– То, что без жертв – хорошо! Но поставленной цели не добились!
– Главное, блатные сами себя скомпрометировали! Хотели устроить шум в зоне, подняли отряд, а ничего не вышло! Сегодня смотрящих с блатными закроем, остальные поломаются.
– Пока блатных не успокоим, у нас любое утро как в гостях у сказки будет! Чем дальше, тем страшней!
Уходя в отряд, обдумываю услышанное, и в голове начинает созревать какое-то подобие плана.
После обеда завожу отряд в клуб. Зэки рассаживаются, я встаю за трибуну. Выжидаю паузу (усе по Станиславскому) и негромким голосом обращаюсь к отряду:
– Ну что, мужики! Трахаться нравится?
Зэки в ахере замолкли.
– Да, да мужики! Трахаться! Сношаться! Под хвост баловаться! Я смотрю, вам в кайф, когда вас напрягают, то через зад, то в рот через голову!
– Начальник! Ты объясни нормально, чё надо?
– Мужики! Почему зарядку не делаем?
Шум, гвалт, отдельные выкрики! Терпеливо жду тишины.
– Ну что, уважаемые? Всё сказали? Вчера пятый отряд уработали, все в курсе? Сегодня десятый попытался попой ёжика родить, тоже обломались! А вы что, особенные? Думаете, вас это обойдёт? Думаете, завтра к вам на зарядку не зайдут? Обязательно зайдут! Так ведь?
– Ну…
– Гну! То есть весь отряд знает, что на днях всех жестоко поимеют, и никто, ни один не делает ничего, чтоб этого не произошло! Ведёте себя как шалавы! Знаете, что вечером трахнут, поэтому с утра лобок побрили, жопу подмыли, трусы поменяли, ракушкой кверху легли и ждём? Я всё правильно понимаю? Зашибательский мне отряд достался, как я посмотрю!
– Начальник! Ты за языком то следи! Зачем отряд форшмачишь?
– Я? Я вам правду о вас же говорю! Вы почему зарядку не делаете?
– Не по понятиям!
– Блин, кто б мне хоть раз показал эти понятия ваши! Что, там прямо так и написано? С утра зарядка – западло?
– По режиму ментовскому жить западло!
– А какого хлора вы в столовку по режиму ходите? Западло ведь!
– Начальник, ты не путай!
– Короче, мне ваши понятия глубоко фиолетовы! С меня хозяин спрашивает, а я с вас спрошу! Но учитывая мою доброту, я уговорил хозяина дать мне двое суток!
– Зачем?
– Официально объявляю! Завтра и послезавтра за зарядку вам ничего не будет! Можете даже в локалку не выходить! Но если всё-таки выйдете, просьба зарядку сделать.
Смех в зале. Зэки шушукаются.
– Если завтра я приеду и не увижу зарядки, я, как уже обещал, не буду ругаться и кого то закрывать, я закроюсь в кабинете и буду смотреть сразу шесть каналов по телевизору!
– Это как? Переключать что ли будете постоянно?
– Нет! Я просто все шесть отрядных телевизоров у себя в кабинете поставлю и смотреть буду!
– Начальник! Так ведь телики отрядные! Беспредел же!
– Уверены? Посмотрите внимательно, на каждом телевизоре сзади. Бирка, номер отряда, фамилия ответственного моя! Так что завтра я смотрю все телевизоры сразу! Далее! Послезавтра не будет зарядки – опять кипеш не поднимаю, но проведу общеотрядный шмон!
Зэки улыбаются. Смысл шмонать, если заранее предупредили.
– Все знают, у меня есть хорошая фомка. Так вот, послезавтра я возьму свою фомку и проведу в одиночку обыск отряда. Мне тут один хороший человек нашептал, что вы по аквариумам водку прячете, вот и проверю!
– Начальник, да ты чё в такой порожняк поверишь?
– Проверить обязан! Ну, а если случайно какое стёклышко повредю, так, мужики, без обид, это я не специально, а просто неуклюжий такой!
Тишина в зале.
– А вот через двое суток если зарядки не будет, то вы сильно не переживайте, я ещё что-нибудь придумаю!
День третий. Утро
Я опаздывал, и опаздывал неплохо… время было уже семь пятнадцать, когда я добежал до КПП. Инспектор на калитке, красавица Светка, увидев меня, округлила свои глаза и шёпотом забормотала:
– Ты чего? Сегодня ж начальник ответственный по зоне, беги быстрей!
Проматерившись про себя, забегаю в зону, и вижу, как на балконе дежурки хозяин распекает двоих отрядников, видимо, тоже опоздавших на подъем. Смысла оттягивать конец я не видел, и, махнув рукой, начал подниматься к хозяину на расправу.
– Товарищ полковник! Прибыл с опозданием на пятнадцать ми…
– Вот, товарищи офицеры! Полюбуйтесь! Раздолбай, на службу опаздывает, с замполитом только матом разговаривает! Но, бляха-муха, это единственный у кого отряд самостоятельно на подъем вышел и зарядку делает! Молодец, старлей! – энергично жмёт руку – Действуйте по распорядку!
Очумелый, я посмотрел в локалку, где двести зэков размахивают руками и ногами, и пошёл в отряд.
В кабинет забежал Тайсон со стаканом купца, и с улыбкой начал разглядывать меня.
– Тайсон! Блин! Доклад!
– Маратыч, после того как мужики узнали, что останутся без просмотра телевизоров (а чё им ещё делать в нерабочем отряде), а блатные без аквариумов (они стояли только у отрицал), вчера вечером собрали отрядный сходняк.
– И???
– Сходняк порешал, что порядочный арестант, должен за своим здоровьем следить, и поэтому зарядка утренняя не замут ментовской, а благо воровское.
– И???
– И будут теперь всегда зарядку по утрам делать!
Н-дя…. Мы зону из чёрной в красную перекрашиваем, а блатные под режим воровской закон меняют. И кто кого нае..ал??? А какая, в принципе, разница…
Важняк Замена
(Имена и фамилии некоторых людей изменены. История реальная и без авторских прикрас)
– Саня, подъем! – заорал вбежавший на свою кухню, где я мирно спал, свернувшись калачиком на маленьком диванчике, мой друг и сокурсник Валера Трошин. – Опаздываем на распределение! Да вставай же ты, е@лан!!!
– Сколько время? – тихо пересохшими губами спросил я, не открывая налитых свинцом век. – Дай водички. Зря вчера по «Амаретто» прошлись!!!
– Половина девятого, в девять построение!!!
– Б#я!!! – скатился я с дивана, и стоя на коленях, посмотрел на друга.
У Трошина в одной руке был бритвенный станок, в другой помазок, морда в мыльной пене, во рту зубная щётка, на голове фуражка, а между ног зажато полотенце.
Заржав от вида друга, я, аки молодой жеребец, снося на своём пути предметы кухонной утвари, табуретки и кота Пчёла, влетел в ванную комнату. Всосав из-под крана достойную дозу раствора «вода+хлор», я нашёл ещё какой-то станок и приступил скрести свою двухдневную щетину, именно столько мы зависали у Валеры, отмечая такое важное событие, как выход молодых офицеров милиции «в свободное плавание» на просторы оперативной работы. Увлеклись. С пути истинного сбили две подруги.
Через двадцать минут мы с Трошиным бежали к метро. Ну, естественно, доехать за десять минут от Строгино до Юго-Западной было не в наших силах. Короче, опоздали. На подходе к «Вышке»[104] нас встретил наш дорогой начальник курса подполковник Федяев, шедший в магазин за пирожками к чаю (любил, старый пас, мучное). Мы остановились, козырнули и приготовились к выслушиванию долгой и нудной воспитательной речи. Однако, посмотрев на нас, командир понял, что наши особо важные органы (мозг, печень, поджелудочная железа и желудок) в настоящий момент ведут тяжелейшие бои с медленно отступающим врагом, воюющим под флагом «Зелёного Змия».
– Ну и му#аки вы, товарищи младшие лейтенанты, что опоздали! – спокойно прокомментировал Федяев. – Теперь запихнут вас в какую-нибудь жопу. А ты, Селиверстов, между прочим, мог в МУР попасть.
– Разрешите бежать? – хором спросили мы.
– Да мне теперь до вас фиолетово. Только не вздумайте сейчас опохмелиться, засранцы! Трошин, пьянь, ты меня слышишь? – крикнул вдогонку подполковник и побрёл в магазин.
Мы взлетели на третий этаж. В рекреации около кабинета, где восседала тусовка покупателей, стоял лишь наш одногруппник Слава Гарбузенко, который каким-то блатным чудом с генеральскими погонами был переведён к нам из Харьковской высшей школы милиции ещё в начале второго курса.
– Ну чё, Арбуз, куда тебя? – спросил Валерка грустного Славу.
– Хлопцы, а вы не знаете, где находится аэропорт Домодедово? – вопросом на вопрос ответил наш украинский товарищ. – Меня туда определили, сказав, шо коль я знаю украинску мову, то мне там, молодому оперу, самое мистце.
– Х#й знает где, – ответил Трошин.
– Шо?
– Далеко, Слава, – перевёл я.
Гарбузенко приуныл и поплёлся к выходу. Его было жаль. Жил он в подмосковной Истре, и до Домодедова ему добираться столько же, сколько до Киева раком. Мы с Валерой оглядели друг друга, поправили форму, перекрестились и решили одновременно вдвоём зайти в комнату решений наших судеб.
За огромным столом, попивая уже не воду и чай, сидело человек 15 офицеров, где самым младшим по званию был какой-то слащавый майор.
– Разрешите? – гаркнули мы.
В «кают-компании» повисла тишина. Все старшие офицеры как по команде отставили стаканы в стороны и положили на тарелки бутерброды с икрой и балыком. Только один какой-то совершенно седой полковник с академическим ромбом на кителе поднёс рюмку ко рту, залпом выпил содержимое и тихо спросил, обращаясь к нам:
– Вы кто, рейнджеры? Откуда такие пришибленные?
– Младший лейтенант Селиверстов!
– Младший лейтенант Трошин! Виноваты, опоздали.
– А мы думали, что вы уже сами себе тёплые местечки нашли где-нибудь в министерстве.
– Никак нет.
Седой полковник взял наши личные дела, полистал и попросил выйти из кабинета, попросив явиться через 10 минут.
Стоя в курилке, мы с Валерой думали о своей судьбе.
– Саня, у меня такое чувство, – затягиваясь сигаретой, заговорил Трошин, – что через десять минут мы будем очень сильно завидовать Арбузу.
– А мне в принципе всё равно, главное, чтобы в область не упрятали.
Ровно через десять минут был оглашён «приговор» большой комиссии, решением которой я для прохождения дальнейшей службы направлялся в ЛОВД