— Ого. Разбираешься, — он улыбнулся. — Ты детективы читаешь?
— Конечно. Как же мне еще разнообразить жизнь?
— Значит, так. Я все выясню. Его найдут, не беспокойся. Это наверняка будет несложно. Поняла?
— Хорошо! — Регина вздохнула. — А как? Как найдешь?
— Секрет фирмы. Не смотри телевизор, это вредно.
— А когда? — Регина потерла виски пальцами.
Воздух вокруг стал сухим и тяжелым. Что это с ней?
Опять Лара. Ее эмоции.
— В недельку уложусь, — пообещал Веснин спокойно.
— Нет, нужно быстрее. Через неделю будет поздно.
— Так. Это еще что за новости?
Регина совсем смешалась. Что сказать?
Она сказала почти правду:
— Моя подруга была за ним замужем. Сейчас она умирает. Сережа, Женю необходимо найти до конца этой недели, вот и все. Он нужен ей. Я не знаю, Сережа, но…
— Да, сестра Виталия, — Сергей кивнул. — Мне Иван про нее говорил. Она будет жить до воскресенья включительно.
Здесь Регина могла бы удивиться. Иван? Сказал ему про Лару? Зачем? Зачем ему было вообще кому-нибудь про нее говорить?!
Она и удивилась, конечно, но не слишком. Мало ли что можно рассказать старому другу так, между делом.
— Но он не говорил мне, что это хоть как-то касается тебя. И мне совершенно неясно — зачем женщине в бессознательном состоянии бывший муж? К тому же женщина эта — далеко, не в России, я правильно понял?
— Она мне снится каждую ночь. Я разговариваю с ней во сне.
— Оп-ля. Приехали, — Сергей уставился на Регину в полнейшем изумлении. — Ты не шутишь, я надеюсь?
— Нет.
— И что нужно этой даме из твоего сна?
— У нее какое-то личное дело… к Жене.
— Какое именно?
— Я пока не знаю.
— Рин, — помедлив, он осторожно взял ее за руку. — Сон — это сон. Ты ведь сама все понимаешь, да? Нет у нее никакого дела к Жене. Я знаю хорошего врача, договориться, чтобы он тебя принял?
— Нет, — она отшатнулась.
Взгляд его вдруг потеплел, он взял ее руки в свои и ласково пожал.
— Хорошо. Я тебе его найду. Не беспокойся ни о чем, ладно? Постараюсь быстрее, но тут уж — как получится.
— Правда, ты поможешь? И ничего не скажешь Ване?
— Конечно, нет. Как хочешь. Ринка, ты говоришь — каждую ночь? А ты можешь влиять на свои сны? Я хочу сказать — ты осмысленно разговариваешь с… ней?
— Не поняла тебя. Впрочем, нет, поняла. Нет, не осмысленно. Я просто смотрю сон.
Ей вдруг легко стало врать. Теперь это получалось само собой.
Он сказал:
— Мне книга попадалась, про это. Найду — принесу. Впрочем, ладно. Ты не волнуйся.
— Я уже не волнуюсь, Сереж.
— Вот и умница.
Она вспомнила — это с больными не спорят. С ними надо соглашаться. Он больше ей не верит, и относиться к ней нормально он тоже больше не будет.
Что она наделала? Ведь знала же, знала, что — нельзя! Надо было — самой!
Она опять все испортила. Нельзя было расслабляться. Следовало пошевелить мозгами, придумать, как другим способом убедить Сережку помочь ей, а откровенничать было нельзя.
Веснин сказал:
— Если тебя что-то, скажем, напугает, в этом твоем сне, звони мне, хоть ночью, поняла? А Хижанского я верну тебе в целости и сохранности.
Она даже смогла улыбнуться:
— Вернешь? У меня никогда его не было, Сереж.
Он рассмеялся, пальцем щелкнул себя по лбу.
— Балда я. Хотел сказать, верну его любимой матушке.
Когда они с Сережей распрощались, Лара с ехидным смешком спросила:
— И ты по-прежнему утверждаешь, что ничего у тебя с ним не было?
— Ты мне надоела, проницательная моя, — рассердилась Регина. — Повторяю, не было!
— Совсем? Ну, ладно…
Не было, было… Ну, было. Только было так мало, что правильнее сказать — не было. Еще до Вани. Никакого звездопада, и искр между ними тоже, кажется, не проскакивало. Встречались, недолго. Ходили куда-то вместе. Даже стало появляться у Регины ощущение, что она попадает под влияние этого незаурядного парня, он обаятелен был необычайно, да и сейчас таким остался. Но она в него не влюблялась. Плыла по течению. А когда внезапно все прекратилось, Регина обиделась. Нельзя ведь вот так, взять и пропасть куда-то, ничего не объяснив, даже “до свидания” не сказав? Потом все выяснилось, правда. Про это как сказать — было? Или не было?..
И хорошо, что не было. Потому что потом Ваня появился, и вот с ним-то получилось так, что казалось — все было дорогой вот сюда, но само по себе оно, ее прошлое, неважно, как придорожные столбы!
Это сейчас ей никак, а ведь она была так счастлива. Да, впрочем, она и сейчас счастлива, наверное…
Значит, они с Сережкой годились друг дружке только в друзья. Они так и стали — друзьями.
— Знаешь, что, — сказала Лара, — я этому твоему Веснину верю еще меньше, чем Шурику.
— Это еще почему, интересно?
— Я пока не поняла. Пойму — скажу. Но не верю…
Дома опять было пусто. Иван вернется вечером, а сын… Наверное, тогда же. Сумка с книгами брошена около стола, школьный костюм — на расхристанный диван, стол на кухне засыпан хлебными крошками. Когда она приходит с работы, все прибрано. Все правильно, ребенок не знал, что мать сегодня нагрянет нежданно-негаданно. По крайней мере, он пообедал.
Когда Сережка пришел домой, многое уже успело случиться. Регина сидела за установленным, подключенным, настроенным и — что там еще с ним делали — компьютером, и бодро постукивала по клавишам. Они с Ларой час тому назад “залезли в Интернет”. Регина, несмотря на то, что именно ее пальцы проделывали все манипуляции с клавиатурой, пока мало что запомнила и еще меньше поняла, и все равно процесс увлек ее необычайно.
Первым делом Лара сказала:
— Так… Где там наша электронная почта?
— Здесь даже такое есть?
— Обижаешь, подруга! А как же? Так-так… А вдруг Женя что-нибудь написал?
— А какой стати Женя станет тебе писать? Он же знает, что ты в больнице?
— Может, он раньше написал? И потом, надо исключать даже маловероятные вещи — трудно, что ли?
— Женя пишет тебе электронные письма?
— Бывает. Ага, письмо. Но не от Жени. От Беаты? Интересно…
На экране появился нерусский текст, и Регина пришлось лишь водить взглядом по строчкам — читала Лара.
— Какая чепуха! — пробормотала она. — Так-так. Ничего себе…
— Может, объяснишь?
— Сама ничего не понимаю. Беата — моя подруга из Бонна. Вот послушай. “Ты ни под каким видом ничего не должна продавать в России. Просто спрячь. Человек, который купит коллекцию по настоящей стоимости, приедет в Москву в начале июня. Лучше подумай о безопасном переезде — у нас пишут о преступности на ваших железных дрогах. С нашей стороны накладок не будет, деньги тут же поступят на твой счет”. Какая коллекция? Какие деньги? Она пишет — “моя дорогая”. Она никогда не называла меня своей дорогой! Собственно, это не для меня письмо, конечно же.
— Может, ты что-нибудь забыла?
— Не думаю. Я поняла. Так уже бывало. У нее в программе — список адресов, и мой — первый. Вот она и жмет не глядя, а потом спохватывается. Ладно, выбрасываем, — Лара щелкнула мышкой, и текст исчез. — Нам и так есть, над чем голову поломать.
Ни над чем Лара голову ломать не стала, видимо, отложила это дело на потом. Ей хотелось развлекаться. Они перебрали с десяток сайтов, которые Лара выбирала наугад, а, может, знала — картинки, фото, книги…
— Послушай, а неприличное что-нибудь… легко найти? — встревожилась Регина.
— Порнушку, что ли? А ты что, хочешь?
— Нет, мне надо, чтобы Сережка…
— Ага, и его папа, в принципе, тоже, — Лара захохотала. — Да не волнуйся ты. Фильтр поставили. Правда, это все ерунда. Знаешь, я чебуреков хочу. Умеешь готовить?
— Пробовала, ерунда получилась.
— Сейчас найдем …
Она напечатала в окошечке “чебуреки”, и на экране появился длинный список.
— Пожалуйста. Выбирай рецепт.
Вот тут-то хлопнула дверь, и зашел Сережка. Он страшно удивился, конечно. У него глаза широко раскрылись, и рот — не широко, но все же.
— Привет, сынок! — виновато улыбнулась Регина. — Извини, я тут увлеклась немножко! Сейчас придумаем что-нибудь перекусить. Там пельмени есть в морозилке…
А Лара захихикала.
Сережка справился со столбняком и рухнул на табурет у входа.
Вообще-то, еще стоя перед дверью, он жаждал именно перекусить, теперь это несущественное желание куда-то сгинуло и пропало. Он еще продолжал усваивать увиденную информацию: на его столе мерно гудит и мигает лампочками, и как будто дразнит широко распахнутым цветным окном компьютер, его прекрасная мечта, и к нему — все что нужно, и модем в том числе, подмигивает зелеными лампочками. И за всем этим великолепием восседает его мама с видом заправского хакера, по крайней мере, в клавиши она тыкает вполне уверенно, а ведь он еще полчаса назад мог бы спокойно поклясться, что в этих делах его мама — даже не чайник, а чайник в квадрате.
И ему предлагают перекусить?..
— Это вы… купили, что ли? — поинтересовался он с некоторой опаской.
Потому что если окажется, что все это богатство у них “проездом”, разочарование будет неизмеримо.
— Ага, — успокоила его Регина. — Купили. В кредит. Нравится?
Вместо ответа сын издал вопль очень довольного, но, несомненно, взбесившегося индейца. Видимо, ему понравилось.
— А … папа где?
— Он не пришел еще. Он очень удивится, как ты думаешь?
— Э… что? Он не знает?!
— Нет еще.
— Ух, ты! Мам, ты даешь!
А на Сережкином диване еще лежал мобильный телефон в глянцевой картонной коробке, пока незамеченный…
Регина ощутила запоздалое раскаяние. Как-то Ваня отнесется, интересно? После естественного удивления следующая мысль нормального мужа — а почему ты, дорогая, забыла со мной посоветоваться, прежде чем такую дорогую покупку сделать? Или, на худой конец, почему бы просто в известность не поставить, так, из вежливости?..
Лара заморочила ей голову, вот почему!
Надо было не торопиться с компьютером, а переговорить сегодня с Ваней, он бы согласился и поддержал. Когда он по настоящему ей возражал? Не разрешал что-то купить?! Никогда. Нет, Ларе непременно понадобился компьютер именно сегодня, в пожарном порядке! И до завтра отлично бы перекантовалась.