— Я точно знаю, что его там нет, — упрямо сказал Женя и потер ладонью лоб.
Регине было его жаль. Еще как. Но что же делать?
— Жень, давай вспомним теорию вероятности, — сообразила она. — Лара сюда приезжала? С кольцом? Она пыталась его вернуть? Кольцо лежало на этом столе? Лара сбежала от тебя тайком? Так какова вероятность того, что я говорю правду, и кольцо — под столом? Особенно если я знаю об этом от самой Лары, и она очень просила меня, чтобы я помогла тебе найти кольцо?
— Когда?.. Когда она просила?
— Ну, недавно…
— Она заходила летом. Тоже перед отъездом. Мы хорошо поговорили. Она даже поцеловала меня… вот так…
Женя шагнул к ней, решительно запрокинул ей голову и впился губами в губы, Регина настолько не ожидала этого, что в самый первый момент даже не подумала уворачиваться. Она с силой толкнула Женю, но он уже отпустил ее, только смотрел блестящими глазами, на его щеках начали проступать багровые пятна.
— Ты совсем с ума сошел?!
— Я не хотел, — пробормотал он, запинаясь. — Извини.
— Вот идиотка! — сказала Регина с чувством.
Это она Ларе сказала.
— Спасибо, подруга, — отозвалась Лара. — Будем считать, что я осознала. Давай-ка за дело.
Регина решительно посмотрела на Женю.
— Доставай инструменты, и приступим. Или можно без инструментов?
— Н-не знаю.
Он пошатал несчастный стол — тот не шелохнулся, стоял, как монолит.
— У нас, кажется, был топор. Я пойду поищу.
Пока Женя возился в кладовке, Регина освободила внутренности стола от всякой всячины — от кастрюль, который занимали всю нижнюю полку, и от пакетов с крупами и макаронами, которыми была заставлена верхняя. Пакеты она засовывала в кастрюли, чтобы экономить место, его и так было слишком мало.
Вернулся Женя, с топором в руках и с блеском в глазах. Регина невольно поежилась — Женя, решительный, растрепанный и с топором — это было зрелище не для слабонервных. Но топор он держал так неловко, как сама Регина, наверное, его бы держала. Видно, и пользоваться им он умеет не лучше. То есть, если даже все получится, то без ненужных разрушений им точно не обойтись.
— Женя, подожди, — догадалась она, — я знаю, что надо делать. Я сейчас позову мужа. Он вообще умеет все, Жень!
Тот даже вздрогнул.
— Нет, не надо никого звать. Я сам.
Регина его понимала, конечно. Но…
— Женя. Если мы испортим стол, который твой отец делал, что скажет твоя мама?
Это мысль Женю отрезвила. Он посмотрел на Регину уже другими глазами, без блеска, положил топор, и сел.
— Хорошо, делай, как хочешь.
Регине повезло — Иван оказался на месте. Зато он не сразу ее понял. Он даже разозлился.
— Что ты там такое опять затеваешь?! Ладно, я приеду, сейчас же приеду. Жди, и, главное, никуда не девайся. Ясно тебе?!
Ожидая Ивана, они с Женей сидели и пили кофе. Из маленьких чашечек. Поразительно вкусный кофе.
Лицо у Жени было… Бывают такие лица, сразу отражающие состояние души. С таким лицом, наверное, очень неудобно, потому что невозможно соврать, а иногда бывает надо. Даже очень. Так жить проще. Это даже не враньем называется, а “делать хорошую мину при плохой игре”.
— Ее… сильно покалечило? — спросил Женя, про Лару, конечно.
— Довольно сильно. Я, по правде говоря, не знаю, как именно.
— Понятно. Но она ведь поправится?
— Да, конечно. Послушай, а у тебя не осталось ее фотографий? — Регина вспомнила, что до сих пор не представляет себе, как выглядит Лара. — Можно посмотреть?
— А я все жду, спросишь ты про это или не спросишь? — усмехнулась Лара.
— Конечно, — согласился Женя. — Я сейчас.
Он принес и отдал Регине несколько “кодаковских” снимков, и молча сел на свое место, взяв чашку с недопитым кофе. Регина перебрала фотографии. Ну и дела. Почему-то казалось, что Лара — стильная, “манекенистая”, без капли лишнего веса. Ничего подобного. Милая, симпатичная, белокурая — немка же. Немного пухленькая даже. Взгляд чистый и капельку наивный.
Регина отложила фотографии.
— Она изменилась, да?
Женя кивнул.
— Да. Похудела немного.
Иван приехал уже через полчаса, с инструментами в маленьком чемоданчике. Женин топор он презрительно подбросил на ладони, сострил:
— Этим только убить можно. Как тяжелым тупым предметом.
Женя и ему налил, было, кофе, Иван отказался. Но злым он не был — видимо, остыл, пока ехал.
Со столом он разобрался легко — вынул днище, подцепив его длинной плоской железкой. Заглянул внутрь и присвистнул, сказал Регине:
— Ринка, там фонарик, маленький такой. В кармашке.
Она подала фонарик.
Луч осветил черный, утрамбованный годами слой пыли.
— Что, говоришь, тут есть? Бриллиантовое кольцо? Не видно что-то.
Женя присел на корточки рядом, взял из руки Ивана фонарик, потом потянулся, пошарил пальцами.
— Есть. Вот оно, — сообщил он тихо, упавшим каким-то голосом. И, подув на найденное колечко, протянул его Регине. Она потерла его пальцами, потом об рукав, и колечко заблестело.
— Правда, красивое? — грустно спросила Лара.
— Правда, красивое? — как будто услышав ее, так же грустно, буквально тон в тон, повторил Женя, и как-то жалобно посмотрел на Регину.
— Очень, очень красивое, — ответила Регина им обоим.
Колечко ей действительно понравилось. Тот самый случай, когда налицо вкус и сдержанный шик действительно неординарной, дорогой вещи. Но какое маленькое, ей налезло бы только на мизинец!
— Надень, — попросила Лара.
Регина натянула кольцо на мизинец. Секунду полюбовалась им, и подняла глаза на Женю. Тот почему-то весь напрягся, в глазах его появилась непонятная злость. Регина поспешно сдернула кольцо и отдала Жене.
— Извини. Вот, возьми.
— Все? Ставлю доски на место? — Иван взялся за деревянное днище.
— Погоди, — остановила его Регина. — Раз уж… хоть пыль надо протереть. Жень, где взять тряпку?
— В ванной, — ответил Женя.
Он задумчиво вертел в пальцах колечко.
Регина нашла тряпку, налила воды в ведерко, и принялась за дело.
— Что Лара про это сказала? — спросил Женя.
— Что? А, про кольцо? Да ничего особенного. Вернуть его хотела, и все.
— Пусть подарит кому-нибудь еще, — посоветовала Лара. — Или нет, ни в коем случае. Пусть продаст, и купит что-нибудь. Машинку стиральную автоматическую, вот. И еще останется…
— Она хочет, чтобы ты его продал, — послушно перевела Регина.
— Нет, я не хочу, — тут же воскликнула Лара. — Я не хочу, чтобы он его продал!
— Продал? Да, конечно, — задумчиво согласился Женя, улыбнувшись грустной, детской какой-то улыбкой.
Не только Ларино колечко закатилось под стол, который никогда не сдвигали с места. Там были еще зерна фасоли, маленький ножик для овощей, несколько разномастных пуговиц и старый ключик, все пыльное и страшненькое на вид.
— Понимаешь, я не могу это продать, — сказал Женя. — Это нельзя продать.
— Можно, — сердито возразила Регина. — Даже нужно!
Она почему-то встревожилась.
Женя вышел из кухни. Регина услышала, как щелкнул шпингалет, хлопнула пластмассовая крышка унитаза, потом — тихое звяканье металла о фаянс, и шум спускаемой воды.
— Ты здесь? — позвала она Лару, проглотив комочек в горле. — Ты слышала?
О том, что здесь и Иван тоже, она забыла.
Лара промолчала. Вернулся Женя. Весь вид его говорил потрясенной Регине — все отлично. Все в полном порядке. В чем-то, в какой-то мере. А в чем-то, она видела, человеку очень не по себе. Плохо человеку.
Иван во все глаза смотрел на Женю.
— Оба вы ненормальные, — сказала Регина, — И ты, и твоя Лара.
— Хотите кофе? — словно вспомнив о чем-то важном, предложил Женя. — Я сейчас опять сварю кофе. У меня он получается вкусный. Вы, пожалуйста, не уходите пока.
Ему очень не хотелось остаться одному. Пусть потом, попозже, но не прямо сейчас. Регина это поняла.
— Спасибо, — согласилась она. — Мы с удовольствием выпьем.
И прислушалась. Лара продолжала молчать.
Найденный ножик Регина бросила в раковину, все остальное отправила в мусорное ведро.
Женя сварил кофе и разлил по чашечкам, достал надорванную пачку печенья.
— Перестань на меня так смотреть, — сказал он Регине. — Все в порядке. Мне так и надо было, чтобы ничего не осталось.
Он сидел напротив, цедил крошечными глотками из своей чашки, и смотрел куда-то сквозь Регину.
— Что у тебя покрепче есть? — спросил Иван.
— Выпить хотите? — уточнил Женя.
С Иваном он остался на “вы”.
— Я как раз не хочу.
— Я тоже не хочу.
— У меня все хорошо, — добавил он пару минут спустя. — Так ей и передайте: у меня все отлично.
— Мы передадим, — пообещал Иван. — Ты, друг, собирайся пока. Некогда мне рассиживаться. Надень, что попроще. Что не жалко.
— Куда?
— Поможешь мне, — сказал Иван. — Там не сложно. Очень надо.
Он говорил внушительно, не возразишь. Женя и не возражал, покорно пошел переодеваться.
— Куда ты его? — удивилась Регина. — Зачем?
— С собой возьму, — буркнул Иван. — Знакомить с технологией деревообработки. У меня еще ночная будет, там запарка у нас сегодня. Не бойся, ему понравится. Дам рубанок, будет строгать. За станок не пущу, так что ничего себе не отрежет.
Он потихоньку опять начал заводиться. Дел на работе выше крыши, а тут — Женя Хижанский! Куда еще его деть — непонятно, одного отставлять — как-то боязно. Придется ребятам поручать, чтоб присматривали.
— Ты с ума сошел? — удивилась Регина.
— А что, тебя попросить его развлечь? Нет уж, я сам. Я его уморю как следует, потом отдохнет — и будет как новенький.
— Ему, наверное, завтра на работу надо, нельзя ему в ночную!
— Ему и позавчера на работу было надо.
Он мог бы объяснить, что ему не нравится Женин взгляд, и Женино настроение в целом. Совершенно не нравится. Он мог бы рассказать, как это было страшно — найти Нику, залитую кровью из перерезанных вен, и главное, главное — быть в этом виноватым. Сколько ни уверяй себя, что он-то тут ни при чем! Он ни за что не рискнул бы теперь — оставить кого-то… вот так…