— Саша, вы поймите. Женщина оказалась в ужасном положении, сын пропал, никто не знает, где он. Сама она в больнице, даже нельзя узнать наверняка, унесли грабители что-нибудь из квартиры, или нет. Саша, подумайте, где может быть Женя? Кто его друзья? Его девушка? И еще, если у вас есть номер его мобильного, дайте его мне, пожалуйста.
— Пожалуйста, — он с готовностью вынул телефон, — вот, записывайте… Ничего не скажу насчет друзей. А девушку его зовут Светлана, фамилию не знаю. Она медсестра. Ее номер хотите? Вот. И домашний, и мобильный. Маме назначали уколы, и Женя ее порекомендовал, и телефоны дал. Только мы к ней так и не обратились, не помню уже, почему.
Регина переписала телефоны. Что ж, это было уже неплохо.
— Спасибо, Саша, вы мне очень помогли, — сказала она сердечно.
— Пожалуйста, Рина. Если еще что-нибудь узнаю или вспомню, я сразу позвоню.
Еще один вопрос ей следовало бы все-таки прояснить.
— Саша, я слышала, что жена Евгения Хижанского когда-то дружила с вашим братом, это правда?
— Да, я об этом тоже слышал, — он удивился. — Знаете, это давно было. А какое это имеет отношение?..
— Кажется… В общем, они ведь не друзья, ваш брат и Евгений?
— Не друзья. Но мы с братом тоже не друзья, если на то пошло. Однако у нас отношения вполне … ничего. Родственные.
Да уж, очень емкое понятие — родственные отношения.
— Вы хотите намекнуть, что Геннадий может быть виноват в его исчезновении? Я правильно вас понял, Рина? — он, кажется, очень удивился.
— Примерно так, — осторожно согласилась Регина. — Я слышала, он угрожал ему на суде.
— Я не был на суде. Женя тоже вроде не был. Генка вернулся уже давно, он под амнистию попал. Он давно успокоился, Генка. К тому же Лариса и от Женьки ушла, так за что на него обижаться? Они теперь товарищи по несчастью. Им надо подружиться и водку пить по праздникам. Правда, Женька водку не пьет. Но вы поняли, о чем я! Мать Генкина, так та вообще довольна. Она считала, что Лариса Генке не подходит совершенно, ну, совсем не подходит, понимаете? Уехала в свою Германию, и скатертью дорожка, понимаете? Так что вы на Генку ничего такого не думайте, это я вам точно говорю! — он разволновался, бедняга.
Все. Больше говорить было не о чем. Кроме, разве что… Ну, да. Он ведь так хотел — про Юлю…
Регина, не торопясь, допила остывший кофе из чашечки.
— Как там у вас на работе дела, все по старому? — ненатурально весело поинтересовался Шурик.
Ага! Звякнул звоночек! А напрямую больше не спрашивает. Ждет.
— Все по старому, — сказала Регина бодро. — Никто никуда не делся, не родился, не женился. Знаете, Саша, я ведь еще кое-что хотела вам сказать…
Она достала записную книжку, вырвала из нее листик и быстро, сверяясь со своим телефоном, записала номер Юлиного мобильного.
— Вот, возьмите. У Юли телефон изменился. Позвоните ей.
На лице у Шурика отразилась сложная гамма чувств, сначала растерянность, потом — тоже отнюдь не радость, но, в то же время, некое воодушевление.
— Она вас попросила?..
— Нет, не совсем так, — ответила она честно. — Она не просила. Но вы позвоните. Мне кажется, что она обрадуется. Саша, чем вы рискуете?
Ясно, чем. Его ответный взгляд был красноречив. Молодой человек бережет свое раненое самолюбие.
Тогда она решила пойти ва-банк. То есть, опять соврать.
— Саша, мы недавно говорили про вас. Что именно? Это секрет. Но я поняла, что у вас должен быть ее телефон. Вы ей нужны, Саша. Вы позвоните? Обещаете?
Собственно, она на самом деле так считала — именно Шурик нужен Юле. Если бы еще это понимала сама Юля! В конце концов, попытка не пытка.
Наверное, у нее получилось. Шурик улыбнулся. Она боялась, что он захочет подробностей, но он просто сказал:
— Спасибо, Рина. Я позвоню. Я пойду, а то ведь мне на работу надо.
— Да, Саша, конечно. Еще раз — спасибо вам большое!
Он ушел, а она осталась за столиком. Немножко подумав, набрала номер Юли.
— Юль? Привет. Это Рина. Не узнала?.. Юль, знаешь, зачем я тебе звоню? По поводу Саши. Да, да, Шурика, его самого…
— Ты совсем с ума сошла, а, подруга? — изумилась Лара. — Нам только сводничать не хватало!
Ах, да, вот оно что — она сводничает. Ну и пусть. Суженого, вроде бы, и на коне не объедешь, а не суженого… В общем, никто ничем не рискует. Пусть у Шурика будет шанс. Хоть такой. И пусть только попробует кто-нибудь сказать, что она поступает плохо! И отступать, то есть отставать от Юли, пока та не согласится, теперь никак нельзя…
— Послушай, Юль, тебе надо с ним встретиться. Да, я не шучу. Он этого хочет. Он тебе потом сам позвонит. Юль, очень надо. Да, мне, мне надо, я тебя прошу! Юль, чем ты рискуешь? Проведешь приятный вечер. Почему он не сам звонит? Юль, я тебе потом объясню. А я за это дам тебе телефон такого парикмахера, что ты будешь мне благодарна всю оставшуюся жизнь! Да, да, последний раз я у него стриглась. Нет, не сейчас, потом. Да не помню я телефон, он у меня записан. Ну, так как?..
Регине сразу показалось, что Юля упрямится больше для виду, чем по убеждению. Еще полминуты, и она согласилась встретиться с Шуриком.
— Ну, ты даешь, — удивилась Лара. — Я бы на ее месте сразу послала тебя подальше! А зачем?..
— Ты оставайся на своем месте. То есть, я хочу сказать…
— Прекрасно тебя поняла. У тебя оказывается, талант — в мамочку. Интересно, как она убедила Женю со мной познакомиться?
— Гм. А как она убедила тебя?
Лара не ответила. Она сменила тему:
— Ты ему веришь?
— Кому, Шурику? Почему бы нет? Знаешь, он вполне убедительно объяснил, почему твоему Генке…
— Он не мой!
— Да, конечно. Он убедительно объяснил, почему не твоему Генке не за что ненавидеть такого же не твоего Женю. Давай хотя бы предположим, что он прав, и попробуем найти Женину девушку.
— Тише, — попросила Лара. — Говори тише.
Регина быстро огляделась. По-прежнему — пустой зал. Официантка и бармен смотрят телевизор за стойкой. Они, кажется, не обратили внимания, что посетительница сидит в одиночестве и громко разговаривает…
И еще — Сережа. Веснин. Он стоит в дверях, держа руки в карманах, и смотрит на нее. Он не дождался звонка. Не дал ей собраться с мыслями.
И правильно — чего с ними собираться? Надо попросить его о помощи, надо слушаться его, он друг, и он-то точно разберется, что к чему. Он посоветует что-нибудь, очень простое и действенное. Это он умеет! И к тому же он работает в службе безопасности фирмы. Конечно! Если не он, то кто же?..
Только надо попросить его сохранить секрет. Он такой. Он сохранит.
Она махнула ему рукой, и он подошел. Не торопясь, ступая мягко и уверенно — Сережка двигался как большой толстый кот.
Он все-таки изменился. Не только внешне. Регина первый раз подумала об этом, и…
Они не виделись десять лет. За столько лет человек, наверное, не может не измениться. Все мы меняемся, ну и что?..
— Привет, Ринка, — сказал он, усаживаясь. — Я рад.
— Чему ты рад?
— Чему-чему… Да видеть тебя рад. Рад, что понадобился. Что у тебя стряслось?
С ним ей всегда было легко разговаривать. Легче, чем с мужем, например. Это хорошо, что он здесь, и вроде бы в курсе дела. Это ей повезло.
— Сереж, мне помощь нужна. Помоги мне, пожалуйста.
В его глазах, кажется, плеснулось беспокойство.
— Мне срочно нужно найти одного человека.
— Продолжай.
— Ты подруга, осторожнее, — попросила Лара.
Непонятно, что — осторожнее-то? Зачем — осторожнее? И, главное, как — осторожнее?
Конечно, подошла официантка, и Сергей попросил две чашки кофе, и Регина опять получила горячую чашечку, на этот раз без лимона.
И она рассказала. Не торопясь. Получилось даже связно и гладко. Про несчастье с Верой Михайловной, про то, как мама переживает, и как надо, надо найти Женю Хижанского, потому что… Надо, и все! Кое-что, конечно, пришлось изложить не так, то есть, опять соврать. Она уже привыкла. Потому что нельзя сказать правду про Лару, и только поэтому. Ей не хотелось врать Сережке.
Сергей слушал, примостив лоб на раскрытые ладони — его излюбленная поза, когда он думал, она это помнила.
— Сережа?..
— Да, Рин, — он убрал руки от лица. — Слава Богу. Я уж думал, у тебя действительно что-то стряслось.
— Сережа. Для меня это серьезно.
— Ага. Мама волнуется, потому что Женя Хижанский пропал. И ты волнуешься. Потому что волнуется мама.
— Да!
— Успокойся, Рин. Все будет в порядке, так что маму можешь утешить. Выйдет ее подружка из больницы, и получит сыночка, живого и здорового.
— Сережа, ты знаешь, где он?!
— Нет, конечно. Откуда? Но догадываюсь.
— И где же? — Регина даже подскочила на своем стуле
— В подполье ушел, — Веснин весело прищурился. — Но должен же он вылезти оттуда, когда-нибудь, как ты думаешь? Все будет в порядке.
— Сережа, пожалуйста. Где он? Ты знаешь, да? Что случилось?
Он смотрел на Регину очень внимательно.
— Почему ты так спрашиваешь, Рина?
— Как — так?
— Вот так. Мне твой взгляд не понравился, если хочешь, голос тоже. Я не хочу, чтобы ты об этом парне так спрашивала.
— Сережа, — Ренина очень удивилась. — Мне, если хочешь знать, даже Ваня таких замечаний не делает.
— И дурак. Пусть смотрит за тобой получше.
— Сережа?..
Он улыбнулся.
— Я пошутил. А ты что подумала?
— Сережа, Женя действительно не виноват, и его никто ни в чем не обвиняет?
— Совершенно верно. Даже не сомневайся.
— А зачем же он тогда … ушел в подполье?
— Может быть, он уехал по своим делам, — сказал Сергей. — Может, ему приснилось что-нибудь. Я не знаю. Но такой сорт людей мне попадался…
— Пусть перестанет молоть чепуху. Женя не идиот, — жестко заявила Лара.
— А, может быть, его все-таки обвинили? Он же оправдывался, письма писал? Он Виталику написал, — продолжала Регина. — Его шантажируют, может быть?