе, пусть лучше вообще не появляется, и тогда я понял, что он отсутствует по семейным делам. Но я, знаете ли, не задавал вопросов…
Да, на Шурика это очень похоже — не вмешиваться в чужие дела, не задавать вопросов.
— А что это за история с украденной микросхемой? — осторожно спросила Регина.
— Ах, это… Да ерунда! Микросхему нечаянно подменили. А при чем тут Женя?
Шурик смотрел с неподдельным изумлением.
— Все об этом уже забыли давно. Рина, а откуда вы вообще это знаете? Собственно, я понял — я же рассказывал Ивану, так, вместо анекдота. Но при чем здесь Женя?
— А куда он девался, по-вашему? — спросила Регина осторожно. — Ведь его нет.
Шурик опять потер переносицу, и резонно предположил:
— А почему его милиция не ищет? Но, по-моему, он все-таки по семейным обстоятельствам…