К десяти вечера я был полностью собран и готов к назначенной встрече. Прихватив все самое необходимое, я сел в свой автомобиль и направился в сторону круглосуточного супермаркета, расположенного неподалеку от психиатрической лечебницы «Обитель надежды». Бросив машину на парковке магазина, я, как и в прошлый раз, отправился пешком. Правда по дороге меня застал сильный ливень, он как на зло нахлынул, когда я был уже на пол пути от конечной точки. Естественно, я как следует отругал себя за то, что не прихватил зонтик, оставив его в машине на заднем сидении. А ведь я предполагал, что будет дождь, об этом весь день говорили темные мрачные тучи за окном. Но тащить лишний груз мне не хотелось, и я предпочел двигаться налегке, о чем в итоге и пожалел. Когда я добрался до больницы, на мне не было ни одного сухого места, я насквозь промок от обилия льющейся на меня воды. Представляю, как я сейчас буду в такой одежде вваливаться в закрытое учреждение, оставляя за собой мокрые следы, подобно скользкой улитке, такое вряд ли дотягивает до уровня высочайшей конспирации. Ну какой у меня был выбор, ведь мы с Бобом обо всем договорились, а это значит, что другого варианта просто нет. Разве что можно рассчитывать на то, что доброжелательный охранник подотрет оставленные мной улики, растекающиеся по запретному этажу больницы. Перемахнув через забор закрытого учреждения, я по привычному маршруту пролез среди густых, но ухоженных кустов, которые были не менее мокрыми, чем я сам. Спустя пару минут я уже находился возле зарослей, располагающихся напротив черного выхода из здания больницы. На моих наручных часах было лишь двадцать пять минут двенадцатого, а это значит — Боб появится только через пять минут. Я же все это время вынужден дожидаться его в таких некомфортабельных условиях, но с этим ничего не поделаешь, это издержки моей новой профессии. Эта мысль меня изрядно повеселила, и я даже слегка рассмеялся, благо дождь хорошо скрывал доносящиеся с улицы звуки и меня вряд ли мог кто-то услышать. Ровно в половину двенадцатого металлическая дверь медленно отворилась и из-за нее показалась человеческая рука, жестом приглашающая меня следовать за ней, я же мгновенно повиновался, выскочив из-за кустов и укрывшись в теплом и сухом помещении.
— Здравствуйте, мистер Джереми, — прошептал в темноте знакомый голос.
— Привет, Боб. Скажи, пожалуйста, а что это за странные манипуляции с рукой, которые мне сейчас посчастливилось наблюдать? — шутя поинтересовался я.
— Сэр, если я вернусь на пост в мокрой фуражке или с мокрой головой, то мой напарник сразу догадается, что я выходил на улицу, а я не должен этого делать, если в этом нет должной необходимости. Нахватало еще, чтобы он что-нибудь заподозрил, — объяснил мне Боб.
— Ну выглядело действительно забавно, — прошептал я.
— Ну это первое, что пришло мне в голову, — тихонько рассмеялся Боб.
— Боб, есть небольшая проблема, моя одежда полностью промокла, а с меня течет, как с мокрого бегемота, вынырнувшего из озера, — пожаловался я.
— Ничего страшного, сэр, тут неподалёку находится кабинет с рабочей одеждой для персонала нашей клиники, я схожу туда и прихвачу вам медицинский халат, а вы пока встряхните верхнюю одежду, чтобы не оставлять следов на лестнице и в коридоре. Только ведите себя максимально тихо, — скомандовал Боб, закрывая вторую дверь, ведущую в тамбур. Затем он подошел к большой двери, скрывающей за собой коридор со служебными помещениями первого этажа, открыл ее и, шагнув, скрылся где-то по ту сторону. Я же снял свою куртку и аккуратно выжал ее, сливая воду прямо под лестничным пространством, а также снял кроссовки, чтобы вылить булькающую в них жидкость. Правда из этого ничего не вышло, вода чувствовалась лишь когда обувь была надета на ноги, когда же я ее снимал, то она впитывалась во внутреннюю ткань, абсолютно не желая выходить наружу. Пока я возился с натягиванием мокрых кроссовок на не менее мокрые носки, в мое небольшое пространство под лестницей, уже ставшее мне почти родным, протиснулся Боб, держащий в своей руке белый халат и резиновые тапочки.
— Боб, ты просто молодчина, — обрадовался я, вновь стягивая мокрую обувь с ноги.
— Мистер, Джереми, только вам придется прихватить мокрую одежду с собой, вдруг кто-нибудь случайно зайдет сюда и обнаружит чужие вещи, тогда нам не избежать разбирательств. Я прихватил целлофановый пакет, вы можете сложить всю мокрую одежду в него, чтобы не капать водой по дороге, а в палате вы аккуратно разложите вещи, чтобы те немного подсохли, — посоветовал мне охранник.
— Отлично все продумано, Боб, так и поступлю, — согласился я, надевая на босые ноги резиновые сланцы.
— Все нам пора, сэр, а то меня и так слишком долго нет на месте, — поторопил меня мой подельник.
— Я готов, идем, — ответил я, окончательно натянув на себя халат и попутно забрасывая мокрые вещи в переданный Бобом пакет.
Дорога до моей палаты, располагающейся на четвертом этаже здания, ничем не отличалась от того пути, что мы преодолевали два дня назад. Все вокруг было настолько одинаковым, настолько идентичным, если, конечно, не считать моего нового прикида, скрывающего мокрое естество, что я на мгновение даже поймал эффект дежавю. Языком жестов я обменялся информацией с Бобом, поблагодарив его за помощь и договорившись встретиться, как и прежде в пять часов утра. После этого я тихонько прокрался в свою палату и разложил мокрые вещи, перекинув их через металлические перила стоящей там кровати, обувь же я просто поставил поближе к окну, в чем, конечно, особого смысла не было, так как на улице царила ночь, а лунный свет если и проявится после дождя, то толку в просушивании кроссовок от него точно не будет. Сам я так же, как и в прошлый раз, расположился возле двери палаты, откинувшись спиной к стене, в ожидании, когда появится мистер Сказочник, чтобы тайно поговорить со мной. В палате было тепло, поэтому вещи на мне уже не казались такими мокрыми, помимо этого их еще и согревал жар моего тела. — «Все же вещи лучше и быстрее сохнут на человеке, чем просто на земле» — пробормотал я, понимая, что меня начинает клонить в сон. Неужели ничего не меняется, и я опять усну, ну ладно, я лишь отключусь на пару минут, чтобы тело восстановилось, а после уже займу себя чем-нибудь полезным, пока сижу здесь в ожидании.
Проснувшись, я обнаружил, что в палату с потолка капает вода, видимо крыша совсем прохудилась, что уже не защищает здание от промокания во время дождей. Капли, падающие сверху стали набирать скорость, пока постепенно не превратились в одну непрерывную струю, она стала расширяться, обратившись в огромный поток, быстро заполняющий собой все окружающее пространство. Я вскочил на ноги, чтобы поскорее покинуть это место — не хватало еще быть обнаруженным в сформировавшемся здесь аквариуме. Я со всей силы толкнул дверь, но она вновь оказалась заперта, я начал давить на нее, но она не поддавалась, тогда я разогнался и со всей силы влетел в нее плечом, но безуспешно, таким способом эту дверь нельзя было открыть. А вода тем временем уже поднялась до уровня моих коленей, а меня стала охватывать нарастающая внутри паника. Кажется это конец! Единственное, что я могу сделать, это начать звать на помощь. Но тогда буду сразу же рассекречен, да и наверняка кто-нибудь уже услышал грохот, когда я влетал в дверь. И этот кто-то, вероятно, уже бежит сюда, чтобы разобраться, что же здесь происходит. Ну вот, кажется, у двери уже кто-то есть и сейчас он вскроет палату, но это уж лучше, чем утонуть, этот позор не так унизителен.
— Джереми, — раздался голос из-за двери, я же попытался ответить, но язык почему-то перестал меня слушаться, и я смог только промычать.
— Джереми, ты опять уснул, давай просыпайся, — вновь повторил мне голос. Я резко открыл глаза и обнаружил себя сидящим возле двери, где я видимо и задремал. Никакой воды вокруг меня, естественно, не было.
— Любишь ты поспать, как я погляжу, — прозвучал знакомый голос, пока я пытался сообразить, что сейчас происходит.
— А, Сказочник, привет, — произнес я, когда мое мышление окончательно восстановилось.
— Как спалось? — усмехнулся голос.
— Да ничего, правда жуть какая-то снилась, в этом месте невозможно нормально спать, — возмутился я.
— А теперь представь, какого тем, кто всю жизнь проживает здесь, они все становятся жертвами всеобщего уныния и печали. Лишенные всякого права на то, чтобы обрести счастье или умиротворение, — произнес мой собеседник.
— Да, это действительно ужасно, — согласился я.
— Я смотрю, ты не любишь долго ждать. Договорился с охранником, и он повторно пустил тебя в свою смену. Так с чем же ты сегодня ко мне пожаловал, Джереми? Чем похвастаешься? — спросил меня собеседник.
— Ты все верно подметил, ждать не очень люблю. Я хотел поговорить с тобой о многих волнующих меня вещах, о каких ты и сам прекрасно догадываешься. А что касательно того, чем я могу похвастаться, то есть у меня кое-что ценное, — горделиво произнес я.
— Давай выкладывай, — обрадовался собеседник.
— Вчера, а точнее сегодня утром, я ушел с работы. Да, взял и уволился, решил, что с меня хватит и сделал, наконец, это. Начальник, конечно, всячески пытался меня отговорить, но я был непреклонен. Он даже жалование обещал повысить, но я ведь там не ради этого, — поделился я.
— Да, ты точно чокнутый, — радостным голосом ответил Сказочник.
— Вынужден признать, что за последнее время я им точно стал, — усмехнулся я.
— Ну и как ты планируешь дальше жить без работы? — поинтересовался собеседник.
— В том-то и дело, что я планирую жить, — прошептал я.
— Вот, теперь я вижу, что все это не напрасно, ты понял то, что я упорно стремился донести до тебя, — голос собеседника не скрывал восхищения.
— Я быстро учусь, — улыбнулся я.
— Ты сделал серьезный шаг, но это не самое сложное решение, есть вещи куда более значительные, выполнить которые тебе будет намного сложнее.