Возле тела обнаружили открытую медицинскую аптечку, щипцы-кусачки, пустой шприц с иглой и канцелярский нож. Щипцы-кусачки не отличались ничем примечательным, зато на канцелярском ноже остались явные следы крови и жирной жидкости, какая бывает на моих скальпелях после вскрытий при надрезании кожи.
Из одежды на Флоране были пижамные брюки и домашние тапки. Верхняя часть пижамы лежала рядом с ним – торс был обнажен. По привычке я начал внешний осмотр с головы и отметил характерные признаки асфиксии, а именно цианоз (заметное посинение лица, вызванное избытком углекислого газа в крови) и петехии на веках (маленькие красные точки, появляющиеся в результате точечных кровоизлияний из-за возросшего давления скапливающейся крови, неспособной вернуться обратно к сердцу).
В области шеи я увидел след от петли (странгуляционную борозду), но саму петлю не нашел. Поиски полицейских тоже не увенчались успехом, а потому они спросили Полетт, не видела ли она что-нибудь вокруг шеи Флорана. Полетт действительно вспомнила, что она что-то машинально сдернула с шеи мужа и положила это на верстак. На самом деле шла о медицинском резиновом жгуте, используемом для взятия крови – обычно его накладывают чуть выше локтя. Жгут находился в аптечке, которая теперь лежала рядом с Флораном. Ни Полетт, ни доктор Поль не приносили ее с собой – она уже была на этом месте, когда Полетт обнаружила безжизненное тело мужа.
Добравшись до грудной клетки, я заметил рану длиной 5 сантиметров, в которой был виден провод электрокардиостимулятора. Она была сделана каким-то режущим инструментом типа находящегося рядом с телом канцелярского ножа – при разрезе грудной клетки лезвие как раз могло испачкаться. Сам провод, по всей видимости, пытались перерезать – пусть и безуспешно.
В ходе обследования верхних конечностей я обнаружил след укола в локтевом сгибе левой руки. Рука выглядела немного вспухшей – это было не похоже на гематому, поэтому я прощупал этот участок и понял, что под кожей есть воздух. Он мог оказаться там только в результате укола воздухом из шприца.
Никаких других повреждений на теле не было, и поэтому я мог начать обработку уже полученных сведений с целью объяснения того, что произошло. В первую очередь мне в голову пришла мысль о том, что Флоран попытался перерезать провод имплантированного прибора, чтобы воспрепятствовать фибрилляции предсердий, но в этом случае он мог бы дожидаться образования тромба месяцами или даже годами. К тому же следующий за этим инфаркт необязательно оказался бы смертельным. Проще говоря, не самая хорошая идея, тем более что провода электрокардиостимуляторов отличаются невероятной прочностью: даже при наличии кусачек для их повреждения требуются колоссальные усилия. Впрочем, перерезать провод Флорану не удалось, и он отказался от этого намерения.
Затем Флоран попытался с помощью шприца ввести себе в вены воздух, чтобы вызвать воздушную эмболию. Он использовал медицинский жгут из своей аптечки, чтобы блокировать венозный отток от предплечья, после чего наполнил шприц воздухом и попытался сделать себе укол в вену локтевого сгиба левой руки. Но Флорану не повезло: он так и не нашел ее, а потому ввел воздух себе под кожу, добившись всего лишь подкожной эмфиземы, которую я обнаружил при прощупывании этого участка руки. Но даже если бы он попал в вену, он бы не умер – шприц объемом 5 кубических сантиметров слишком мал для того, чтобы вызвать массивную эмболию, способную привести к смерти.
Наконец, отчаявшись, он использовал жгут, пытаясь сжать им шею. Так он вызвал асфиксию через удушение петлей, что также привело к цианозу и петехиям, которые я обнаружил во время внешнего осмотра.
По всей видимости, Флоран твердо решил умереть.
– Алло, доктор? Вы не могли бы приехать по адресу N, чтобы осмотреть тело госпожи M? Она повесилась, но есть довольно странные следы.
Все просто: на место происшествия вызвали врача-терапевта, и он немного растерялся, когда увидел произошедшее. И он правильно поступил, когда не стал предпринимать никаких самостоятельных шагов. Когда не знаешь, что делать, лучше сказать об этом – ничего постыдного в этом нет; это даже разумнее.
Я начинал привыкать к району, в котором жили родственники покойной. За последние 3 недели там произошло уже третье самоубийство. С такой скоростью самоистребления скоро на этой улице не останется жильцов.
Как обычно, я увидел полицейский автомобиль и припарковался. Нужно сказать, что мою машину отлично знали работники правоохранительных органов, и всегда – примерно раз в 4 года, – когда я менял машину, они впадали в ступор.
– Доктор, это вы?
– Да-да, я. Не беспокойтесь, я просто поменял машину.
– Ах, а я уже испугался!
Мне следовало бы, конечно, спросить, что в этом факте так напугало доблестного стража правопорядка.
Полицейский объяснил мне, как обнаружили тело. Почти всегда одно и то же: человек не отвечал на телефонные звонки, близкие начали волноваться и вызвали полицию, которая пришла в дом, вскрыла дверь, осмотрела помещение и нашла тело. Тело Мартин нашли в подвале, висящим на потолочной трубе. Повешение неполное, так как обе ступни касались пола, а точнее, влажной тряпки. Рядом 2 электрических провода без изоляции.
На Мартин была надета белая блузка со следами крови в области сердца. На других предметах одежды никаких следов. Как обычно, я воспользовался положением тела, чтобы раздеть покойную, потом снял ее с трубы и положил на пол, соблюдая максимальные меры предосторожности, на какие только способен. Блузку я снял, когда тело уже лежало на полу.
Как и в случае с Флораном, внешний осмотр выявил наличие цианоза и петехий. От петли на шее остался впечатляющий след – совершенно классическая странгуляционная борозда, идущая к задней части головы и прерывающаяся на уровне затылка (незамкнутая странгуляционная борозда).
Дальнейшее обследование показало наличие пяти особенных дугообразных абразивных повреждений в области сердца длиной от 2 до 7 сантиметров, а также двух проколов диаметром 6 миллиметров в левой передней части грудной клетки.
Все это так странно, что потребовалось проведение вскрытия, которое на основании внутренних признаков подтвердило связь асфиксии с цианозом и петехиями. Затем я приступил к изучению двух входных отверстий диаметром 6 мм. У них были не очень четкие, немного растрескавшиеся края, и их окружал какой-то кровавый эрозивный ободок – никогда прежде я не видел ничего подобного. Они проходили сквозь кожу и мышцы грудной клетки, одно из них дошло до ребра (хотя само ребро не было сломано – только поцарапано), а другое прошло через межреберное пространство и повредило нижнюю долю левого легкого. Плевральная полость была почти сухая, существенного кровотечения не произошло. Однако в полости отмечался небольшой пневмоторакс. Дело в том, что воздух проник внутрь через отверстие, соединяющее внешнюю среду с плевральной полостью. Иначе говоря, поиск других причин смерти результата не дал, следовательно, она могла наступить только от асфиксии. И я никак не мог объяснить наличие этих отверстий. Они не могли быть связаны ни с пулей, ни с классическим инструментом для прокалывания, который не оставляет таких повреждений – у меня не было никаких предположений.
Я также заметил небольшие ожоги прямоугольной формы на ладонях обеих рук. Они не ассоциировались у меня ни с чем особенным, и я срезал соответствующие фрагменты кожи, чтобы лучше изучить их с помощью микроскопа. Формально вскрытие завершилось, но у меня все же оставались вопросы. Откуда появились повреждения в грудной клетке и что могло вызвать такие ожоги?
Ответ на первый вопрос я получил в тот же день. Пока я вскрывал тело, полицейские проводили обыск дома Мартин, и в шкафу для одежды обнаружили коробку со сверлами для перфоратора, что вызвало у них вполне понятное удивление: обычно среди одежды сверла не хранят. Они открыли коробку и увидели следы крови на одном из сверл.
Такая мысль никогда не пришла бы мне в голову. Мартин попыталась просверлить себе грудную клетку! Судя по всему, чтобы дойти до сердца, однако у нее не получилось, так как она не обладала соответствующими навыками. Видимо, боль оказалась слишком сильной, особенно когда сверло дошло до ребра, и ей пришлось отказаться от своего намерения. К тому же перфоратор 5 раз соскальзывал с кожи, не проходя насквозь, что и оставило следы, которые мне никогда не приходилось видеть прежде и, наверное, не придется увидеть в будущем. Самое невероятное, что она даже позаботилась о том, чтобы вернуть на место перфоратор и сверло.
Стоило мне мельком посмотреть в окуляр микроскопа, как я немедленно получил ответ и на второй вопрос. В образцах кожи, которые я взял с целью анализа, имелись все признаки электротравмы. Тогда я вспомнил о незначительных на первый взгляд деталях, на которые обратил внимание, но которым не сразу смог дать объяснение. Висевшие рядом с телом электрические провода без изоляции и мокрая тряпка под ногами. Мартин попыталась убить себя током, поставив босые ноги на влажную тряпку и схватив в руки электрические провода. По-видимому, у нее не получилось, и все закончилось тем, что в распределительном щите сработали предохранители.
В какой последовательности предпринимались эти попытки? Мне ничего об этом неизвестно, но, похоже, последней попыткой стало повешение, и не надо быть судмедэкспертом, чтобы это понять.
Люди крайне изобретательны. Ниже я расскажу о еще нескольких случаях самоубийств – самых удивительных случаях, свидетелем которых мне довелось быть.
Один молодой человек, 20-летний студент-физик, придумал систему, с помощью которой он повесился на поперечной балке в гостиной с использованием электрических проводов без изоляции.
Он прикрепил их к запястьям и соединил с выключателем, который держал в руках. Когда он замкнул электрическую цепь, его ударило током, из-за чего он потерял сознание и затянул петлю на шее. Он даже внес изменения в электрическую систему в доме, чтобы избежать срабатывания автоматической защиты.