— Если ты о вредных привычках и прочих психологических привязанностях, то и здесь я провел некоторую ревизию, в частности, я поставил твердую точку на употреблении любых спиртосодержащих продуктов.
— О, это действительно достойный поступок, ты правильно понял меня, когда я сказал, что тебе необходимо избавиться от всех вещей, разрушающих тебя.
— Вот только проблема в том, что не всегда получается вычислить такие вещи, — пожаловался я.
— Это верно, они хорошо маскируются, порой мы проходим мимо и не замечаем их, хотя они и находятся прямо у нас под носом. Но мы настолько сроднились с ними, что уже считаем их чем-то своим, чем-то родным и привычным, мы воспринимаем их частью самих себя.
— Ведь это лишь особенности нашего восприятия? — спросил я.
— Конечно, подкрепленные нашими привычками, которые выражаются в многократном повторении тех или иных ритуалов с определенной частотой времени, вводящих наш разум в состояние схожее с гипнотическим трансом. Тогда мы абсолютно не понимаем, что сейчас в реальности происходит с нами, — ответил мне собеседник.
— Если я правильно тебя понял, то вся наша жизнь построена на множестве повторяющихся между собой действий, но не все же из них оказывают негативное воздействие на нас? Если с алкоголем, ставшим нашей привычкой, о вреде которой мы не задумываемся, в силу глубочайшего привыкания к многократно повторяющемуся процессу, все относительно ясно, как и с иными схожими вещами. То, как быть с другими многократно повторяющимися действиями, которые не несут в себе явного отрицательного влияния? — заинтересовался я.
— Любые многократно повторяющиеся действия, не относящиеся к разделу привычных негативных привычек, также оказывают существенное влияние на наше восприятие. Ведь принцип гипноза никто не отменял. Возьмем простой пример, когда ты едешь на машине по одной и той же дороге, ты делаешь это постоянно, изо дня в день, все время движешься по одному и тому же маршруту, зная его досконально, где повернуть, из какой полосы двигаться прямо, а из какой направо. И вот спустя сотни и тысячи твоих поездок, знак в одном месте поменяли, теперь из той полосы, где ты мог ехать налево, можно только прямо, но ты так привык, что даже не посмотрел на знак, который годы висел без изменений, в итоге ты нарушил правила и был, в лучшем случае, оштрафован. Или еще один пример, ты поднимаешься по лестнице больницы, чтобы попасть в палату номер четыреста тринадцать, ты делаешь это регулярно, множество раз подряд, пока не приходишь к ощущению, что каждый твой путь, от начала лестницы и до твоей палаты, в точности копирует собой предыдущий поход, ты ловишь чувство явного дежавю, которое с каждым разом нагнетает тебя все сильнее. Ты уже настолько привык, что вокруг тебя царит тишина и уныние, что уже перестаешь удивляться ей, успевая с ней породнится, а безнаказанное многократное проникновение сюда притупляет у тебя остатки страха и осторожности, в итоге ты теряешь свою бдительность и неизбежно будешь обнаружен. В мире ты наверняка сталкивался с такими термином как «замыливание», когда человек многократно работающий на одном месте, перестает замечать какие-то мелкие детали, так как его мозг уже настроился на типовую, абсолютно одинаковую картинку, возникающую перед ним с высокой регулярностью. А другой сотрудник, менее опытный, спокойно эту измененную деталь обнаружит, так как его мозг еще не перешел в состояние внутреннего сна, когда производимые действия и наблюдения осуществляются исключительно автоматически, без включения мыслительного процесса. Поэтому если мы не хотим упускать нечто важное в своей жизни, то крайне необходимо пресекать засыпание нашего мозга, стараясь максимально включать внимание в каждые происходящие с нами ситуации и жизненные моменты, какими бы привычными и скучными они нам не казались, — ответил Сказочник.
— Но ведь это не так уж и просто, ведь вся наша жизнь состоит из постоянно повторяющихся действий, являющихся основой всего нашего существования. Очень тяжело будет контролировать эти процессы, ведь тогда придется сильнее напрягать свой мозг, вынуждая его к высокой концентрации внимания, а это истощение внутренних ресурсов, разве это не так? — засомневался я в возможности воплощения данной концепции в реальной жизни.
— Ты, безусловно, прав, Джереми, это далеко не легкий труд, наш мозг действительно устроен таким образом, что самопроизвольно уходит в энергосберегающее состояние, если окружающая его атмосфера не вызывает у него никакого интереса. Он входит в подобие спящего режима, когда внимание за уже привычными вещами становится исключительно поверхностным, без непосредственного включения в сами объекты. Но не стоит забывать и о том, что человек существо адаптивное, а это значит, что он легко подстраивается под происходящие с ним изменения, в том числе и изменения подобного рода. Если окунуться в прошлое, то древний человек не столь сильно нагружал свой мозг всевозможными исчислениями, математическими анализами и сложными планированиями. Он имел достаточно скудный набор инструментов на фоне современного человека, которому, в своем сознании, необходимо удержать куда больший багаж информации. Поэтому его мозг работал несколько иначе, не хуже и не лучше, просто по-другому, развивая те области своего мышления, которые были ему необходимы, исходя из особенностей существования. Современный человек какие-то зоны своего мозга развил до более совершенного уровня, а какие-то, наоборот, запустил, в связи с отсутствием потребности в них в своей жизни. Все этого говорит о том, что наш мозг, как и наше тело, невероятно прогрессивны, они вырабатывают в себе те качества, которые нам жизненно необходимы. И ведь эти изменения не лишают нас каких-либо внутренних сил или ресурсов. Мы просто перестроимся и будем жить с новыми возможностями, которые, вероятно, по началу и будут немного изматывать нас, заставляя жить в несколько непривычной манере. А со временем мы к ним окончательно адаптируемся и сможем комфортно сосуществовать с ними.
— Это очень интересное сравнение, если проводить некую параллель между хомо сапиенсом и кроманьонским человеком. Я в свое время любил почитывать научные журналы на эту тему. Но ведь вот загадка, а не станет ли наша адаптация еще одной неосознанной привычкой, когда мы будем постоянно включаться в объект, но уже осознанно?
— Нет, Джереми, это взаимоисключающие вещи, где существует осознанность, движение по наитию уже невозможно. Всегда будет четкое понимание, ощущение и анализ, которые будут автоматизировано возникать в нашем сознании, а это те функции, которые нам именно такими и нужны, их движение должно быть четким и безусловным, а их мгновенное появление не будет наносить никакого вреда нашему мировосприятию.
— Но все равно мне кажется, что это очень сложно, я бы даже сказал, что это невероятно сложно, — задумался я.
— Любые усилия нашего мозга даются человеку тяжело. Особенно это касается отказа от каких-то слабостей или страстей, будь то тяга к дурманящим веществам, лень, страхи или межличностные привязанности. Да, последние особенно сильно подкашивают людей, но сильнее всего не они, а построенные на их основе иллюзии, с которыми человек никак не хочет распроститься. Ему хочется выдавать за высокое то, что таковым не является, ему хочется считать себя верным и любящим, но и здесь место быть обману, он верит в собственную исключительность, но вот и опять он терпит крах. Надо не создавать красивые иллюзии, в которые хочется верить. Надо делать настоящий мир прекрасным, наполняя его не лопающимися воздушными шарами, а чистыми и добрыми чувствами. Джереми, когда ты полностью освободишься от всех своих иллюзий, то ты явишься ко мне в последний раз и я кое-что отдам тебе, то, что окончательно изменит твою жизнь, то, что является твоей самой главной целью, — произнес мой загадочный собеседник.
— То есть до этого момента, и после него, мы больше не встретимся? — удивился я, понимая, что уже начал привязываться к своему новому знакомому.
— В этом не будет никакой нужды, у тебя есть задачи, которые ты сам должен выполнить, а я лишь тот, кто указал тебе направление к ним, на этом моя роль в твоей жизни должна быть окончена. Поэтому если у тебя еще остались вопросы, то задавай их мне прямо сейчас, ты не должен уйти отсюда в сомнениях, что какие-то вещи мы с тобой так и не обсудили, — прошептал голос.
— Да, у меня еще есть к тебе несколько вопросов, и в их решении мне очень нужна твоя помощь, — произнес я.
— Давай Джереми, не тяни, я тебя слушаю, — поторопил меня собеседник.
— Ты же помнишь, что я собирался помочь трем своим знакомым, находящимся этажом ниже, я дал им надежду и не собираюсь отступать. Но я не могу найти решение, мне тяжело прийти к какому-то устойчивому выбору, внутри себя я мечусь от одного варианта к другому, но ни один из них мне не кажется верным. Очень нужна твоя помощь, без нее мне никак не справиться. Скажи, что делать? Как довести все это до логического завершения? — я приложил руку к двери, за которой находился мой ночной гость.
— Джереми, ты сам прекрасно найдешь ответ на любой вопрос, терзающий тебя, либо кого-то из тех, кому ты жаждешь прийти на помощь, ведь нет ничего, что находилось бы за пределами тебя самого. Рядом с каждым твоим вопросом уже рождается ответ, для того чтобы увидеть его, необходимо просто повернуть голову в нужную сторону, вот и все. Мне не сложно дать тебе ответ на любой твой вопрос, но мне кажется, что будет намного интереснее, если ты сам сможешь найти ответ на каждый из них. Так возрастет их ценность, твой опыт и значимость твоей книги, разве я не прав?
— С тобой сложно не согласиться, хотя нечто во мне и противиться этому, — поделился я.
— Вот это нечто и мешает тебе, оно не дает тебе признать свою внутреннюю силу, заставляя сомневаться в собственной разумности, не позволяя повернуть голову в ту самую, нужную сторону. Я загадаю тебе несколько загадок, а дальше ты уже сам должен будешь поставить точку во всей этой истории, — произнес мой собеседник.