Вера, надев очки, растерянно взглянула на безразличную фигуру Попова, склонившегося над столом, и вдруг сорвалась с места, выскочила в отсек, потом во двор, забежала за угол мастерской, откуда видна проходная, ища Николая. Но его нигде не было.
6
Гаврил Зотеевич Попов не первый год в ремонтной мастерской. Еще до организации совхоза, когда была РТС, а еще раньше — МТС, он работал в этом же здании, где и прошел всю должностную лестницу от слесаря до заведующего.
За эти двадцать лет, он отремонтировал сотни тракторов и комбайнов, пережил несколько перестроек, а вместе с ними полдесятка директоров и главных инженеров. Он знал свои обязанности, исполнял их одинаково аккуратно по раз и навсегда заведенному порядку, не отступая от него, — была ли мастерская в подчинении МТС, РТС или совхоза. Вокруг него бушевали страсти, шумели о чем-то люди, что-то обсуждали, предлагали, он шел своим путем. Шел и ничему не удивлялся. И если удивлялся, так разве тому, что во время очередного субботнего выезда на рыбалку, вместо ожидаемых хариусов вдруг начинали клевать лупоглазые ерши.
Вот и вчера он нисколько не удивлялся поступку своей кладовщицы. Он и в мыслях не допускал, чтобы жена пошла жаловаться на мужа из каких-то там идейных побуждений, вместо того, чтобы сунуть ему втихаря одну-две дефицитных детали, — ведь это в ее же интересах, в один карман заработок кладут. Если жалуется, значит, чужие друг другу люди. Не удивил его и крик Веры, — чего не наговоришь с обиды, когда тебя бросил муж.
В это утро Попов пришел на работу поздно — заходил в контору, надо было оформить кое-какие документы в бухгалтерии.
Утро выдалось доброе, солнечное, с полей несло запахом меда и еще чего-то бражного — цвела гречиха. Попов постоял на крыльце проходной, полюбовался на колышущиеся хлеба, но тут же перевел взгляд на двор мастерской, где разворачивался трудовой день. Там все шло, как полагалось: урчали моторы, стучали молотки, сыпались искры электросварки. Попов довольно улыбнулся в усы и пошел в свою конторку.
Он снял кепку, сел за стол, закурил, и только с наслаждением затянулся, как ворвался взбудораженный Колотушкин.
— Гаврил Зотеевич, у меня аккумулятор подменили!
— Кто? — спросил Попов, недовольный тем, что ему помешали.
— Если бы знал, голову оторвал!.. Вчера стоял, сегодня подхожу — не мой аккумулятор. Старый!
Колотушкин, рассказывая, размахивал руками и даже заикался от негодования.
«Испортил день, растяпа!» — подосадовал Попов, глядя на только что раскуренную сигарету. Однако встал, надел кепку.
— Пойдем, посмотрим — врешь или правду говоришь.
Подле комбайна Колотушкина топталось несколько человек. Были тут и Иван Цыганков, и Костя с Сашкой, и Шелонцев, комбайнер со второго отделения.
Попов подошел, сердито оглядел рабочих:
— Чего собрались? Что за событие работу бросать?
— Событие, Гаврил Зотеевич, — ответил за всех Цыганков. — Вор появился… Не только у Борьки, у других тоже кое-что поснимал.
— Не надо уши развешивать, вот и не снимут, — проворчал Попов.
— Правильно, Гаврил Зотеевич, — крикнул Сашка и удовлетворенно засмеялся. — Пусть помнят одиннадцатую заповедь: не зевай.
Ответ Попова, видимо, не всем пришелся по душе.
— Выходит, надо сторожа нанимать за свой счет, или палатку подле комбайна ставить да самому караулить? — спросил Шелонцев. — Это как понимать, Гаврил Зотеевич?
Попов пожевав губами, ткнул кулаком в усы и ничего не ответил.
— Разобраться надо с этим, Гаврил Зотеевич, — посоветовал Цыганков. — А то неспокойно на душе… Если не прекратить этого, вся работа разладится, мы же друг другу доверять перестанем.
— Правильно… разобраться, — поддержал его Шелонцев.
— Из-за чего сыр-бор горит? — вмешался Сашка. — Борька сам не знает, какой у него аккумулятор. А я знаю, с зарядки нес. Старенький аккумулятор посаженный, тот самый, что сейчас на комбайне. Пусть не ерепенится!
— Врешь! — закричал Колотушкин, выходя из себя, подступая к Сашке. — Новый был!
— Ты сам врешь, — ответил Сашка, не обращая внимания на воинственный вид Колотушкина. — Совсем запутался! В таком возрасте — и склероз… А теперь из-за твоей дурости будут честных людей подозревать, допросы устраивать.
Попов повернулся к Сашке. Тот сидел на старой покрышке от колеса и с нескрываемым презрением посматривал на Борьку. Костя Чемоданников стоял рядом, недовольно хмурился.
«Испортил день, растяпа, — опять подумал Попов про Колотушкина. — Ищи теперь, клейма на нем нету».
— Гаврил Зотеевич, давай посмотрим у Портнягина, — предложил Цыганков. — Сдается мне, что он на его комбайне.
— Слесаря перепутали? — заинтересовался Попов.
— Возможно, — усмехнулся Цыганков. — Невзначай с намеренья.
Сашка поспешно вскочил на ноги:
— Ян Цыган, рано шутки начал шутить, подожди до вечера!.. Не слушайте его, Гаврил Зотеевич, он по злобе на Николая. Верку не поделят.
Но Попов уже шел к комбайну Портнягина.
Все это время Портнягин стоял за своей машиной и слышал, что происходило у комбайна Колотушкина. Он слышал, как пришел Попов, как кричали Сашка с Борькой, как Цыганков предложил проверить аккумулятор на его машине. После слов Сашки о Вере волна ненависти к Цыганкову чуть не задушила Портнягина. Однако, когда Попов и сопровождавшие его рабочие подошли к комбайну, он сделал вид, что работает, старательно рассматривал колосовой шнек, постукивая ключом по нему.
Колотушкин первым подбежал к комбайну.
— Мой! — крикнул он, показывая на аккумулятор. — Вон моя тамга!
— А ну, швыряй отсюда! — прошипел сквозь зубы Портнягин, подходя к нему, сдерживая себя от желания пнуть Борьку под зад. — Видал я таких проверятелей!
Колотушкин испуганно отступил за Попова, но вперед выдвинулся Цыганков.
— Послушай, Портнягин. Как у тебя поднялась рука на такое дурное дело?
— А ты чего? Ты чего? — подскочил к Цыганкову Сашка. — Тебе Верки мало? Скажи, мало? Ты хочешь Николая с дороги убрать, чтобы не было противника и на производстве?
Портнягин вдруг крикнул как-то зычно, во весь голос: «Ых!» и кинулся на Цыганкова. Но он не сумел ударить его, лишь ткнул локтем в лицо, когда Цыганков завертывал ему руки за спину. Подоспевшие Костя Чемоданников и Шелонцев оттащили Портнягина, увели за комбайн.
— Выгоню всех с работы! — неожиданно взорвался Попов, гневно топорща усы.
— Плачем и рыдаем, — ответил ему Сашка и пошел к Портнягину.
Попов так же неожиданно потух, как и взорвался, повернулся и пошагал не спеша в мастерскую.
— Уходить надо тебе с этой должности, Гаврил Зотеевич, не мешать людям работать, — сказал Цыганков, догнав его и сплевывая кровь, шедшую из разбитой губы.
— Ты, что ли, на мое место метишь? — передернул бровями Попов.
— Поставят, так пойду. Но, думаю, найдутся люди покрепче.
Попов шел молча какое-то время, потом остановился, повернулся к Цыганкову.
— Не понимаю, чего тебе надо? Почему не можешь спокойно работать?
— Как это — спокойно? — спросил Цыганков.
— А вот так, не лезть в каждую дыру… У каждого должны быть свои обязанности, он и должен их исполнять, а в чужие не лезть.
— Значит, пусть воруют у соседа, а мне остается только радоваться: ах, как хорошо, что не у меня! Так, что ли?
Попов отвернулся и пошел.
— Мелочи все это, — сказал он. — Всегда они друг у друга воровали, испокон веков… Да разве за ними усмотришь, сторожа к каждому комбайну не поставишь.
— Не понимаешь ты того, что происходит, — с горечью ответил Цыганков, идя с ним в ногу. — Дело не в воровстве, а в причине, откуда это воровство идет!.. Во-первых, с запчастями. Чтобы получить новую деталь, досыта к тебе набегаешься.
— Эвон ты о чем! — рассердился Попов. — И побегаешь! И потрешь ноги! С запчастями расщедришься вашему брату, потом трактора на приколе стоять будут.
— Но тут тоже нельзя вслепую играть: дам — не дам, — не унимался Цыганков. — Есть дефектные ведомости, что положено — отдай… Но главное не в этом: систему работы в мастерской другую надо, социалистическую. Тогда и сторожей не потребуется, и воровство прекратится.
Попов махнул на него рукой, дескать, отстань, надоел со своей философией, работать надо, — и пошел к себе.
Цыганков постоял, посмотрел ему вслед и пошагал к проходной.
В конторе совхоза, куда он пришел, было тихо и пустынно: шел обеденный перерыв.
В приемной директора Цыганков увидел невысокую фигурку женщины в комбинезоне и не сразу признал в ней Веру. Она стояла к нему спиной и, вытягиваясь на носках, читала какое-то объявление на стене.
— Ты чего здесь?
Вера испуганно повернулась к нему — видимо, не ожидала встретить Цыганкова, ничего не ответила, лишь виновато пожала плечами.
— К директору, что ли?
— Нету его…
— Я ж тебе говорил, — с недовольством в голосе проговорил Цыганков, — к Попову надо вначале.
— Была я у него… А толку что? Меня же обвинил во всем. Будто ты не знаешь Попова!
— А с Портнягиным он говорил?
— Говорил… Отказался Николай. Понимаешь, от всего отказался!
Вера ухватила Цыганкова за рукав куртки, словно боялась, что он уйдет, не дослушает ее, и, торопясь, волнуясь, рассказала что произошло в конторке Попова.
— Ты успокойся, не надо прежде времени голову терять. — Цыганков подвел ее к стулу, стоявшему у стены, усадил. — А к директору зачем?
— Так надо же что-то предпринимать! — вспыхнула Вера. — Ведь пропадет Николай, понимаешь, пропадет, если сейчас не образумить его… Не могу я больше ждать, Иван, не могу! — Она сняла очки, отвернулась к стене, прижала ладони к лицу, готовясь расплакаться. Но тут же взяла себя в руки, встала, надела очки, поглядела с надеждой на Цыганкова. — Помоги мне, Иван, ради нашей дружбы…
Цыганков видел, как тяжело Вера переживает поведение мужа, и не просто понял, а сердцем почувствовал ее желание вернуть Николая. Он знал его по прошлогодней страде, знал как хорошего, трудолюбивого комбайнера, и в нем еще больше укрепилось решение добиваться перехода мастерской на поточно-узловой метод ремонта. Только в этом случае коллектив совхоза будет избавлен от вывихов, подобных поступку Портнягина. Собственно, за этим он сюда и пришел.