енно, первыми приходят на ум христианство и ислам, но история еврейского влияния на другие культуры начинается существенно раньше, еще в эллинистическом мире. В той или иной степени его испытали почти все цивилизации, даже те, которые трудно в этом заподозрить. Но список многочисленных подарков иудаизма человечеству, таких как монотеизм, еженедельный день отдыха, идея прогресса и Избавления и многих других, не включает в себя знание кабалы.
Опасное лекарство
Даже на уровне поверхностного знакомства с иудаизмом действует все то же правило сохранения пропорций и целостности. Нельзя, подсаживая больную клетку в здоровый организм, надеяться на благоприятный исход процесса. Если болезненное, изначально неадекватное понимание места и функции кабалы в еврействе имплантируется, даже на уровне поверхностного знакомства, в иную культуру — последствия будут разрушительными.
Механизм, в общем, всегда одинаков: внесение искаженного, вырванного из контекста фрагмента одной культуры в другую неизбежно причиняет вред. Иногда немедленный ущерб очевиден, иногда проявляется через поколение, но результат предопределен.
Говоря о недобросовестной «прививке» кабалы на ствол чужой культуры, следует остановиться и на еще одном аспекте: превращении кабалы в магию. Если допустить отнюдь не всегда верное и уместное противопоставление науки и религии, место магии — рядом с наукой. Люди склонны считать магию чем-то околорелигиозным, порой — частью религиозного сознания. Но в своей основе она куда ближе к науке.
Если упрощенно объяснить это утверждение, то наука говорит примерно следующее: если при определенных условиях поместить в черный ящик А, на выходе мы получим В. Вне зависимости от намерений экспериментатора, его порядочности и морали — исход предопределен объективными условиями и законами. То же самое утверждает магия: произнеси некую формулу, смешай золу очага с пеплом вороны и соком вишни — и на выходе ты получишь искомый результат. В этом контексте несущественно то различие между ними, что наука дает воспроизводимую и адекватную картину и ее методы обычно приводят к искомому результату, а магия торгует иллюзиями, и ее методики результата не дают.
В религии все иначе: результат процесса зависит не только от манипуляций и обрядов, но и от моих личных отношений со Всевышним, от того, что я из себя представляю. И если в религии Его воспринимают как автомат, если с помощью повторения неких формул или свершения ритуалов пытаются «заставить» Его действовать по нашей воле — религия превращается в магию.
Ах, как нам хочется…
Магия не лишена притягательной силы, более того, она куда привлекательней религии для определенного сорта людей. Тот, кто ищет легкие решения сложных проблем, всегда предпочтет магию, которая дает «методику чуда»: скажи то-то, сделай то-то, и все изменится, причем немедленно.
Человек, желающий вызвать существенные перемены в самом себе или в мире, не может надеяться достичь результата зазубриванием и повторением магических формул. Кабала — интегральная часть иудаизма. Тот, кто пытается представить ее объективной, как научную отрасль, вольно или невольно скатывается к магии, в лучшем случае — бесполезной.
Совершенно несущественно, тратит ли человек время на принесение в жертву черного петуха или повторяет вырванные из контекста слова. Впрочем, в результате, кроме тушки петуха, он имеет иллюзию духовного действа и, самое приятное, — искренне верит в свое приобщение к элитарному кругу избранных. Трудно сказать, какое из этих заблуждений вредней, но то, что ни одно из них не прибавляет душевного здоровья, — очевидно.
Именно иллюзия приобщения к «приобщенным» делает секты, заигрывающие с мистической «наукой о кабале», особенно привлекательными для людей, страдающих от житейских неудач и душевных недугов и кризисов. Это легко понять — им так хочется из страдальцев и парий «перейти в высшую лигу», заучив «древо сфирот» и арамейские термины. Магия — убежище тех, кто не в состоянии справиться с жизненными задачами, с собственными душевными проблемами, оставаясь на почве реальности.
Не всегда речь идет о неудачниках, порой и очень сильный человек в минуту кризиса хватается за соломинку магии. Кроме того, среди тех, кто идет за «озаренными», мы часто находим человеческий тип, знакомый совсем из другой сферы жизни, — игрок. Порой у него нет уже ни семьи, ни денег, но он уверен: карта ляжет, как надо, барабан лотереи совершит оборот — и жизнь изменится магическим образом.
Переходя в «приобщенные», многие пересекают не только границу между реальным и иллюзорным, но и рубеж, отделяющий жизнь по законам от вседозволенности. Нормой для сектанта-мистика является глубокая уверенность в своей свободе от законов, заповедей, правил. Ход рассуждений примерно таков: законы писаны для темных масс, для них они даже необходимы; мы же, избранные, знаем прямую дорогу, духовную. Это верно для играющих в кабалу в той же мере, как и для сайентологов и прочих.
Всем занимающимся кабалой по «новым научным методикам» следует помнить: человек, читающий книги в жанре научной фантастики, ученым не становится.
Учиться, учиться и еще раз учиться
Нельзя объять необъятное, поэтому остановимся лишь на еще одном, последнем из поднятых в этой статье вопросе. Он может показаться техническим, но касается самой сути. Тора, как Устная, так и Письменная, неотделима от языка, на котором она дарована. Перевод может служить, да и то не всегда, подспорьем для поверхностного знакомства. Чтение переводов и даже их усердное изучение никогда не приведет к сколько-нибудь серьезному пониманию. Это относится к переводу любого сакрального текста, но к кабале более чем к любому другому: ведь все ее рассуждения построены на тонкостях и нюансах языка, вплоть до формы букв и их сочетаний. Многие, если не все, идеи кабалы в переводе просто теряют смысл. Это может прозвучать странно: неужели, чтобы познакомиться всерьез, например, с русской культурой, достаточно читать переводы, а для знакомства с еврейством надо выучить язык? Во-первых, фундаментальное изучение любой культуры, русской в том числе, требует знания ее языка. Во-вторых, в отношении сакральных текстов это требование становится категорическим. Не случайно нюансы перевода становились поводом для войн и возникновения новых религий. В-третьих, и это, возможно, главное, — для серьезного изучения еврейской традиции потребны такие интеллектуальные усилия, что изучение одного-двух языков на этом пути не составит и пяти процентов от общего необходимого труда.
Может ли закабалить Кабала?
Интервью журналистки Марины Тульской с раввином Адином Штейнзальцем
Адин Штейнзальц: Прежде всего, необходимо отметить, что игра слов в русском заголовке интервью на иврите теряется: слово «кабала» никак не ассоциируется со словом «неволя». В русский язык это второе значение пришло, вероятно, не из иврита, а из арабского: «кабал» — пудать.
Должен сказать, что я с удовольствием прочел лаконичные и точные замечания протоирея Борисова и согласен, пожалуй, со всем, что он пишет. Этим можно было бы и ограничиться, но если сказанного недостаточно, я готов ответить на ваши вопросы.
Как известно, Россию традиционно называют православной страной, хотя и другим религиозным учениям в ней отводится место. Но в последние несколько лет российское пространство стали завоевывать кабалистические школы. С чем, на ваш взгляд, это связано?
Несомненно, Россия преимущественно православная страна. Хотя, по словам Путина, в ней свыше двадцати миллионов мусульман, да и представители буддизма, шаманизма, протестанты и католики представлены миллионами последователей. Есть и иудеи…. Но не путайте иудейское учение кабалы с модным поветрием «кабалистических кружков». Да, кабала внезапно оказалась в центре внимания. На Западе — в рамках общего кризиса рационализма, о котором, возможно, мы поговорим позже, в России — в контексте всеобщего духовного кризиса, последовавшего за падением советского режима. Еще Аристотель утверждал, что природа не терпит пустоты. Духовный вакуум, воцарившийся на постсоветском пространстве после низвержения «научного» атеизма и диалектического материализма, которые навязывались в качестве альтернативы, надо сказать, достаточно убогой, традиционным религиозным системам, требовал заполнения, причем немедленного. Заброшенное поле не остается голым, скоро, очень скоро оно породит тернии и волчцы. Заметьте, пустота никогда не заполняется сама по себе чем-нибудь полезным, ценным. Сорняк всегда выигрывает в конкуренции со, скажем, свеклой. И все же не только духовным вакуумом объясняется печальное лидерство России во взращивании псевдокабалы.
Может показаться странным, но в эти центры по изучению кабалы приходят, в основном, люди образованные и далеко не бедные. И большой процент из них — русские.
Ничего странного для меня в этом нет. Есть в России нечто… духовное. В самобытном национальном характере эта черта проявляется и в хорошем, и в плохом. Вот я недавно прочел перевод книги «Москва — Петушки». Венечка Ерофеев, при всей грязи, в изобилии представленной на этих страницах, предстает мучеником, подвижником, юродивым. Ну и что — лишь бутылки ради? Его пьянство скорее духовное явление, нежели плотское. Что уж говорить об иных, незамутненных примерах русской духовности! Духовный вакуум, губительный для любого народа, для русских губителен вдвойне.
Еще один важный аспект — религиозное невежество. По этому параметру сегодня нет особой разницы между этническими русскими и российскими евреями: и те, и другие мало знают о своей вере. Но, если еврей, возвращаясь к религии отцов, просто обязан учиться, то русская традиция богоискательства состоит скорее в поисках веры, нежели знания. Это делает ищущего куда более уязвимым, он становится легкой добычей для шарлатанов, ловцов душ.