— Это мама тебе сама сказала?
— Ну, да. Ника милая и открытая! Вот тебе и ответ. Твоя мама так считает потому, что ей об этом сказала Ника. А вот насчет того, как давно? Сейчас подумаю. Как-то при мне Ника бросила Витальке фразу какую-то ехидную про него и тебя. Он велел ей не говорить глупостей. Это было, точно, еще тогда, когда я жила с Женей, и разводиться не собиралась…
— Вот как? Значит, она столько лет считает, что у меня роман с Виталиком?! Но это же полная чушь!
— Я не знаю, сколько лет она считает, но что я слышала, то слышала. А вот насчет главного вопроса — откуда это взялось? Не знаю. Может, ты знаешь?
— Нет. Это правда. Даже не представляю себе.
— У него, действительно, есть сейчас женщина, у Виталика, — сообщила Лара доверительно. — У него и ребенок есть, мальчик…
— Что? — Регина подумала, что ослышалась.
— У него есть сын, — повторила Лара безмятежно. — Классный пацан! Думаю, надо бы и мне пацана родить. В семье должны быть и мальчики, и девочки, а то словно чего-то не хватает.
— А как же Ника? И Соня?
— А они никуда не денутся. Он не собирается разводиться. Точно говорю, не собирается. Его почему-то это все устраивает.
— Невероятно, — вздохнула Регина. — И Ника — не знает? Как же долго можно скрывать от семьи собственного ребенка?
Лара только хмыкнула.
— А ты умеешь хранить секреты, — добавила Регина. — Твое проверенное качество, да?
— А, ты это про часы? — и Лара засмеялась, тихо и немного грустно. — Ну, может быть. Знаешь, на восемнадцать лет он подарил мне золотую цепочку с золотым жучком. Мне так жалко было того, который в часах! Нет, в восемнадцать — уже не жалко, а вот в десять! Я так хотела взять его себе. Но думала — что Виталька скажет? Будет смеяться.
В прихожей стукнула дверь. Послышался гулкий хлопок об пол — это полетела в угол сумка с учебниками. Регина поморщилась. Книги от этого бились и рвались, а она сама с детства книги любила и берегла. И учебники тоже. Но с сыном она ничего не могла поделать.
— Мама? Ты дома? А… почему?
Сережка был веселый, взъерошенный, с розовыми пятнами румянца на щеках.
— Обстоятельства переменились, — объяснила она. — А ты чего это так рано?
— Тоже обстоятельства переменились, мам! Математичка на какой-то семинар укатила. Я поиграю, мам?
— Будем по очереди! — закричала Лара.
Но Регина промолчала — ей было не до игры.
— Знаешь, мам, я тут, так, поспрашивал между делом — ни у кого из пацанов мамы на “компах” не играют. Ты у нас уникум.
— Я не поняла, ты рад, или наоборот?
— Рад-то, конечно, рад, — он смешно почесал затылок, — но и удивлен тоже. И еще, мам…
Он мялся, но, тем не менее, решился.
— Мам, эта куртка, — он тряхнул за полы свою куртку, которую еще не снял, — ты же ее ни на какой распродаже задешево не могла купить. К тому же сейчас на распродажах только зимнее продают, а для этого сейчас самый сезон, а в сезон никаких скидок не бывает. Это только папа может в такое поверить, — добавил он снисходительно.
— Что-что? — Регина очень удивилась. — Ты у нас такой знаток?
Вместо ответа Сережка сбросил куртку с плеч и показал ей нашивку под воротником.
Регина пожала плечами. Лично ей эта нашивка ничего не говорила.
— Да это турецкая подделка. Или китайская.
Сережка смотрел недоверчиво.
— И я не пойму, что тебя волнует? Не нравится?
— Мне очень нравится, мам. В том-то и дело. Только скажи мне, откуда у тебя вдруг разом взялось столько денег?
Ну, вот еще. Откуда не ждали…
Регина строго шевельнула бровями, дескать — что ты себе позволяешь? Но ничего не сказала. Она, действительно, очень удивилась.
— Я просто за тебя волнуюсь, мам, — добавил Сережка, и виновато шмыгнул носом.
— Фу ты ну ты, — пробормотала Лара.
— Не волнуйся, — улыбнулась Регина, соображая, что сказать. — Все в полном порядке. Я и не говорила, что куртка копейки стоит. Ведь хорошая вещь, несколько лет проносишь. Я просто премию получила, вот и решила наконец-то кое-что купить. Разве плохо?
— Хорошо! — охотно согласился Сережка, и задал еще один интересный вопрос: — А … с папой?
— Что — с папой? — не поняла Регина.
Сын выдавил:
— Тоже все … как обычно? Ну, вы ведь не разойдетесь, нет? Ничего такого?
— Что?.. — Регина запнулась. — А это ты с чего взял?
— Я же не слепой. И не глухой. И бабушка говорила…
— Бабушка? Тебе?..
— Нет. Дедушке. Я просто иногда слышу, у меня слух хороший. Дедушка не слышит, а я слышу. Она говорила, что ты неспроста изменилась, и у тебя наверняка кто-то есть…
Судя по глазам, Сережка уже понял, что угодил не туда, и смотрел на нее с отчаянием приговоренного.
Регина вздохнула поглубже. Так. Еще раз…
— Нет, — она улыбнулась, подошла и обняла сына. — Ни в коем случае. Честное слово. У меня только вы с папой, и все. Никого не слушай.
И опять удивилась — какой же он здоровый стал, их Сережка! Ходой, долговязый, жилистый…
Он легонько стиснул ее руками, и она почувствовала ту же сдержанную силу, что и в руках мужа.
— Ладно, мам. Это все хорошо. Ты извини, ага? Я поиграю пойду?
Регина ушла в спальню и растянулась на кровати, раскинув руки.
— Фу ты ну ты, — опять сказала Лара.
Регина кивнула. Именно оно, то самое.
— Нравится мне твой сын, — добавила Лара, хихикнув. — Прикольный парень, честное слово.
— Подожди. Твоя дочка тоже скоро вырастет.
-“Все без исключения родители недооценивают своих детей!” Это изречение моей бабушки. Еще она говорила: “Считать кого-то глупее себя — вредное заблуждение”.
— У тебя мудрая бабушка.
— Точно.
В спальне, оказывается, стояли лилии. Крупная ветка лилий, и еще какие-то мелкие цветы и зелень для компании, а вокруг всего этого — золотая фольга и завитые ленты. Очень приторно и торжественно.
— Ого, — удивилась Лара, — это что еще у нас такое?
Регина тоже сперва удивилась, но быстро поняла — Шурик. Через Ивана, значит, цветы передал. Что у них там получилось, с Юлей?
Она набрала Юлю, и кроме “привет, Юлечка!”, ничего не успела сказать.
— Знаешь, я замуж выхожу, — сообщила Юля с ходу. — За Александра.
Регина изумилась.
— Так быстро? Я хочу сказать…
— Да поняла я, что ты хочешь сказать! Да, вот так. Сидела, значит, смотрела на него, и вдруг поняла — хочу за него замуж. Хочу спокойной, предсказуемой, и счастливой семейной жизни. Вместе телевизор смотреть, и все такое.
— Бедняга…
— Кто, я? Почему?! — не поняла Юля.
— Да нет, Шурик…
— Что? Ты же нас свела! Чего же ты хочешь?
— Не торопись, — попросила Регина. — Вдруг это мимолетное желание? А человеку потом мучиться.
— Мне?..
— Нет, я опять про Шурика.
— Ничего он не будет мучиться. Он счастлив и доволен. И я не буду мучиться. А если станешь говорить мне гадости, не позову на свадьбу!
— Да что ты, какие гадости! Желаю тебе счастья.
— Нет, правда. Он симпатичный. Он хороший. Он надежный. Он любит меня. Он… Я хочу за него замуж.
И все равно Регине как-то не верилось.
— Это здорово. Правда, Юль, я очень рада. Он действительно хороший. Надо только, чтобы ты…
— Да, да, да! Вот именно. Я вот сижу и жду его звонка — так хочется, чтобы позвонил. Я ребенка хочу, Рин…
— Вот так, — сказала Регина Ларе, положив трубку. — Даже не знаю, что сказать.
— Ты недовольна, что ли?
— Почему недовольна? Может, все и получится. Будем надеяться.
— Ага. Будем, — согласилась Лара покладисто.
Телефонный звонок. Опять — Юля.
— Рин, — сказала Юля несмело. — Послушай, Рин. Это конечно, не мое дело, но ты подумай — стоит ли? Он у тебя, по-моему, ничего. Я, конечно, могу чего-то не понимать. Но ты все же подумай еще, стоит ли этим рисковать, а?
— Кто — он?
— Твой муж!
Последние слова Регина почти не услышала, потому что Лара начала хохотать. Регина даже захотелось хлопнуть себя по ушам, чтобы та замолчала.
— Спасибо, Юль. Я тебя поняла. Пока.
Она размотала букет, выбросила прочь фольгу с лентами. Вот, совсем другое дело. Теперь похоже на цветы.
— Кстати, а ты видела, какие у него глаза? — поинтересовалась Лара.
— У кого? У Шурика?
— У Сережи, конечно. У твоего сына! Нет, определенно, есть у него в глазах что-то, такое… Говорю тебе, он влюблен. Эти первые отношения так захватывают. Помнишь, как это бывает?
Регина, конечно, помнила.
— Давай про Сережку не будем, — попросила она. — Оставь его в покое. Может, он не влюблен. Ему, вообще, рано еще.
Хватит пока и того, что уже Юля призывает ее не рисковать семьей. Юля-то — из-за чего? Из-за липового больничного? Или из-за новых вещей?
— Ох уж эти матери, — не унималась Лара. — Только твердят, как заведенные: “Ты уроки сделал?”. Не хотят понимать, что дети — они взрослеют быстро!
— Ты, знаток детей, мне надоела.
— Еще бы!
Лара, похоже, веселилась от души.
Опять телефон. Опять Юля.
— Извини, Рин, — сказала она. — Ты мне так и не дала телефон мастера, у которого ты стриглась.
Лара с готовностью продиктовала номер Додика, Регина повторила, добавив от себя про расценки.
— Плевать! — заявила Юля. — Оно того стоит. У меня же свадьба! Кстати, я тебе сказала, что мы уже документы подали?
— Ничего себе. Я хочу сказать — здорово!
— Конечно, я знаю!
Вот-вот. Регина ведь не только переоделась и устроила себе отпуск, она еще подстриглась у Додика. И все, оказывается, выводы сделали!
Только муж ничего не заметил.
Она подошла к зеркалу, покрутила головой. А ведь привыкла уже! К своему новому облику. Каждый день в зеркало смотрит — и как будто так всегда и было.
— Я тебе говорила, что никогда не видела такого отличного зеркала? — спросила Лара. — Оно стройнит, и, вообще, какой-то необычный цвет.
— Оно очень старое, — объяснила Регина. — Нам его Локтев подарил, он друг Ивана, точнее, еще его отца друг… Он сказал — в каком-то дворце стояло. Рама была разбита, а стекло изумительное.