— А какие они были?
— Один — от шоколадной конфеты, остальные — от карамелек. Вероника не ест карамель никогда, бережет зубы. Она признает только шоколадные конфеты, потому что шоколад полезный. И всегда, слышишь, всегда она сразу же сминает бумажки от конфет в один комок, а те бумажки были сложены ровненькой стопочкой.
— Как они были сложены? — тут же переспросила Лара. — Именно ровной стопочкой, не путаешь?
— Разве ты сама не видела?
— Подруга, ты гений! — и Регина физически ощутила Ларину бурную радость, которая разбежалась щекотными мурашками по всем конечностям.
— Если фантики стопочкой, то это именно Женя! Он всегда так делал. Аккуратненько так складывал бумажки… Ох, как хорошо! По крайней мере, он жив и здоров, если ест конфеты, так ведь?
— Вот именно, — Регина прибавила шагу.
У нее тоже повысилось настроение.
— Но все-таки мне непонятно. Как Женя мог тайком там поселиться? Откуда у него ключи? — это Лара спросила.
— Странный вопрос, — хмыкнула Регина. — А почему, ты думаешь, Миша прибежал такой взволнованный, и так жаждал в дом зайти, чтобы оглядеться, и все расспрашивал, надолго я или нет? Он же знает про Женю, и помогает ему, конечно. Не сам ведь Женя в магазин за продуктами ходит, так? Это в деревне-то? Здесь только один раз нос высуни, и про тебя уже все знают. Уж лучше бы он куда-нибудь в Москву уехал, там спрятаться легче.
— Ты права, — согласилась Лара. — Ну, Мишаня, ну, ничего себе! За спиной у Виталика!
— А точно Виталик не в курсе? Ты как думаешь?
— Точно, — подумав, решила Лара. — А вот что касается Ники — даже не знаю. Зачем она приезжала? Может, к Жене?
— А что, ты допускаешь такой вариант?
— Вообще-то вряд ли, но кто знает? Хм… Интересно! А зачем ей понадобилась пила? Что она пилила?
— А может, это Жене понадобилась пила?
— Ты сказала! — Лара рассмеялась. — Я думаю, он в жизни пилу ни разу в руках не держал. Так что пилила она, не сомневайся.
— Не будь такой категоричной. Люди меняются. Ему здесь скучно, нечем себя занять. Может, он решил сделать что-нибудь, или отремонтировать.
— Гм…
— По крайней мере, Вероника тоже не стала бы столярничать просто для удовольствия, мне так кажется.
— Конечно. Значит, это было нужно, — сказала Лара задумчиво. — А вообще, все очень странно, ты не находишь? Что-то тут еще есть. То, что все объединяет…
— Давай вначале найдем Женю? — предложила Регина. — Может, он нам все и объяснит? И окажется, что ничего странного нет.
Она больше не сомневалась, что загадочный Женя сейчас отыщется, и — решена задача.
Вот дом, вот калитка. Большие мужские следы идут от калитки к крыльцу, и обратно.
Регина прислонила лыжи около двери и спустилась с крылечка, огляделась. Все правильно, это Миша приходил. Почему же она забеспокоилась?
Он приходил один раз, а следов было слишком много.
Регина еще раз огляделась. Действительно, цепочка следов была не одна. Миша пришел в первый раз, потом ушел, потом пришел опять, после того, как она уехала — след его сапога накрыл след лыжи. Он поднялся на крыльцо, потом спустился и пошел вокруг дома, остановился у одного из окон и топтался там, потом вернулся и вышел через калитку.
Регина все поняла, и широко улыбнулась. Надо же, она столько всего поняла по следам! Даже не ожидала от себя такого.
Миша не зашел в дом, потому что не мог его открыть. Странно, разве Виталик не дал ему ключ? Наверняка дал. И Женя в доме.
Регина вынула из кармана свою связку ключей. Так и есть. Ее ключи от дома — вот они. И еще пара ключей на колечке. Она внимательно рассмотрела их бородки — без сомнения, это тоже ключи от дома.
— Они лежали на полке, возле кекса, ты их взяла и положила в карман, — объяснила Лара. — Хотя, кажется, это я положила, а ты не заметила. Я подумала, это твои.
— Ты поняла? — спросила Регина.
Ей стало жарко, она рывком расстегнула ворот куртки.
— Ключи от запертого дома находились внутри дома. Значит, в доме заперлись изнутри. Все сходится. Мы, уходя, Женю заперли и унесли ключи, он не мог впустить Володю!
— Я поняла.
— Тогда вперед. Сейчас начнется интересное.
В доме на первый взгляд ничего не изменилось. Правильно, так и должно быть. В маленькой спальне…
В маленькой спальне никого не было, но одну деталь Регина сразу отметила — лоскутные одеяла на ватине, тоже когда-то сшитые мамой, лежали на кровати, хотя осенью их определенно завернули в полиэтилен и убрали в шкаф. Регина отвернула одно одеяло, под ним была подушка в наволочке. Наволочка несвежая, пора бы сменить. Значит, Женя спит здесь, завернувшись в это одеяло. Наверное, спит одетый — так теплее, и другое белье ему не требуется. Ага, белье тоже есть — чистые простыни, сложенные стопочкой, лежат на стуле. На подоконнике — скомканное одеяло. Наверное, Женя им наглухо занавешивает окно, чтобы можно было включить свет.
Где же он? Регина обошла весь дом — никого. Она набралась храбрости и громко крикнула:
— Женя!
Тишина.
— Вот что — посмотри на чердаке, — догадалась Лара. — Больше ему деться некуда.
Лаз на чердак располагался как раз в кухне. Регина с опаской взглянула на люк в потолке.
— Мне туда… залезть?
— А что, есть варианты? Да не бойся ты Женьки! Он безобидный. Точно говорю.
Осторожно Регина поставила ногу на ступеньку, потом на другую, третью. Деревянная крышка люка охотно подалась под рукой, чуть скрипнули петли. Теперь сверху зияла дыра, подняться еще немного и просунуть в нее голову Регина боялась, несмотря на Женину безобидность.
Наверху, на чердаке, было тихо. И в то же время Регина больше не сомневалась, что Женя Хижанский там. Почувствовала, что ли? Он сидит, затаился, и решает, что ему делать. А может, уже решил.
Она позвала опять:
— Женя, вы здесь?
Никто не ответил, и Регина вдруг рассердилась. Взрослый мужчина с ней в прятки играет! Она хочет помочь, а он… Правильно, он этого не знает. И он не просил ее ни о чем. Все равно, она рассердилась, это придало решимости.
— Женя! — громко крикнула Регина в отверстие люка. — Не отзоветесь, вам же будет хуже! Не бойтесь меня. Я одна. Я подруга Лары. Пожалуйста, не прячьтесь, давайте поговорим!
— Ну, давайте, — ответил негромкий голос совсем близко, и Регина покачнулась на лестнице. — Вы действительно одна? Впрочем, ладно. Не имеет значения.
Регина обрадовалась. Наконец-то.
— Сойдите с лестницы, я спущусь, — попросил голос.
Из лаза показалась нога в стоптанном кроссовке, потом другая, и так, постепенно — высокий худой мужчина в расстегнутой куртке, из-под которой выглядывал старый шерстяной свитер. Еще на нем были спортивные штаны, потертые на коленках, очки в немодной роговой оправе, к лохматым волосам прилипла паутина. Щурясь, он посмотрел на Регину, словно недоумевая, чего ей от него надо.
— Здравствуйте.
Итак, наконец, — вот он, Женя, собственной персоной. Свершилось.
Что прикажете с ним делать?
Она протянула руку.
— Меня зовут Регина. Я дочь Виктории Андреевны Гордиенко. Приятно познакомиться.
— Меня Евгений. Тоже очень приятно, — Женя улыбнулся и пожал ее руку, но взгляд его так и остался напряженным.
— Позвольте-ка, — она пальцами сняла паутину с его волос. — Вот, теперь нормально. Я напугала вас?
— Все равно, — вздохнул он. — Давайте печку растопим как следует, раз уж вы здесь. Я устал мерзнуть.
Он подвинул корзину с дровами ближе к печке, и занялся растопкой. Дело это у него отлично получалось, маленький огонек быстро превратился в большой, и в печке загудело. Только тогда Женя повернулся к Регине.
— С кем вы приехали? Я слышал, как вы разговаривали.
Все правильно. Она же разговаривала с Ларой в полный голос.
— У меня привычка — говорить сама с собой. Это я так думаю вслух.
Женя не стал спорить.
— Давайте поедим, — предложил он. — У меня колбаса есть, и суп, — он вышел и через минуту вернулся с кастрюлькой, сверху которой громоздились свертки — хлеб, колбаса, еще что-то,
Свертки Женя сгрузил на стол, а кастрюльку поставил на печку.
— Суп вкусный. Вчерашний, но он, если постоит, вкуснее становится.
— Сами варили? — поинтересовалась Регина с некоторой опаской.
— Нет. Сам не умею.
Женя требовался Ларе, а не Регине. Теперь — пожалуйста, вот он, а Лара затаилась и молчит.
— Давайте еще чайник вскипятим, — предложила Регина. — Я сама…
— Да, конечно, пожалуйста.
— Извините, я съела ваш кекс.
— На здоровье.
Он разлил суп в две глубокие миски, и опять принялся набивать печку дровами.
Регина нарезала хлеб и колбасу. Прямо идиллия.
— Ложки в столе. В ящике, — сказал Женя.
— Я знаю.
— Кстати, кто вам дал ключи от дома?
— Никто. У меня свои.
— Понятно. Вы хорошо знаете мою жену?
Он не сказал — “бывшую”.
— Довольно хорошо, — соврала она.
А может, и не соврала?
— Как она сейчас?
— Пока не очень.
Что ж, тоже чистая правда.
Они съели суп и бутерброды, потом пили чай. Регина, оказывается, здорово проголодалась — попробуй не проголодайся, побегав на лыжах. За окном пошел снег, теперь он падал медленно и торжественно, и, поглядывая на него, Регина думала — хоть не метель! Чем же, все-таки, закончится приключение, которое она себе сегодня организовала? На свою бедную голову? С Иваном может быть сложно. Он явно сердится, и кто его знает, что он там себе придумал…
Женя спросил:
— А куда вы ходили? На лыжах?
— На вашу бывшую дачу. Мы… Я считала, что вы можете быть там. Но дача сгорела.
— Да. Я ведь сначала и думал там обосноваться. Не знал про пожар. Как вы догадались?
— Случайно. А сюда вы как попали, Женя? С соседом договорились?
— Я бы и пробовать не стал. Это… — он улыбнулся и замолчал. — Я не буду об этом говорить.
— Мне не доверяете?
— Можно и так сказать.