Конвейер смерти…
И пахнет ею… Да-да, это её запах, запах крови, пыли, горелого мяса, дурной, тяжёлый…
Глубокая ночь. Похоже, достали всех. Всех? Несколько человек на всякий случай остаются до утра. Едем домой. Куртка от пыли из светло-серой превратилась в коричневую. Брюки по колено в грязи и в крови. Домой, под душ и спать! Спать…
***
Утро. Опять надо ехать туда. Проснувшаяся старшая дочь, глядя на меня, спрашивает:
– Папа, а почему у тебя волосы белые на усах? А можно мне в кроватку мишку и зайку положить?
– Зачем тебе, солнышко?
– А чтобы, когда дом будет рушиться, вместе с ними умереть…
Ну что ей сказать?
Младшая тоже проснулась, смотрит на меня:
–Папочка, а почему ты плачешь?
– Нет, доченька, я не плачу! Просто что-то в глаз попало…
Xai Сашка
Откуда-то сзади и сверху на плечо упала здоровенная лапа, и до боли знакомый голос пробасил над плечом:
– Здорово старший!
– Сашка!!!
Здороваться с двухметровым майором было не очень удобно, тем более что после его медвежьих объятий что-то ощутимо хрустнуло в спине.
– Ты куда, откуда?
– Да вот, в командировку, поезд через час, стою, смотрю, а тут мой старший с наглой мордой гуляет… Пошли, присядем…
Старший… Так называл меня только он – Сашка.
***
За несколько лет до описываемых событий.
Утро. Зона. Штаб.
Стою возле крыльца, в зубах сигарета, хлопаю себя по карманам в поисках зажигалки. Откуда-то сверху что-то большое и чёрное протягивает мне зажигалку и басит сверху:
– На, прикури, малой, коль здоровья не жалко…
Я, охреневший от такого обращения (в зоне в чёрной робе только зэки), отпрыгиваю в сторону с целью последующего разворота и пробивки борзометра зэка и замираю на месте. Такого в зоне я ещё не видел! Надо мной в чёрной форме возвышался двухметровый капитан-лейтенант, который, судя по нашивкам, прежде украшал собой ряды Тихоокеанского ВМФ.
– Э-э-э… Здрасьте, – пробормотал я.
– Здравия желаю, ты чего такой дёрганый, малой? Или напугал кто?
– Так нехрен сзади подкрадываться, капитан!– начинаю борзеть я.
– Во-первых, капитан-лейтенант, а во-вторых, где тут у вас начевра сидит?
– Начевра??? А, начальник ОВР.[59] На втором этаже, возле отдела кадров.
– Тоже неплохо! Ну, давай, малой, удачи!
Глядя в спину высоченному представителю морской фауны, я начинал потихонечку догадываться, что скоро наш отдел пополнится ещё одним дембелем. Учитывая, что в ВС РФ творился примерно такой же бардак, как и во всей нашей грешной стране, кадровики из управления охотно закрывали вечный недокомплект офицеров в зоне с помощью уволившихся в запас офицеров. На рубеже двадцать первого века в нашем отделе уже трудились бывшие вертолётчик, ракетчик и танкист, ну а теперь, видимо, и до моряков очередь дошла.
Докурив и забежав к операм с целью остаканивания чаем и обмена инфо, я попытался заныкаться у себя в отряде в кабинете, но был перехвачен дневальным зэком, который завидев меня, начал издали канючить:
– Гражданин начальник! Вас начальник отдела уже двадцать минут вызывает!
Мысленно матюгнувшись в адрес начальника, топаю на ковёр. Узрев в кабинете знакомого моремена и видя радостного начальника, который сразу начинает меня расхваливать, начинаю подозревать всякие недобрые вещи.
– А вот, пожалуйста, знакомьтесь, товарищ капитан-лейтенант! Это у нас начальник отряда NN, несмотря на молодость, один из наших опытных сотрудников, отлично знает специфику работы со спецконтингентом…
Прерываю начальника отдела, интеллигентно интересуясь, а за каким, собстно, хреном меня дёрнули с отряда?
– Ну, Маратыч! Радуйся! Вот, подспорье тебе. Ты ведь у нас уже два месяца на трёх отрядах сидишь?
– Четыре!
– Ну, так вот! Начальником отряда № 5 (соседний через стенку) назначен вновь прибывший капитан Александр Д. Прикреплён к тебе стажёром, ты уж ему первое время помоги, объясни, что, куда и как.
– Товарищ майор! У нас в отделе что, наставники кончились?
– Так, Маратыч, умничать за забором будешь, ты у нас ещё родине не переслужил, бери человека и вводи в курс дел, а вы, товарищ капитан, имейте в виду, что на время стажировки вам назначен наставник, который как старший и будет отвечать как за вас, так и за ваши косяки!
Выходим на крыльцо. Моряк, задумчиво оглядывая меня сверху, протягивает руку:
– Ну, здорово, старший, меня Сашка зовут.
Я, оглядывая вручённое мне на ближайшие три месяца чудо, жму руку, представляюсь.
– Ты че такой смурной, старший? Не гони волну, головняка от меня не будет.
– Да не в тебе дело, Сашка! Просто своих проблем хватает, а тут ещё тебя в стажёры дают. У меня три отряда, времени не хватает. А тебя один хрен первую неделю одного оставлять нельзя – это ж зона!
– А че такого, с годками посложнее бывало.
– С кем?
– Ну матросы, старослужащие оборзевшие.
Н-дя, бывший командир БЧ какой-то, гроза годков и гордость ВМФ явно чего-то недопонимал.
–Сашка! Это зона! Зэки – это не годки! Тут многое по-другому. Вон, смотри, видишь, зэка возле форточки сидит, продол высматривает?
– Ну!
– Вот чем он занимается?
– Он? Так он же, сука, ногами на подоконнике стоит! Эй, боец! А ну-ка прилетел ко мне, баклан ощипанный!!! Обрез в зубы, и чтоб через пять минут палубу отодраил, осьминога тебе в зад!
Ой, блиннн!!! Тяжёлый случай.
Зэк недоуменно посмотрел на здоровенную фигуру в чёрном бушлате, пожал плечами и на всякий случай скрылся в секции.
– Сашка!!! Это зона! Не боец, а гражданин осуждённый, Баклан по фене – хулиган, обрез – ствол, а не тазик, полы в секции моют отъехавшие. А зэк просто сидел на цинке, чтобы предупредить остальных жуликов на случай захода в отряд администрации.
Сашка, немного охренев от количества полученной информации, недоуменно потоптался на месте, пробормотал что-то по поводу бардака у сухопутных и направился за мной в кабинет.
Учился Сашка быстро, весело и задорно. Завёл себе чёрный блокнот, куда вписывал особенно непонятные обороты по фене. Расписал в тетради служебной подготовки на несколько страниц иерархию зоны как со стороны зэков, так и со стороны руководства, аккуратно снабдив каждого моими комментариями. После сдачи тетрадей на проверку замполитр был приятно удивлён, узнав о себе, что гандон он штопанный но пи***бол знатный. Вызванный на ковёр Сашка обозвал замполитра капитаном второго ранга, предъявив ему его же приказ слушаться во всем старшего, всё запоминать и всё записывать. Выгнав Сашку, замполитр устроил мне истерику через обструкцию, но быстро поняв, что наказывать за такие вещи глупо, ибо сам ославится на весь Башлаг, попытался отобрать у меня как у плохого наставника Сашку. Я же, уперевшись рогом, заявил, что назначение меня наставником произведено хозяином по инициативе замполитра, и начал интересоваться, когда бухгалтерия начислит мне положенную надбавку за стажёра. В результате стороны разошлись без особых потерь, а Сашка, глубоко зауважав меня, вывел простую для себя формулу службы о том, что его зад всегда прикроет старший.
Через неделю над нами ржала вся зона. Учитывая, что из-за разницы в росте мы выглядели как Штепсель с Тарапунькой, вид двухметрового капитана, который постоянно озирался в поисках маленького старшего и умышленно не выполнял ничьих приказов, не получив моего одобрения, ничего, кроме смеха, не вызывал.
Опасаясь, что Сашка в одиночку может натворить делов, я договорился, чтоб в суточные дежурства нас ставили двоих.
Ночью, находясь в составе группы быстрого реагирования, куда Сашку взяли за комплекцию, а меня за компанию, нас по тревоге выдернули в ШИЗО[60] – массовая драка осуждённых. Четверо зэков в камере чего-то не поделили и устроили побоище два на два. Остальные камеры, проснувшись от шума, сочли, что менты по беспределу камеру прессуют, устроили гвалт.
Прибыв вместе с дежурным на место и посмотрев через открытую основную дверь на грызню, решили разнять зэков вручную (лучше б рукав подтащили). По команде открыв вторую решетчатую дверь, Сашка ворвался в камеру и в течение трёх секунд выкинул всех четверых в коридор, забыв при этом, что следом за ним, прикрывая его со спины, пытались зайти мы с дежурным. Сбитые телами зэков, мы образовали хорошую кучу-малу на пороге камеры, после чего разнимать пришлось уже нас. Сашка, увидев меня под грудой тел, с криком «Старшего бьют!» попытался помахать дубинкой, но из-за узости камеры дважды промахнулся, поочерёдно зацепив и сломав два отстёгнутых шконаря.[61] От грохота зэки, поняв, что злые менты переманили к себе на службу Терминатора, быстро расползлись по углам и прикинулись ветошью. Напуганный Сашка вытащил меня на руках во дворик ШИЗО, где был нещадно отруган и наказан с занесением выговора в грудную клетку (всё равно бесполезно, ибо в брониках были).
Через пару месяцев Сашку у меня забрали, вверив ему персональный отряд, но от своей привычки называть меня старшим и звонить мне по любому вопросу он так и не избавился.
А ещё через полгода я тащил поймавшего электрод Сашку на спине через живой коридор спецназовцев, отбивающих заложников от поднявшихся на бунт зэков. Матерясь и волоча на себе его тушу, я дотащил его до экипажа «Скорой помощи» и потом три часа сидел перед операционной, чтоб услышать усталый голос хирурга:
– Повезло ему с ростом… был бы нормальный, попали б заточкой в сердце. А так ниже мотора – жить будет.
– Сашка! Живой!
– Полежит пару недель, выпишем. Да, старлей, договорись со своими, пусть человек десять доноров найдут, а то мы на него резерв потратили, а когда восстановят, хрен его знает. Сам понимаешь.
– Да, конечно, завтра весь отдел притащу.
– Ну и ладно. Пойдём спиртяги бахнешь, а то лица на тебе нет.